Танцуй для меня, учительница! - Ясмина Сапфир

Френы, андры, калти и лейдеры не забывали смотреть под ноги, оглядываться по сторонам. Но даже на этой не слишком гостеприимной, по слухам, планете самыми страшными зверями оказались разумные обитатели. Хищники нас не тронули, ядовитые мхи не окутали облаком токсинов и смрада, каменная трава не попыталась распороть ноги. Мы благополучно преодолели расстояние до лагеря.

Здесь браслеты-компьютеры заработали лучше, видимо, сказывалась близость станции. Мел приказал всем собираться, перемещаться на космическую громадину все в тех же спасательных «шлюпках». Лагерь остался, как был. Дома, переносные фонари, похожие на огромные бутоны-лампочки, дороги и даже свет в окнах зданий. Все это специально оставили, чтобы жаклинцы ничего не заподозрили.

Я чувствовала, как накаляется обстановка, как шалят нервы у всех, даже у Мела с Темнаром. Но никто не подавал виду.

Мы с командором, не сговариваясь, заняли одну шлюпку, и та взмыла в воздух, к аварийному выходу из станции. Рядом поднялись еще несколько. Лиловые сумерки ощутимо сгустились, и яркое освещение коридора станции резануло по глазам. Я зажмурилась, прижалась к Мелу, и внезапно накрыло желание. Казалось, низ живота обложили горячими грелками, сдавили тисками, по коже будто угли рассыпали. Каждое касание — как ожог, спазм всех мышц тела сразу…

…Мозг почти отключается, мысли путаются. В голове плывут такие образы, что хочется избавиться, даже мне становится неловко. Дыхание перехватывает, сердце колотится, словно вот-вот пробьет ребра и выскочит наружу. В глазах темнеет от желания…

Я начала жадно глотать воздух, и постаралась отключиться, понимая, что перехватила ощущения Мела. Бедный! Как он вообще еще держится? Как не набросится, не сделает все, что вертелось в мыслях? Как не попытается сбросить возбуждение?

Я посмотрела на френа. Синий взгляд, мутноватый, но осмысленный встретился с моим. Мел слабо улыбнулся, осторожно подал руку и вылез из шлюпки.

Компьютеры связи выскочили из стен, сообщая последние новости капитану, чье ДНК и силовое поле считали в момент приближения. Иначе никто не проник бы внутрь.

С минуту Мел изучал данные, а затем коротко резюмировал:

— Жилые отсеки починили не до конца, часть города еще разрушена. Но пассажиры смогут разместиться в отелях, бесплатно, за счет правительства. Места должно хватить на всех. Ремонт еще продолжается. Но самое главное, что все системы управления, двигатели, ускорители, защитные механизмы, включая силовое поле и плазменные пушки восстановлены, настроены и готовы к работе. Мы улетаем. Автопилот запрограммирован мной заранее. Он найдет самый лучший курс. И если не случится форс-мажора, через пару дней прибудем на базу правительственных войск. Там уже ждут.

— А подкрепление? Мы не разминемся? — уточнила Ти.

Мел покачал головой:

— Они уже неподалеку. Но тоже наткнулись на минное поле. Справляются, если верить сообщениям. Мы встретимся через несколько часов. Если за это время случится нападение, придется отражать самим. Если потом — нам сам черт не страшен, как говорят земляне, — командор подмигнул мне, подхватил на руки и понес.

Очень вовремя. Силы резко испарились. Я вдруг осознала, что все последние часы действовала на одном лишь адреналине. Открывалось второе и даже третье дыхание. А теперь, когда мы очутились почти в безопасности, силы покинули меня.

Дар эльвеи отключился сам, потому что энергии на его поддержание уже не хватало. Возможно, на ауре Мела он еще смог бы какое-то время работать. Но я не видела в этом смысла. Управлять способностями куда проще, если в основном питать их собственной, родной аурой. В противном случае, дар, и правда, ужасно непредсказуем.

Я расслабилась в руках Мела, еще ловя отголоски свирепой ревности Темнара, и желания, что превращало тело командора в один оголенный нерв.

Постепенно и эти ощущения ушли. Мел внес меня в свою каюту и осторожно уложил на постель.

— Пожалуйста, останься, — попросил так, что в горле пересохло, и возражения прилипли к языку. — Я о тебе позабочусь. Сейчас напою цукорием, закажу перекусить и устрою на отдых. У нас еще масса дел. Да и надо следить — не последует ли погоня.

На долю секунды меня скрючило от страха. Не хотелось бы, чтобы жаклинцы с их гадким оружием, что стирает воспоминания, рванули следом. Еще меньше хотелось очередного удара силовой бомбы, когда внутренности словно поджариваются, а кости предательски гнутся и норовят треснуть. Мел поймал мое настроение, присел рядом, взял мою голову огромными ладонями, осторожно коснулся губами щеки, губ, кончика носа. Выдохнул куда-то в сторону, улыбнулся, немного порочно, но очень тепло и хрипло произнес:

— Ничего не бойся. Мы справимся. Теперь уже точно. Я и не с таким справлялся. Пожалуйста, Лада, поверь в меня. Я не дам тебя в обиду. Даже не смей сомневаться!

Я присела в кровати, а командор засуетился на кухне. Не прошло и пяти минут, как он вернулся с подносом еды и напитков. Густой, темно-синий цукорий бодрил одним лишь ароматом. От творожной запеканки тянуло ванилью и дынькой. Из литрового чайника из белого сверхпрочного пластика, как и вся посуда командора — пахло шиповником и сливой.

Мел налил чашку цукория, кружку чая и отдал честь.

— Я должен идти, Ладушка. Оставайся. Где я, что делаю и когда вернусь, узнаешь из компьютера связи. Я все устроил. Если понадоблюсь — зови. Но постарайся все же немного отдохнуть.

Я кивнула, потому что ни на что другое сил не оставалось. Мел собирался уйти, но вдруг вернулся, коснулся горячими губами виска так, что мурашки забегали по спине, как в далекой молодости, и в животе стало тепло и щекотно. Командор облизал пересохшие губы, сглотнул и стремительно ретировался.

Цукорий медленно, но верно возвращал мышцам тонус, а мыслям — ясность. Насыщенный запах кофе с корицей, характерный для напитка, щекотал ноздри. Во рту растекался приятный чуть горьковатый привкус.

Осушив половину чашки, я нашла в себе силы сесть на постель. Творожная запеканка просто таяла на языке: нежная, сытная, с привкусом дыньки и меда. Ммм… Прелесть!

Чай довершил дело. Я напилась горячего сладковатого напитка с сильным сливовым привкусом и ощутила, что бодрость и оптимизм опять наполняют душу и тело.

Фуф… Пережитое казалось кошмарным сном, фантасмагорией для женщины, которая столетия провела в тылу и даже не представляла — что такое работа военного. Но одновременно, как ни парадоксально, внутри зарождался странный азарт. Мне начинало нравиться то, что творилось на станции.

Разведка, побег, схватки с врагами, возможность дать отпор негодяям… Хм… Не скажу, что Мел заразил меня своим нереальным патриотизмом, но чудилось — раньше и не жила по-настоящему. Так, влачила жалкое существование. Сидела как улитка в раковинке, куда-то ползла, что-то ела, пила, спала… Бессмысленно прожигала день за днем…

Даже не думала, что жизнь может стать такой… Осмысленной, важной для чего-то большего, чем я сама.