Мимси Покет и дети без имени - Жан-Филипп Арру-Виньо

Однажды, возвращаясь с госпожой Спенсер из молочной лавки, Мимси не выдержала и всё ей рассказала. Ведь только эта невысокая женщина могла дать ответы на мучившие её вопросы. Тем более в гувернантке было всё, чего Мимси не хватало в детстве: мудрость, властность, которую даёт опыт, и спокойная доброжелательность, ничего не требующая взамен.

Ясное утро потрескивало морозом. Они шли бок о бок по заснеженной дороге, низко опустив головы, чтобы укрыться от ветра.

Гувернантка резко остановилась.

– Госпоже не следовало говорить с тобой об этом! Ты ещё слишком мала!

Она поплотнее завернулась в шаль и вздохнула.

– Ну, что сделано, то сделано. Пошли. Это длинная история, и я не хочу, чтобы ты умерла от холода, пока будешь слушать.

Госпожа Спенсер раньше работала акушеркой. Это она принимала роды у матери Алисии Оппенгейм. Когда дочка хозяев Дачи подросла, за ней стали ухаживать все молодые люди, жившие в округе. Но напрасно. Ей нравились лишь одиночество, свобода и долгие прогулки верхом по лесу. Алисия говорила, что никогда не выйдет замуж. Она чересчур дорожила своей независимостью. К тому же была слишком умна, чтобы довольствоваться теми женихами, которых ей прочили.

– А потом она забеременела, – продолжала госпожа Спенсер. – Случайно, как это часто бывает в историях любви.

Она шла быстрым шагом, глядя прямо перед собой, а Мимси спешила рядом, стараясь не расплескать молоко, которое несла в ведре.

«Слишком деликатные подробности для девочки её возраста», – думала гувернантка.

Но она на своём веку повидала столько несчастных девушек, от которых зачем-то скрывали самые элементарные вещи, что говорила всё напрямик.

– Она встретила одного человека. Чужака. Не спрашивай, как его звали и откуда он был родом, я не знаю. У нас тут дикие края, мы живём далеко от больших городов. Кто только не проезжает мимо. Алисию предупреждали: в лесу прячутся какие-то всадники. Цыгане или вроде того – в общем, бродяги. А она, конечно, помчалась туда. И познакомилась с одним из них. Должно быть, он был очень красив, она влюбилась… Больше я тебе ничего не расскажу, дорогая моя, я и так уже слишком нагрузила твои маленькие уши. Всё лето и часть осени они встречались тайком, и тот, кому суждено было появиться, появился.

Госпожа Спенсер на секунду остановилась, чтобы перевести дух, прежде чем начать подъём по склону, ведущему к Даче. Маленькое лицо Мимси покраснело от холода, из носа у неё текло, и она совершенно не чувствовала пальцев, которые держали ведро.

Госпожа Спенсер забрала его у девочки.

– В следующий раз пошлём господина Берга с его повозкой, – пообещала она, протягивая ей платок. – Ты точно хочешь слушать дальше? Ну, пошли.

Продолжение истории было предсказуемым. Предсказуемым и очень печальным.

Долго скрывать свою беременность Алисия не могла. Мать вскоре заметила. Последовали крики, слёзы, страшные угрозы. Засыпанная вопросами, дочь бросила ей в лицо, что тайком встречается с мужчиной. Алисия решила, что убежит с ним в тот же вечер на его лучшем скакуне, взяв с собой лишь самое необходимое и немного драгоценностей, завёрнутых в платок.

Но мать, знакомая с шефом жандармов, опередила её. Пока Алисия готовилась к побегу, спавшее стойбище окружил военный патруль. Стояла осень, ночи были тёмными, шум дождя заглушал все звуки. Солдаты не сомневались в успехе. Но когда они приблизились, стреляя из отсыревших винтовок, поляна вдруг оказалась совершенно пуста. На месте лагеря кочевников остались лишь горстка дымящихся углей да запах лошадей в воздухе.

Профессор Оппенгейм в то время находился за границей. Он вернулся лишь спустя несколько месяцев и ничего не узнал о случившемся. Мать заперла Алисию на Даче, чтобы никто не пронюхал о её беременности. Та сильно заболела. Если бы не помощь госпожи Спенсер, Алисия не пережила бы роды.

Неделю она провела между жизнью и смертью. А когда наконец пришла в себя, ребёнка не было. Ни ребёнка, ни маленьких распашонок, стопкой сложенных в шкафу, ни обитой кружевом люльки, которая стояла у её кровати. Одёжки мать раздала бедным, а люльку сожгла в камине.

– Восхитительная малютка, – пробормотала госпожа Спенсер. – Четырнадцать лет прошло, а я как сейчас вижу её мордашку. Я бы никогда не позволила этому произойти, если бы догадывалась, что затеяла госпожа Оппенгейм. Она была дурной женщиной, для которой важнее всего соблюдение приличий. Она так и не призналась, в какую семью отдала малышку… Алисия чуть не сошла с ума.

Мимси во время рассказа не проронила ни звука. Печаль, протест, недоверие кипели в ней так, что кружилась голова.

– А она… никогда не пыталась его разыскать? – наконец, тихо спросила девочка.

Госпожа Спенсер пожала плечами. Она шагала очень быстро, будто хотела поскорее уйти от тяжёлых воспоминаний. В остроносых ботинках и широкой шали она напоминала прыгающую по снегу ворону.

– Что ты, она весь свет перевернула вверх тормашками. Но ведь у неё не было ни свидетельства о рождении, ни документа об установлении материнства, ни одной справки, с которой можно вести поиски. Её мать скоропостижно скончалась через несколько месяцев от тяжёлой болезни. Ей было не больше сорока. Честно признаюсь, я совсем не жалела её. И даже увидела бы в этом кару господню, если бы эта злая женщина не унесла с собой в могилу свой секрет.

Они подошли к последнему повороту, который вёл к Даче. Госпожа Спенсер остановилась и поставила на землю ведро, оттягивавшее ей плечо.

– Вот. Теперь ты всё знаешь.

– А сейчас она ещё ищет? – спросила Мимси сдавленным голосом.

– Уверена, она до сих пор не теряет надежды. Почему она открыла Дачу, как ты думаешь?

– Но её дочка, может, уже умерла.

Госпожа Спенсер нахмурилась.

– Что это тебе в голову взбрело? И без того картина достаточно мрачная, не находишь?

Конечно, хотелось бы верить, что всё ещё может закончиться хорошо. Но жизнь приучила Мимси ожидать худшего.

– Даже если она найдёт своего ребёнка, как она его узнает? Она ведь даже не видела малыша!

Гувернантка бросила на Мимси суровый взгляд.

– Зато я видела, – сказала она. – У девочки на щиколотке было крошечное родимое пятно в форме полумесяца. Наверное, досталось от отца. Но довольно вопросов, моя дорогая. Рано тебе слушать такие истории, напрасно я вообще согласилась об этом говорить. Сейчас мы отнесём молоко на кухню, и ты подогреешь немножко для кота. Договорились?

Но Мимси не слышала. В ушах у неё свистело. Она даже испугалась, что навсегда оглохла.

– Здесь наши пути расходятся, Магну. Иди всё время прямо. Там впереди ты находишь дом. Женщина тебе поможет.

– Женщина?

– Ты ей показываешь это.