Правитель - Игорь Негатин

— А я почувствовал.

— Но… — Я не понял сразу, а когда осознал, даже охрип от удивления. — Что?!

— Дело в том, что… В общем, я выпил почти половину бокала. У меня оставалась фляга, которую ты привез от мастера Азура.

— Робьен, ты с ума сошел? Это же могло тебя убить!

— Но ведь не убило, — резонно заметил он. — Не все так просто, Серж! Не все так просто!

Я посмотрел на него и только головой покачал. На сумасброда он не был похож.

— Рассказывай!

— Когда я болел, меня мучили жуткие боли. Я даже не могу их описать. Нечто такое, чего обычный человек не может вынести. Ты знаешь, Серж, что я старый воин и знаю цену словам и чувствам. Это не физическая боль, которую можно перенести усилием воли. Нечто другое — более ужасное. Этот вампир меня просто досуха выпил. Нет, он пил не кровь! Он выпил мои чувства, понимаешь? Для высших вампиров это самый желанный десерт. Кровь… Что кровь! Ее можно найти где угодно! Чувства, которые отложены в твоей душе, — сказал Робьен и дотронулся до своей груди, — это гораздо большее! Это твоя сила! Вот он и выпил меня. Досуха. Это очень страшно, когда у тебя не остается ничего. Ни воспоминаний, ни любви, ни воли и желания жить. Ты пуст. Тебя словно выжгли изнутри. Внутри гарь и пепел. Все, что было дорого, исчезло.

Знаете, что меня удивило в его рассказе? Он говорил спокойно и как-то отрешенно. Будто вспоминал себя прежнего. Опустошенного и слабого. Вспоминал скупо, тяжело роняя слова, и я, сравнивая его повествование с осколками своей памяти, понимал — ведь так и было. Робьен и правда учился заново жить. Жить и чувствовать. Поэтому он так радовался каждому дню, и любая мелочь, мимо которой мы проходим не задумываясь, представала перед ним как необычайное открытие. Открытие, которое по капле заполняло душу новыми эмоциями.

Робьен рассказывал, а я сидел и молчал. Представлял себя на его месте и поражался силе и стойкости человека. Мало залечить телесные раны. Вылечить опустевшую душу гораздо сложнее. Отсюда и любовь к книгам, и эти долгие прогулки. Общение с людьми, которых он раньше не замечал. Надо быть очень сильным, чтобы собрать свою душу, лежащую в серой пыли бытия. Или рискнуть и попробовать кровь дракона. Человек без эмоций — живой труп.

— Потом я нашел себя в книгах, — продолжил он и даже улыбнулся. — Слава богам!

— Ты нашел что-то особенное?

— Да. Нашел то, что разыскивал вампир. Три старинных манускрипта.

— Те самые, которые обнаружил Гуннар Шэр, но не успел передать Гонарду? Где ты их нашел?!

— Ты даже представить себе не можешь! — улыбнулся Робьен. — В книге стихов и сонетов о любви. Гуннар Шэр, да будут боги к нему добры и милостивы, был очень мудрым гномом! Именно туда вампир даже не подумал заглянуть. Нежити не знакомо это великое чувство. Любовь чужда их сущности, и поэтому они старательно избегают вещей, которые указывают на их неполноценность.

— Что было написано в этих манускриптах?

— История города Кларэнс.

— История? — переспросил я. — Но зачем…

— Да. Так мне показалось. Поначалу я решил, что это несколько страниц из книги о делах и свершениях моего предка — Урга Кларина. На первый взгляд так и было. История о деяниях и подвигах основателя нашего города. Но, вчитываясь в эти строки, я заметил, что некоторые слова написаны чуточку иначе. Будто специально выделены нажатием на перо. Линии чуть толще, чем может себе позволить образованный человек. Я думаю, что тебе лучше самому увидеть, чем десять раз выслушивать мой сбивчивый рассказ, — с этими словами Робьен поднялся и ушел в соседнюю комнату. Судя по всему, она превратилась в его личный кабинет.

Надо заметить, что слова о толщине линий и образованности это не пустой звук. В числе других наук люди изучают и благородное искусство каллиграфии. Почерк простого писца, который работает на рынке, и почерк норра сразу различишь. Как отличишь почерк гнома от почерка торговца. Аккуратную вязь мага от сухих заметок библиотекаря. Мне до этих высот далеко! Хоть я и норр, и магистр ордена, но почерк у меня ужасный. Я так и не привык писать гусиным пером, не делая клякс и помарок. Да и толщина моих линий далека от совершенства.

Вернулся Робьен. В руках он держал несколько свитков размером с обычный лист бумаги. Книги здесь большие, и ничего удивительного, что их никто не заметил между страниц, заполненных стихами и поэмами. Кстати, среди стихов попадались интересные вещи! Я не знаток изящной словесности, но что-то в них было. Как-нибудь приведу один из сонетов, которые так обожает Мэриан.

— Вот, взгляни. — Робьен подал мне один их свитков.

— Если честно, то…

На мой взгляд, эти слова ничем не выделялись из остальных. Ну да, линии немного толще, и что? Как выяснилось, это и позволило Робьену воссоздать истинное содержание документов.

Текст был написан на одном из местных диалектов, так что я не стану приводить его полностью. В вольном переводе он потеряет всяческий смысл, а дословно пересказать не получится. Здесь существует множество слов и понятий, которых нет в русском языке.

Несколько минут я разглядывал эти скупые строчки, а потом вздохнул и признал свою полную несостоятельность в этом вопросе.

— Что же удалось выяснить? — спросил я.

— В нашем замке есть подземелье, которое откроется лишь одному из ваших собратьев.

— Прости?! Что?! Одному из нас?

— Да.

— Кому именно?

— Извини, — он усмехнулся, — но имени и титула там не было указано.

— Да, конечно! Я сказал глупость. Но как…

— Не все так просто, Серж. Пройти через дверь сможет лишь скиталец, «породнившийся с божественным войском».

— Я все равно не понял…

— Божественное войско — это драконы. Их не зря называют хранителями и посланниками четырех богов. А ты пил кровь дракона и пролил при этом свою. С тех самых пор ты стал частицей этого мира. Твоя связь подтверждена высшими силами, и ты породнился с этой землей.

— И с драконом тоже…

— Которого, кстати, чуть не убил. Убить брата — это страшный грех. Теперь ты понимаешь смысл этого послания?

— Что находится за этой дверью?

— Там про это не сказано.

— Это необходимо выяснить.

— Может оказаться полезным. Но не спеши туда отправляться! Есть определенный день и час, когда ты сможешь пройти сквозь магические заслоны и оказаться по ту сторону.

— Знать бы, где именно я окажусь. По ту сторону…

— Извини. — Он развел руками.

Я сейчас сойду с ума и думаю, что мужчины меня прекрасно поймут. Наш двор как с цепи сорвался в предвкушении этого королевского праздника. Торговцы Кларэнса разве что не ночевали в наших покоях, а золотошвеи, ювелиры, сапожники и прочая ремесленная братия просто светились от счастья, подсчитывая будущие барыши. Нет, я не против красиво одетой женщины в наряде от местных кутюрье. Но когда они начинают донимать примерками и мою скромную персону, то… хочется взять что-нибудь тяжелое и разогнать эту банду к чертовой бабушке. Кстати, гном Альвэр, который со своими людьми охраняет замок ордена, тоже начал недовольно бурчать. Он прав — трудно проверить вечно снующую торговую братию, и к тому же это создает трудности для обеспечения нашей безопасности.