Драма династии Стюартов - Людмила Ивонина

Тем не менее в октябре — ноябре парламент, опасаясь торжества армии едва ли не больше, чем возврата роялистов, снова вступил в переговоры с королем. Их участник сэр Генри Вэйн так описывает поведение короля: «…Он проявлял определенное стремление сделать все, что можно было сделать… чтобы обеспечить себе блага свободы». Карл наконец понял, что проиграл окончательно, что личная свобода важнее, что надо лавировать. В конце концов условия Карла — передать парламенту на двадцать лет контроль над милицией и установить на три года пресвитерианское устройство церкви — были 1 декабря 1648 года приняты 129 голосами против 83. Такое решение могло вывести из тупика отношения между парламентом и королем, завершить гражданское противостояние и восстановить монарха на престоле с ограниченными полномочиями. Казалось бы, свобода добыта… Но Карл не учел противоречий в лагере противников. 4 декабря армия заняла Вестминстер, а 6 декабря полковник Томас Прайд удалил пресвитериан из палаты общин. Оставшаяся часть Долгого парламента, в котором теперь доминировали индепенденты, получила название «охвостья».

Карл был взят под стражу и переведен в угрюмый, сырой и холодный замок Херст. В историю Кромвель вошел как главный убийца короля. И все же, хотя привлечению к суду Карла ныне уже ничего не мешало, именно вождь индепендентов сделал последнюю попытку спасти ему жизнь. По мнению епископа Барнета, на судебном процессе над королем настаивал Айртон, а «Кромвель был в сомнении». Один из агентов Карла сообщал: «Меня заверили, что Кромвель не согласен с ними (радикальной частью армии). Его намерения и их планы несовместимы, как огонь и вода. Они стремятся к чистой демократки, он же — к олигархии». Не случайно на Армейском совете 25 декабря Кромвель заявил, что, если король согласится на предложенные ему условия, его жизнь надо сохранить в чисто политических целях. Но для того, чтобы стать хозяином положения, Кромвелю следовало идти в русле политической необходимости. Здесь решали не только несговорчивость Карла, но и настроения в армии, требовавшей суда и казни монарха. Противоречия среди парламентариев, в армии и в королевстве в целом заставляли одних противников короля быть лояльней и идти на уступки, а других ожесточали. На следующий день после Армейского совета Кромвель согласился на суд над Карлом.

Правда, был еще главнокомандующий армией Томас Ферфакс. Но он явно оказался в тени более знаменитых лидеров индепендентов, прежде всего Кромвеля и Айртона. До последнего времени в литературе Ферфакса обычно изображали как умеренного политика, противника радикализации армии, да и как личность не очень яркую. Стоит только вспомнить эпизод из истории суда над Карлом, когда при зачтении списка присутствующих членов Верховного трибунала бывшая среди публики женщина, в которой узнали жену генерала, воскликнула: «Он не такой дурак, чтобы прийти сюда». Но на Ферфакса можно взглянуть и иначе. Блестящий военный командир, сторонник военной партии и индепендентов, один из победителей при Несби сыграл ключевую роль в событиях 1646–1647 годов, когда он был признанным военным лидером, а Кромвель и тем более Айртон были менее известны. Лондон не встал на сторону пресвитериан и потому, что подпись Ферфакса была первой в обращении армии к Сити от 10 июня 1647 года. А во время конференции в Патни он действовал в полном согласии с Кромвелем и Айртоном, стремясь остановить радикальных агитаторов.

В вопросах политического устройства Ферфакс был сторонником монархии, но после бегства короля на остров Уайт он был вынужден солидаризироваться с антироялистскими настроениями среди офицеров. Тем не менее он считал, что переговоры с королем должны быть продолжены, и позже в мемуарах писал, что не сумел предотвратить казнь короля. Возможно, он искренне верил, что Карл готов идти на компромисс, и ему было трудно примириться с тем, что это оказалось не так. В Лондоне ходили слухи, что Кромвель приставил к Ферфаксу надежных людей, чтобы он не смог освободить Карла.[143]

А что же Карл? В этой тяжелой ситуации он апеллировал к праву: «Нет таких законов, на основании которых король может быть привлечен к суду своими подданными… Король выше закона, ибо он — его источник». Парламент не может издавать законы без согласия короля, а поэтому и не может создать законным путем трибунал для суда над королем, все же другие суды — ниже короля. Если он будет казнен без суда, то Сити откажет парламенту в повиновении, а иностранные государи и ирландские роялисты-католики вторгнутся в Англию. Карл запугивал парламент и параллельно поднимал свой дух, надеясь на лучшее. В том числе и на побег.

Палата общин приняла акт парламента о суде над королем. Пока велась его подготовка, Карла решено было перевести ближе к Лондону, в Виндзор. Сопровождать короля поручили одному из ближайших сподвижников Кромвеля полковнику Гаррисону. Сторонники монарха готовили его побег. Принц Руперт собирался напасть на охрану при выезде из Херста, но опоздал. Вторая попытка освободить Карла свелась к смене ему коня в поместье лорда Ньюберга в Бэгшоте. На коне из знаменитой конюшни — в случае погони — король был бы недосягаем. Гаррисон принял рысака с благодарностью, но Карлу по его приказу дали другую лошадь. Король не пал духом и даже недалеко от Виндзора вступил с Гаррисоном в беседу: «Я слышал, что Вы участвуете в заговоре с целью убить меня». — «…Я презираю столь низкие и скрытые предприятия», — ответил полковник и заметил, что король может быть спокоен. То, что с ним произойдет, «будет происходить на глазах всего мира».[144]

В Виндзоре число слуг короля сократили, а оставшиеся под присягой обязывались донести о готовящемся побеге. Карлу запретили свидания, прогулка разрешалась только по террасе дворца. Один офицер днем и ночью должен был быть при нем, и при этом постоянно охранялась дверь, за которой он находился. Подготовка суда была ускорена.

Спровоцировав Вторую гражданскую войну, даже после поражения и в неволе, Карл должен был понести ответственность за неоправданное кровопролитие. Особенно ставился ему в вину тайный договор с шотландцами. «Это наиболее страшная измена, — говорил Кромвель, — чем любые другие, которые были совершены перед этим… это привело бы нас к вассалитету перед иностранной нацией».

20 января началось слушанье. Высший суд справедливости состоял из 135 уполномоченных, но только 68 из них когда-либо заседали в суде (все они были парламентариями). Судей возглавлял главный обвинитель Джон Кук.

Идея убить короля не была новой. Некоторые предыдущие английские монархи (Эдуард II, Ричард II и Генрих VI) были свергнуты и убиты, но никто из них не был привлечен к суду в качестве монарха; разве что леди Джейн Грей (1537–1554) была осуждена, но она рассматривалась как узурпаторша, а не как монарх. Карл же был обвинен в измене против Англии, поскольку использовал власть в личных интересах, а не во благо королевства. Обвинение гласило, что король, «для учреждения и присвоения себе неограниченной тиранической власти, а также для защиты себя и своих нечестивых сторонников… предательски и злонамеренно вел войну против нынешнего парламента, и людей, в нем представленных…», что «…все это осуществлялось для отстаивания личных интересов, власти и претензии на прерогативу для себя самого и своей семьи; против общественных интересов, общего права, свободы, справедливости и мира народа этой нации». Карл объявлялся «виновным во всех изменах, убийствах, насилиях, грабежах, поджогах, опустошениях и во всем зле, причиненном нации в указанных войнах».[145]