Флёр-о-Флёр - Олег Селиверстов

Поужинав, Лера вернулась в отель, приняла душ и отправила Рами краткий отчет. Затем легла на кровать, протянула усталые ноги и стала изучать путеводитель, размышляя, что же такое «цветы боли».

А как будет по-французски «боль»? Лера взяла словарь. Mal – болезнь, боль, зло. «Цветы боли» – это «цветы зла»! Шарль Бодлер написал сборник стихов «Les fleurs du mal», что означает «Цветы зла»!

Лера схватила путеводитель и нашла на карте указание, что на острове Сен-Луи, совсем недалеко от моста, где они сегодня слушали джаз, находится отель «Лозен», где Бодлер проживал несколько лет. Набережная Анжу, 17. Так вот что значит «цветы под ногами превратятся в цветы боли». И ресторан надо искать на острове Сен-Луи.

Радость победы захлестнула ее. Она схватила телефон и набрала Сюзанну. «Абонент недоступен».

Она вдруг разозлилась на Рудски: гуляет себе по ночным заведениям, вместо того, чтобы отгадывать загадки. Лера позвонила снова. Телефон молчал.

Среди ночи Леру разбудил звонок мобильного:

– Спишь, девочка моя? – раздался в трубке веселый голос Сюзанны.

– А что случилось? – испуганно пробормотала Лера.

– Ничего. Ты же сама мне звонила.

– Ах, да. – Лера начала рассказывать про «цветы боли» и Бодлера.

– Отлично! – перебила ее Сюзанна. – Я, правда, ничего не поняла, но все равно ты молодец. Давай завтра встретимся часов в двенадцать у собора Парижской Богоматери? Или лучше в час. В двенадцать еще не встану.

– Хорошо.

– А мы с друзьями гуляем по Шанз-Элизе. Хочешь – приезжай! Здесь прикольно, полно народа.

– Спасибо, я уже сплю.

– А ты умненькая девочка. Понятно, почему Рами выбрал тебя в помощницы…

Послышался смех, какие-то голоса, и разговор прервался. Поняв, что сразу уснуть не получится, Лера вошла в Интернет и нашла несколько стихов Бодлера. Они привели ее в уныние – в каждом из них звучали или смерть, или боль, или яд… Видимо, автору очень не хватало фильмов ужасов про вампиров, мертвецов, кладбища и прочую нечисть.

* * *

Звон колоколов Нотр-Дама тяжелым пологом накрывал площадь и всех, кто находился на ней. Протяжный, глухой и заунывный звук отдавался в сердце и напоминал, что собор возвышается здесь почти тысячу лет. Сегодня, в ярких лучах полуденного солнца, он казался вырезанным из высохшего песка, который талантливый мастер покрыл тончайшей резьбой. «Как же ему, наверное, все надоело», – подумала Лера и встала с бетонного столбика, где сидела уже почти полчаса в ожидании Сюзанны.

Рядом толпились туристы, пришедшие поглазеть на восьмигранную медную табличку размером с коробку из-под обуви, вмонтированную в асфальт. Точка отсчета всех расстояний во Франции. Молодая парочка с рюкзачками на ломаном английском попросили Леру сфотографировать их. Они встали на табличку, прижались друг к другу и стали целоваться. Минуту спустя подошла худенькая японка в больших оранжевых кроссовках и долго фотографировала свои короткие кривоватые ноги на табличке. Лера отвела взгляд. Как мало надо человеку: встать на что-то важное, сфотографироваться и отметить в своей жизненной книге: «Я здесь был, стоял на самом сердце Франции. В начале любого пути». А может быть, именно это указал в своей загадке Рами – «Розы в самом начале пути» ? Лера вскочила со столбика и уставилась на табличку. Точно! Тогда все сходится. Розы – три окна на фасадах собора. Медная табличка – « самое начало пути» , Набережная цветов – «завянут под ногами у воды» и затем особняк Лозьен, где Бодлер написал свои стихи, – «превратятся в цветы боли (зла)» . Осталось найти ресторан, и они отгадали загадку.

– Привет, – раздался за спиной голос Сюзанны.

– Доброе утро. Точнее, добрый день.

– Это в России день, а у настоящих парижан еще только утро! – Рудски зевнула. – Ну что, пошли, покажешь мне «цветы боли».

– Я еще нашла, что значит в «самом начале пути» – Лера показала на восьмиугольник под ногами. – Вот. Точка отсчета всех расстояний во Франции.

– Ты просто супер девочка! – воскликнула Сюзанна. – Как это я сама не догадалась? Тысячу раз торчала на этом месте и не догадалась.

Она подошла к табличке, встала на нее и крикнула:

– Ура, я стою на самом сердце Франции! А ты чего такая задумчивая? Плохо позавтракала?

– Нормально. Йогурт, круассаны, кофе.

– Ненавижу завтракать в отеле. Куда идти?

– Надо обогнуть собор, пройти по мосту Сен-Луи, где мы вчера слушали джаз, потом налево по набережной Анжу.

На мосту звучала музыка, показывал представление клоун. Вокруг него собралась толпа родителей с детьми, которые дружно смеялись и аплодировали, когда клоун падал или что-то кричал.

Сюзанна с Лерой пересекли мост и без труда отыскали особняк Лозьен. Трехэтажный особняк выделялся среди других домов голубоватыми водостоками, украшенными головами диковинных рыб и позолоченным орнаментом. Такой же орнамент сиял на кованых перилах большого балкона на втором этаже. Над массивными деревянными дверьми висела табличка: «Hotel de Lausun.1657». [31]

– Что написано про этот дом? – Сюзанна открыла путеводитель. – Шарль Бодлер жил здесь почти два года и был одним из членов «клуба гашишистов», куда входили поэты и художники. Как интересно! А с виду – такое строгое здание, даже не подумаешь, что здесь существовал притон наркоманов… Центр города, красивый вид из окна. Хорошенькое местечко для разврата… И что же такого знаменитого написал этот Бодлер?

– Сборник стихов «Цветы зла».

– Ты читала?

– Немного.

– Ну и как?

Лера протянула Сюзанне мобильный, куда скачала вчера ночью несколько стихов.

– Меня сейчас вырвет, – Сюзанна скривилась. – И так с утра мутит. У него все стихи такие противные?

– Нет. Есть обычные…

– Ладно. С Бодлером все понятно: курил гашиш [32] и в бреду сочинял мерзкие стишки.

Лера хотела возразить, но передумала, видя, что Рудски поспешила дальше по набережной в обход острова. Через некоторое время опять послышалась веселая музыка и детский смех, показался мост Сен-Луи. Они сделали круг по острову.