Иллика и Оккар - Дарья Быкова

– Скоро в нашем мире вообще не останется колдунов, – говорит он. – Дева и другие боги давно отвернулись от нас, оставив наш мир на потеху Тёмному и его выродкам. Но мы нашли, как это исправить, Лико! Завтра в наш мир придёт новый бог. Он добр, силён и справедлив, он не оставит ни одного поганого колдуна на всей земле!

– Почему именно завтра? – растерянно спрашивает девушка.

– Он частично уже тут, – шепчет Тинко, склоняясь к ней. – Все те люди, которых мы видели – они отмечены Его благодатью. Завтра мы принесём в жертву колдуна, и Он, наш новый Бог, сможет прийти к нам целиком.

Тинко говорит с радостным предвкушением, но Иллике мерещится за всем этим скрип могильной плиты, затхлый запах крови и беспросветная безнадёжность.

– Зачем доброму и справедливому богу жертва? – спрашивает она.

Илька не сильна в логике, но тут даже ей ясно, что что-то не стыкуется. К тому же, она успела убедиться, что колдуны – не такие уж исчадия.

– Наш мир запечатан Тёмным от других богов. Чтобы открыть, нужен ключ – сила самого Тёмного, а она есть в каждом колдуне. Это просто чтобы открыть дверь. Лико! Ты же сама пострадала от колдуна, моя бедная Лико!

– Угу, – говорит Илька вздыхая. Всё-таки, на что намекал Тёмный? Что она должна прикончить колдуна прежде, чем будет проведён ритуал?

– А остальные боги? – спрашивает она. – Дева? Мудрец? Воин? Безымянная?..

– Лико… – Тинко смотрит на неё, как на ребёнка. – Они давно ушли. Или Тёмный их убил. Ты видела хоть кого-нибудь из них?

Даже если бы Илька хотела кивнуть, она бы не успела – утвердительного ответа, да и вообще ответа на данный вопрос Тинко не предполагал.

– Вот, – продолжает он. – Раз они нас бросили, нам надо найти себе нового Бога. И мы нашли.

Илька не сильна в богословских спорах, а уж спорить с фанатиком вообще дело гиблое…

За полчаса до рассвета они выезжают к месту принесения колдуна в жертву. Ильке так и не пришло в голову ничего, кроме досрочного убийства незнакомого ей колдуна. Она даже украдкой несколько раз потренировалась метать нож – чтобы «пристреляться» и точно попасть, ведь второго шанса у неё не будет. Вокруг жертвенника ровными лучами выстроились изменённые, и Ильке всё ещё не по себе от понимания, что многие из них так стоят со вчерашнего вечера, если не раньше.

Но это всё мелочи. Главный удар под дых – там, на жертвеннике.

Распятый, обездвиженный Оккар…

Предавший раз предаст снова. Прописная истина, ясная, пожалуй, каждому дураку. Как можно было её забыть? Даже не забыть, а просто отбросить, поверить, что бывает по-другому, что именно с ним может быть не так…

Оккар дышать перестал, когда Иллика, только что благоразумно прятавшаяся за деревом, шагнула вперёд, и сказала-выдохнула ненавистное ему имя, да ещё с таким трепетом и счастьем, какого он в её голосе вообще никогда не слышал! Он смотрел, как они обнимаются, и внутри обжигающим льдом растекалось желание убивать. Его. Её. Весь мир. Себя. Деву. За ненавистный, проклятый дар. Нет, он, конечно, не будет этого делать. По крайней мере, большую часть перечисленного и, по крайней мере, сейчас. Хватит с него необдуманных поступков…

– Не стоило ведь брать её с собой на смерть, – тихо сказал женский голос за его спиной.

Он обернулся, смерил еле видимую Деву недобрым взглядом и промолчал. Если поставить вопрос именно так, то, конечно, да. Но если он каким-то чудом выживет, обязательно подумает о мести. Всем.

– Что надо делать? – спрашивает колдун, сделав глубокий вдох. Почему-то очень хочется сомкнуть руку на тонкой шейке стоящей перед ним богини. Понятно, что ни к чему не приведёт, но очень уж хочется…

– Умереть, – говорит она. Смотрит серьёзно, и Оккару мерещится даже в её глазах какая-то многовековая мудрость, которой раньше там точно не было. Ну, или он не замечал. Он, оказывается, не замечал куда больше, чем думал. Вот Илькину непрошедшую ещё любовь к Тинко, например.

– Прямо здесь? – мрачно спрашивает он.

Дева качает головой и пытается погладить его по щеке – Оккар шарахается и уворачивается, а она смеётся:

– Ты – мой, Оккар. Любви в тебе куда больше, чем злости, хоть и её через край! Иначе бы я не смогла к тебе прийти, несмотря даже на браслет.

Колдун благоразумно не спорит – что толку, слова – лишь слова, хоть и устами богини, сути они не меняют.

– Они схватили другого колдуна, и собираются принести его в жертву, чтобы открыть проход и притащить сюда эту мерзость, – говорит Дева и всё-таки – вот ведь ссс…сиятельная – гладит его по щеке. – Он совсем молодой, глупый и ничего не умеет. Ты должен занять его место.

– Чтобы проход уж точно открылся? – скептически уточняет Оккар.

Полупрозрачная Дева качает головой и нежно ему улыбается – это выбешивает колдуна просто неимоверно.

– Ты же достаточно искусен, чтобы не отдать свою силу? – серьёзно спрашивает Дева. Оккар неохотно кивает. Вероятно, он сможет удержать силу и направить её не на открытие прохода, а на укрепление печати. Вот только почему пришла Она, а не Он?.. Говорить о таких вещах сподручней с Тёмным. Да и вообще, как-то Оккар к нему привык.

Конечно, он не стал спрашивать вслух, но, кажется, Дева теперь и вправду хозяйничает в его мыслях.

– Он не может, – вздыхает она. – Нас просто выталкивает из этого места, и чем сильнее бог, тем больше отторжение. Я – самая слабая из Пятерых, и то смогла прийти только благодаря браслету и таким вот… призраком. Я знаю! – обиженно шипит Дева в конце, потому что Оккар не удержал нетактичную, но вполне верную мысль, что кое-кто слишком долго выкобенивался, и всё из-за этого…

Она уходит, ещё раз погладив его по щеке и забрав браслет, Оккар же находит лошадь – она верна себе и щиплет травку неподалёку. Седла нет, да и повод не для верховой езды, но выбирать не приходится. Впрочем… возможно, лошадь ему в принципе не нужна – не выходить же обратно на дорогу. Нет, ему надо пройти лесом вдоль дороги, чтобы не попасться на глаза, и выйти уже туда, где держат его неудачливого коллегу. Жаль, но, вероятно, мальчишку придётся убить. Спастись он вряд ли сможет, а оставлять его как дополнительную жертву – крайне глупо. Оккару бы со своей силой правильно управиться, нет у него опыта присмертного колдовства, а уж бороться ещё с чужими заклинаниями…

Об Иллике он не думает. И в то же время не может ни на секунду забыть. Это просто некий постоянный фон, глухая пустота в груди, в которую лучше не заглядывать, иначе оттуда появятся чудовища. Он и не заглядывает. Пока.

Даже если бы Дева не указала, куда ему идти, можно было бы ориентироваться по стекающимся людям. Впрочем, людям ли? Оболочка человеческая, но что внутри? Сначала Оккар предполагал, что подселяются души из другого мира, но теперь, глядя сквозь деревья на шагающие в одном и том же темпе ряды, он с ужасом понимает, что это не отдельные существа. Это больше похоже на части одного целого. И их уже очень много.