Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура - Джон Мэнчип Уайт

Культ пейотля получил широкое распространение по всей территории Америки и Канады; при этом всячески подчеркивался и его целительный и врачующий характер. Со временем он полностью сомкнулся с Церковью коренных американцев. Это направление подверглось гонениям, как и другие, связанные с религиозными верованиями индейцев. Пляска солнца и Пляска духа были официально запрещены в 1880 г. и могли исполняться только тайно; принятый Перечень нарушений религиозного характера строго соблюдался до 20-х гг. XX столетия. Эта политика была пересмотрена лишь в 1934 г., когда уполномоченным по делам индейцев при президенте Ф. Рузвельте стал такой знаменитый и выдающийся человек, как Джон Колье. Он заявил: «С настоящего момента не допускается никакое вмешательство в религиозную жизнь индейцев или церемонии, являющиеся ее проявлением». Сегодня Церковь коренных американцев имеет 250 000 приверженцев; еще столько же индейцев являются приверженцами пейотля. Применение пейотля не запрещено американским федеральным законодательством, хотя оно запрещено законодательством многих штатов. Племенной совет навахо запретил использование пейотля, но многие навахо все равно продолжали регулярно употреблять «священный пейотль».

Следует отметить, что одна из главных целей всех вышеупомянутых ритуалов состояла и состоит в том, чтобы покончить с алкоголизмом среди индейцев. «Огненная вода», завезенная белыми, нанесла в конечном итоге индейцам ничуть не меньший урон, чем ружья белых и болезни. Испанцы, англичане, французы и американцы пытались при помощи алкоголя подорвать физические и духовные силы индейцев, их силу воли и самоуважение. И европейцы и американцы сразу поняли, что с учетом тяги индейцев к видениям и откровениям и достижению экстатического состояния им очень легко привить пагубную страсть к алкоголю, который позволяет испытать в течение короткого времени иллюзию того, к чему они стремятся. Позднее, когда и культура индейцев, и весь их образ жизни стали рушиться, алкоголь стал для них средством ослабить чувство горечи и стыда. Пляска откровений, пляска духа и культ пейотля должны были оторвать индейца от бутылки, позволить достигать столь необходимого для него, особенно в условиях кризиса культуры, экстатического состояния, но разумными способами, которые не подрывают его силы, а, наоборот, укрепляют и мобилизуют.

Мы более подробно остановимся на проблеме алкоголизма среди индейцев в последней главе, посвященной современному состоянию жизни североамериканских индейцев.

Индеец жил в неразрывной связи с природой, относясь к ней с трепетом и глубоким почтением; он постоянно обращался в своих молитвах к духам и силам, воплощавшим ее, пытаясь умилостивить и задобрить их. Его связь с природой была одновременно и прочной, и хрупкой: с одной стороны, она давала ему средства к жизни, с другой – постоянно напоминала и предупреждала о том, каким уязвимым созданием является человек и насколько менее и хуже он приспособлен к жизни в окружающем его мире, чем другие живые существа, находящиеся рядом с ним. Поэтому неудивительно, что в искусстве индеец пытался выразить свои глубоко личные чувства и ощущения, связанные с окружающим миром, – свои страхи, надежды и верования, которые жили в самой глубине его души.

Искусство индейцев было глубоко связано с их религиозными верованиями. К сожалению, в связи с разрушением традиционного образа жизни и старых религиозных верований и традиций была утрачена и способность как выражать, так и понимать тот глубочайший внутренний смысл, который был заключен в произведениях индейского искусства в период его расцвета. Этот смысл является сегодня недоступным не только белым искусствоведам, но и большинству самих индейцев. Как и искусство белого человека, индейское искусство сегодня является приятным приложением к жизни, причем легким и поверхностным; своего рода изящным жестом и улыбкой, посылаемой жизни. Оно уже больше не подпитывается той могучей и непреодолимой силой и мощью, которая обеспечивалась прямой связью с затаенным в глубинах человеческой души источником всей гаммы человеческих чувств и страстей. Лишь в тех немногих местах, в частности кое-где на юго-западе и северо-западе, а также в арктических районах, где традиционный образ жизни и культурные традиции удалось в значительной мере сохранить, могут иногда промелькнуть образцы подлинного индейского искусства.

