Оружие массового восхищения - Юлия Климова

День высоких отношений

– Ты полдня улыбаешься, – Дана с подозрением покосилась на Алису и небрежно кинула на гладильную доску бордовый сарафан. Решив устроить сегодня день стирки-глажки-уборки, она и не подозревала, какой объем работы ее ожидает, и уже через час заскучала и потребовала от Алисы помощи. Но та явно витала в облаках и весомого вклада в общее дело привнести не могла.

– Просто так.

Ага, «просто так». Нет, есть причина… Вернувшись вчера вечером, она сразу поняла, что в квартире был мужчина. Уж тут у нее и глаз, и нюх наметаны. А поведение Алисы только тому подтверждение. И хотя в душе по этому поводу присутствует болезненное раздражение (чем же они тут занимались???), за дочь она рада. Любовь – прекрасное чувство, а взаимная любовь и подавно. Первые свидания, поцелуи, слова, доверие – трогательно и хрупко. Дана расправила сарафан и взяла утюг. Но она мать и имеет право немного… пошалить.

– Откуда у нас такие вкусные и дорогущие конфеты?

– Из магазина, – ответила Алиса, не желая врать и подозревая, что мамуля интересуется неспроста.

– Странно.

– Очень странно.

Алиса поглубже села в кресло, взяла журнал с телевизионной программой и принялась читать его «с особой заинтересованностью». Воспоминания вчерашнего вечера не давали никакой возможности сосредоточиться, да и не очень-то хотелось… Она счастлива. По-настоящему. И так будет каждый день, обязательно будет.

– Опять улыбаешься, – добавляя голосу строгости, сказала Дана.

– Просто так, – ответила Алиса.

– Ты сегодня куда-нибудь собираешься?

– Не-а, буду дома.

– Я приду поздно… как обычно…

– Угу.

«Знать бы, как он к ней относится. – Дана покачала головой и повесила поглаженный сарафан на вешалку. – И, надеюсь, Северов к этому не имеет никакого отношения».

Северов… Она пытается, честно пытается не думать о нем (что о нем думать!). Но пока не очень выходит. И почему он вновь появился на ее пути, и какого черта приходил в «Джерси»?!

– Я пойду посуду помою, – сказала Алиса, поднимаясь. На кухне лежат конфеты, слопать их сейчас будет очень приятно…

Около двери она остановилась, обернулась и замерла.

– Ты чего? – спросила Дана.

– Мам, сегодня пятница…

– Я знаю.

– Ладно.

– Ладно, – повторила Дана, не очень понимая, куда клонит дочь.

Алиса еще немного постояла, потом вышла, потом вернулась и быстро сказала:

– Сегодня пятница, а по пятницам Северов встречается со своими читателями в культурном центре «Просвет». С четырех до шести, кажется. Первый раз я его увидела именно там. Ну-у… это я на всякий случай… мало ли…

Забыв о юбке, плохо поддающейся глажке, об утюге, Дана уставилась на Алису.

– Мне нет никакого дела до Максима Юрьевича Северова, – выпалила она, поджимая губы.

– Ладно. Я просто так сказала.

– У тебя сегодня все «просто так». Марш мыть посуду! – рассердилась Дана и задумалась: «А что я сегодня делаю с четырех до шести?»

* * *

Максим Юрьевич выдвинул ящик, достал широкий конверт. Вынул сложенный пополам лист бумаги и пробежался глазами по уже неоднократно читанным строчкам. Результат ДНК-анализа – вот он. Черным по белому.

– Больше никаких нервов… больше никакой Даны Бестужевой, – выдохнул Максим Юрьевич, запрокинул голову назад и закрыл глаза. – Хватит.

До половины третьего он усиленно работал. Ответил на скопившиеся за последние два дня письма, решил несколько важных вопросов, съездил в студию и выступил в еженедельной телепередаче, побывал на строительстве больницы и вернулся домой. День выдался суматошный, а впереди еще встреча с народом в центре фонда «Просвет».

Приняв душ, он надел рубашку и брюки светлых тонов, выпил кофе, приготовленный Маргаритой Александровной, и, пообещав не задерживаться, уехал. Чувствовал себя Максим Юрьевич странно, будто его заморозили. Ни хорошо ни плохо. Пройдя мимо плакатов с собственным изображением, он первый раз не почувствовал удовлетворения. Обычно в голове раздавался звоночек: «Дзинь, ты многого добился». Такой короткий, еле слышный звоночек. А тут – тишина.

В зале Максима Юрьевича уже ждали: Костя, читатели и книги. Женская часть присутствующих (можно сказать, основная) при его появлении заволновалась, стянулась ближе к рекламному щиту, а затем рассыпалась веером в полукруг. Максим Юрьевич поймал себя на мысли, что все лица кажутся знакомыми и даже одинаковыми. Громко поздоровавшись, натянуто улыбнувшись, он выслушал щебетания девушки-администратора, которая подскочила к нему, и направился к Косте. Сначала речь, затем ответы на вопросы, а потом автографы.

– Давно здесь? – спросил он у Кости.

– Полчаса.

– Все спокойно?

– Да, – автоматически кивнул Костя, только через секунду поняв, что Северов имеет в виду, – раньше он подобных вопросов не задавал. Алиса – вот кто сейчас его волнует.

Максим Юрьевич еще раз пробежался взглядом по присутствующим и посмотрел на вход в зал. Прошлая пятница внесла такие коррективы в его устоявшуюся жизнь, что теперь он подсознательно ждал появления худой рыжеволосой девушки в джинсах с фотоаппаратом в руках. Здесь состоялось его первое знакомство с Алисой… Будешь тут спокойным, когда в любой момент все может вернуться на круги своя!

– Я получил результаты экспертизы – она не моя дочь, – тихо, как заклинание, произнес Максим Юрьевич и посмотрел на Костю. Тот не выразил никаких особых эмоций по этому поводу, будто ждал именно такого результата.

– Тогда вам не о чем беспокоиться, – ответил он.

– Это я понимаю, но все равно… – Максим Юрьевич краем глаза заметил оранжевое пятно и резко повернул голову. Около расписания мероприятий мелькнула бейсболка сутулого паренька. Никто не придет – глупо дергаться, бесконечно глупо. И тем не менее странное предчувствие не отпускает…

Речь Максим Юрьевич произнес. Уже после первых трех предложений улыбка стала искренней, уверенней, шире. «На трибуне» он всегда чувствовал себя великолепно, и этот раз не стал исключением. Дамы остались довольны и сначала робко, а затем бойко принялись заваливать любимого депутата вопросами.

Если раньше Максим Юрьевич считал свою книгу отличной, то теперь его мнение переменилось – надо было писать не так сухо и отрывисто. И название теперь отчего-то тяготило, хотя его придумывала команда из десяти человек. Попроще бы.

– Да, я планирую написать еще одну книгу, – вежливо улыбнулся он белокурой мадам, расписываясь на первой странице. Книги медленно плыли перед глазами, рука ставила привычный росчерк.

Увидев Дану, Костя ничуть не удивился – а чего удивляться, когда судьба давно скрестила дороги, как шпаги. Сопротивляйтесь, успокаивайте самих себя, настраивайтесь на иное, но уже слишком поздно… Помедлив, он подошел к столу и тихо произнес: