Трое - Кен Фоллетт

Израильтянин все еще оставался в телефонной будке.

Тюрин подошел к стеклянной двери, выглянул наружу, озабоченно посмотрел на часы и вернулся в холл, делая вид, будто кого-то ждет.

Похоже, сегодня не его день. Целью всей этой беготни был поиск Ната Дикштейна. Расчет делался на то, что он встретится с кем-то из местных израильтян, потому русские и взяли их под наблюдение. В свою очередь, израильские агенты явно съехались сюда по другому поводу, хоть и с той же целью, впрочем, вряд ли они следили за своими.

Наконец объект вышел из телефонной будки и направился к бару. Интересно, просматривается ли оттуда холл? Вряд ли – через несколько минут израильтянин вернулся с бокалом, сел напротив Тюрина и раскрыл газету.

Он не успел допить свое пиво.

Двери лифта с шипением разъехались, и оттуда вышел Нат Дикштейн.

Тюрин так опешил, что уставился прямо на него. Дикштейн поймал его взгляд и вежливо кивнул. Тюрин слабо улыбнулся и взглянул на часы. Мелькнула призрачная надежда: может, Дикштейн и не примет его за агента, ведь профессионалы так не пялятся.

Однако времени на размышление не оставалось. Пружинистой походкой Дикштейн подошел к стойке регистрации, бросил ключ на стол и быстро вышел на улицу. Мейер отложил газету, встал и последовал за ним. Когда стеклянная дверь закрылась, Тюрин тоже встал, думая про себя: я – агент, преследующий агента, преследующего агента. Ну, по крайней мере, мы обеспечиваем друг друга работой.

Он подошел к лифту и нажал на кнопку первого этажа.

– Говорит Двадцатый. Засек Пирата.

Ответа не последовало – стены здания блокировали передачу. Тюрин вышел из лифта и сбежал вниз по пожарной лестнице, подобрав на ходу плащ. Выбравшись наружу, он повторил:

– Говорит Двадцатый. Засек Пирата.

– Ясно, Двадцатый. Тринадцатый его тоже ведет.

Тем временем объект пересек Кромвель-роуд.

– Следую за Мейером, – доложил Тюрин.

– Пятый и Двадцатый, слушайте внимательно. Слежка отменяется. Все поняли? Пятый?

– Да.

– Двадцатый?

– Вас понял, – ответил Тюрин. Он остановился на углу, наблюдая за тем, как Мейер с Дикштейном исчезают в направлении Челси.

– Двадцатый, возвращайтесь в отель. Выясните номер его комнаты и снимите такой же рядом. Позвоните мне по телефону.

– Вас понял.

Тюрин вернулся в отель, репетируя по дороге: «Простите, тут сейчас был мужчина – такой, знаете, небольшого роста, в очках. Мне показалось, что это мой старый знакомый, но я не успел его догнать – он уже сел в такси. Не подскажете, в каком номере…»

Впрочем, легенда не пригодилась – ключ Дикштейна по-прежнему лежал на стойке регистрации. Тюрин запомнил цифры.

К нему подошел администратор.

– Чем могу помочь?

– Я хотел бы снять номер.

Он целовал ее долго, не отрываясь, словно утолял жажду; он наслаждался запахом ее кожи и легкими движениями губ, гладил ее по лицу, бормоча: «Маленькая моя…» Они смотрели друг другу в глаза, и каждый видел другого насквозь. «Я могу делать все, что захочу», – понял он. Эта мысль звучала в мозгу снова и снова, как волшебное заклинание. Его пальцы жадно проникали в самые потайные уголки ее тела. Алые губы чуть приоткрылись – он почувствовал ее жаркое, учащенное дыхание и вдохнул его. «Если я могу делать что захочу, то и она тоже». Словно прочитав его мысли, она расстегнула на нем рубашку и обхватила губами сосок. Задохнувшись от внезапного прилива удовольствия, он осторожно взял ее голову в ладони и принялся легонько покачивать, усиливая ощущения. «Все, что захочу», – повторял он мысленно, поднимая ее юбку и упоенно разглядывая белые трусики, облегающие соблазнительные изгибы и резко выделяющиеся на фоне длинных смуглых ног. Правой ладонью он приподнял ее грудь, левая скользнула по бедрам, пробираясь все глубже. Это было упоительно; ему не хватало рук, чтобы ласкать ее всю, целиком. Внезапно ему захотелось посмотреть ей в лицо: он схватил ее за плечи и выпрямил со словами: «Я хочу видеть тебя». Ее глаза наполнились слезами, и он понял, что это от остроты ощущений. И снова они смотрели друг другу в глаза, и необузданная страсть хлестала мощными потоками. Он опустился на колени, словно умоляя о чем-то, и прижался лицом к ее бедрам, чувствуя тепло тела сквозь одежду. Запустив обе руки под юбку, он медленно снял с нее трусики и придержал туфли, пока она переступала через них. Они занялись любовью прямо там, где стояли, на маленькой кухне. Она чуть прикрыла глаза, на ее лице застыло умиротворенное выражение. Он двигался медленно, стремясь продлить удовольствие, но тело не желало ждать, принуждая ускорять темп. Чувствуя, что теряет равновесие, он слегка приподнял ее и, не отрываясь, перенес к стене. Она рывком вытащила его рубашку из брюк и погрузила пальцы в твердые мускулы спины. Он поднял ее, держа на весу; она крепко обхватила его ногами, и он почувствовал, что проникает еще глубже. Он вдруг ощутил себя заводным механизмом: каждое ее движение туже закручивало пружину. Вот ее глаза расширились, в них заплескался дикий животный страх – это подстегнуло его; он понял, что близок к финалу. Сейчас произойдет чудо, нужно дать ей знать. «Суза, я всё», – прошептал он. «Я тоже…» Она вонзила ногти в его спину и царапнула сверху донизу; он дернулся, как от удара током, и разрядился горячей волной. Ее тело содрогалось от спазмов; она открыла рот, прерывисто дыша. Пик оргазма накрыл их с головой, и она закричала.

– Мы следим за израильтянами, а они, в свою очередь, следят за Дикштейном. Осталось только Дикштейну начать следить за нами, и мы все будем ходить по кругу до бесконечности, – сказал Ростов, меряя шагами коридор отеля.

Тюрин поспешно семенил за ним на своих коротких пухлых ножках.

– А почему, собственно, ты решил прекратить наблюдение?

– Ну это же очевидно! – раздраженно отозвался Ростов, но тут же спохватился – преданность Тюрина дорогого стоила – и решил объяснить: – В последние недели за ним ведется плотное наблюдение, причем он уже несколько раз замечал нас и уходил на дно. Для него слежка – дело привычное, неизбежное. Но если речь идет о конкретной операции, то чем больше за ним следят, тем выше шанс, что он выйдет из игры и передаст дело кому-то другому – и нам не удастся выяснить кому. Слишком часто проект сливали, если обнаруживалась утечка информации. Поэтому мы и прекратили наблюдение – чтобы не спугнуть. Теперь мы про него знаем, а он про нас – нет.

– Ясно, – кивнул Тюрин.

– Своих он заметит в два счета, – добавил Ростов. – Сейчас у него должна быть повышенная бдительность.

– А зачем они следят за ним?

– Не понимаю. Сегодня утром Борг явно встречался с Дикштейном – об этом свидетельствует его маневр с такси. Возможно, Борг снял его с дела и теперь проверяет, послушался ли он. – Ростов сокрушенно покачал головой. – Нет, неубедительно. Есть еще другой вариант: Борг больше не доверяет Дикштейну, но это тоже маловероятно… Так, тихо!