Другая причина того, что индейское искусство в целом остается непонятым и недооцененным, состоит в том, его произведения выполнены в непривычном стиле. Западные люди, возможно, уделили бы ему больше внимания и изучали бы его более серьезно, если бы оно относилось либо к реализму, либо к абстракционизму, поскольку оба этих стиля на Западе хорошо известны. Однако традиционное искусство индейцев не является ни реалистическим, ни абстракционистским. Оно схематично и символично, и в этом оно напоминает искусство Древнего Египта. Древнеегипетская настенная живопись считалась забавной, необычной и «любительской», поскольку внешний рисунок выглядел очень простым и наивным. Древнеегипетская скульптура была удостоена большего внимания критиков и специалистов, поскольку ее отнесли к «реалистической», хотя она столь же пропитана символическим и религиозным смыслом, как и живопись. Индейское искусство пострадало от подобных же ошибочных и упрощенных оценок.

Индейское искусство никогда не ставило целью объективно отразить внешний мир. Его интересовала не внешняя сторона вещей; оно было обращено вовнутрь, его волновали прежде всего отзвуки и проявления внутренней жизни человека: видения, откровения, заветные мечты, чувства и ощущения. Это питало и самого художника, и это же он хотел увидеть в объекте своего творчества. В индейском искусстве эстетическое начало не было на первом плане, хотя у индейцев это чувство было очень сильно развито. Его главной задачей было передать и выразить некий таинственный, мистический смысл. Даже рисунки и изображения на одежде и домашней утвари носят оберегающее и врачующее предназначение; выражают связь со священным духом-хранителем или служат магическими символами, которые должны обеспечить удачу и процветание. Индейский художник, как и его древнеегипетский коллега, не стремился к написанию точного портрета человека или изображения животного. Его интересовала не внешняя оболочка, а душа и скрытая внутренняя сущность всего того, что его окружало. А как еще можно передать и изобразить такую тонкую и неуловимую вещь, как душа, если не через символы и другие подобные средства передачи своих ощущений и самовыражения?

За исключением памятников архитектуры, американские индейцы, судя по всему, не создали большого количества произведений искусства. Мы могли убедиться, что произведения древних строителей скальных поселений и маундов не уступают образцам как древней, так и средневековой европейской архитектуры. С другой стороны, в Северной Америке не было обнаружено – по крайней мере пока – ничего, что можно было бы сравнить с шедеврами настенной живописи, найденными в Альтамире, в Испании, или не менее знаменитыми образцами наскальной пещерной живописи в Ласко, во Франции. Сохранились лишь несколько скромных наскальных рисунков на возведенных в скалах «домах-поселениях», но они были сделаны индейцами навахо, появившимися здесь спустя много лет после того, как эти места покинули создатели этих уникальных архитектурных сооружений. Несколько рисунков было обнаружено и на стенах кив, доступ в которые был разрешен. Возможно, конечно, что ряд шедевров настенной живописи может быть обнаружен внутри кив, в ряде пуэбло, когда туда будет открыт доступ посторонним; ведь ряд памятников живописи и скульптуры Древнего Египта тоже был длительное время скрыт от посторонних глаз. Однако вполне вероятно, что сколько-нибудь значительное количество памятников индейского искусства так и не будет обнаружено. У индейцев просто не было склонности и желания их создавать. Исключение, о котором следует упомянуть, составляли художники и мастера резьбы по дереву северо-западных районов тихоокеанского побережья. Они украсили настоящими шедеврами стены знаменитых «длинных домов», а также опорные столбы жилых домов, столбы у мест захоронений, памятные столбы и знаменитые тотемные столбы (выражение «тотемный столб», хотя оно и применяется часто, является неправильным; на столбе изображались не только священные символы; это могли быть просто эмблема или отличительный родовой знак).