Клятва на мече - Николай Буянов

Взгляд хозяина скользнул по богато оформленному бонскому Канджуру, собранию из двадцати семи томов, покоившихся на полке у стены.

– Нет, но я с интересом отношусь ко всем новым учениям. Во всяком случае, я уверен, что в каждом из них есть рациональное зерно… Так вы говорили о принцессе…

– О солнцеподобной Бхрикутти, конечно. Надеюсь, наша правительница в добром здравии?

Хозяин глотнул вина и закашлялся. Дабы скрыть свою неловкость, он встал и в волнении прошелся по толстому ковру, покрывавшему всю комнату. В глубине его черных глаз что-то промелькнуло, и Сам-Бхота, уловив это, обиженно спросил:

– Вы мне не верите?

– Что вы! Ни одно ваше слово не вызывает сомнений. Тем более что собранная вами библиотека служит прекрасным доказательством. И все же… Трудно даже представить себе… Величайшая страна! Здесь о ней рассказывают множество легенд, но я никогда не думал, что судьба сведет меня с человеком, который там побывал. Удивительно, удивительно! А тот волшебный Шар – вы что же, видели его собственными глазами?

– Не только видел. Мне посчастливилось сквозь него войти в хранилище Древних… Правитель Сучандра утверждал, что подобной чести удостоились в разное время всего несколько человек из внешнего мира. – Сам-Бхота вздохнул. – Честно говоря, я уже и сам перестаю верить, что это действительно было. Прекрасные времена! Сказка, которую никогда и ни за что не возвратить…

– Ну почему же…

– Э, я за все золото мира не смог бы снова найти туда дорогу. Знаете, я иногда подозреваю, что меня опоили чем-то… или заколдовали, чтобы я не нашел пути. А почему вы меня спросили об этом? Хотите попытать счастья?

– Что вы, – рассмеялся собеседник. – Я большой домосед… Мой идеал – это прожить остаток дней, не удаляясь от порога больше чем на полет стрелы. Но вы рассказываете такие удивительные вещи… А что вы чувствовали, соприкасаясь с Шаром? Как вы смогли войти во врата хранилища?

Сам-Бхота задумался.

– Ну, это трудно описать словами.

Он помнил свои ощущения очень ясно и отчетливо, но рассказать о них было действительно невозможно. Если бы Сам-Бхота в юности, будучи в монастыре, не дал обет безбрачия, он, возможно, ответил бы, что это было похоже на момент близости с женщиной…

Это была вспышка боли и восторга. Тело его не существовало, оно словно растворилось вдруг в глубинах космоса. Он почувствовал волну страха и тут же ощутил, что Шар будто вобрал его в себя, как вкусную пищу, раздулся, запульсировал и – толкнул его разум навстречу другому разуму, в миллионы раз более могущественному… Его как бы поставили на перепутье. Перед глазами возник четкий образ перекрестка: дорога, освещенная яркими солнечными лучами, и там, в конце ее, – божественное сияние и другая дорога, погруженная во тьму… А какой-то голос внутри шептал: хочешь истинного могущества? Оно там, во мраке, в Третьей обители… Дорога света – это отказ от желаний, тьма – это исполнение всех желаний, самых сокровенных… Это власть, богатство и бессмертие – обладая ими, зачем заботиться о том, что будет с твоей душой? Ну, не войдет она в светлое царствие – так ли уж оно тебе необходимо? Идем со мной!

Идем!

Он не повернул, даже не замедлил шага-полета. Голос еще что-то шептал, теперь уже со злобой. Он старался не обращать внимания.

Сам-Бхота остался в гостеприимном доме еще на несколько дней. Он отдыхал телом и душой после дальней дороги. Хозяин был прекрасным и благодарным собеседником. Ученому стала казаться грустной мысль, что очень скоро им придется расстаться, но до конечной цели путешествия – дворца непальской принцессы – было еще пять дней пути.

И теплые слова прощания, и благодарность за приют и отдых – все было позади. Купец, проезжавший мимо, за небольшую плату согласился взять Сам-Бхоту с собой до столицы Непала. Тот был счастлив. На душе у него было радостно и светло: он выполнил поручение своей повелительницы.

Проводив гостя, хозяин дома крепко запер дверь и по длинной винтовой лестнице спустился в подземную кладовую… Собственно, там был целый зал, размером многократно превосходивший надземные постройки… Сюда не было доступа никому из слуг. Здесь распоряжался только он сам.

Несколько раз за прошедший день его посещало сомнение: стоило ли оставлять в живых гостя. Не безопаснее ли было убить его здесь, выкачав предварительно все нужное? Он был в доме, он свидетель, который знает слишком много. Он опасен… Опасен? Хозяин дома чуть усмехнулся. Чем может быть опасен городской сумасшедший? А именно так его и воспримут в столице, когда он станет искать встречи с принцессой. Еще один сумасшедший с его нелепыми россказнями… Принцесса Бхрикутти (позже – царица Непальская) умерла в возрасте 85 лет, так и не дождавшись мудреца, которому поручила собрать библиотеку по буддизму. Давно сгнили в земле те, кто ей служил, и их дети, и внуки, и правнуки… Кто поверит, что есть волшебная страна, в которой сошедший с ума ученый провел, как ему показалось, пять лет, а во внешнем мире за это время пролетело без малого шесть с половиной веков…

Хозяин дома прошел в центр зала. Прямо перед ним, в воздухе между полом и потолком, висел Шар. Шар был мутным внутри, будто волны болотных испарений вихрями носились наперегонки…

Человек торжествующе улыбнулся и протянул вперед руку, дотронувшись до гладкой оболочки.

– Ну, здравствуй…

Туровский не заметил, как мелодия смолкла. Некоторое время он просто не замечал ничего вокруг, находясь в каком-то странном оцепенении. Только голос – детский, еще неокрепший, звучал где-то в сопредельном мире.

– Вам плохо, Сергей Павлович? Дядя Сережа! Он с трудом повернул голову. Света тревожно заглядывала ему в лицо, отложив флейту в сторону.

– Все в порядке, – сказал он, с трудом ворочая языком.

– Вы на солнце, должно быть, перегрелись. Может быть, пойдем в корпус? Я вам помогу.

– Ты?

Света тряхнула головой, и ее темная коса сделала полукруг.

– Не бойтесь. Я сильная.

«Вот чего у меня не было в жизни, – подумал Туровский, – так это „глюков»". Давным-давно, еще в той жизни, в Кандагаре, «травкой» баловаться приходилось, но это чтобы снять дикое напряжение, пару раз… Хотя кто знает, какие могут быть последствия.

А ведь он в самом деле всего минуту назад был где-то очень далеко.

Горы. Заснеженная тропа вдоль склона, и путник в странной ниспадающей одежде, подпоясанной простой веревкой. Большой зал с круглыми стенами, похожий на вполне современную обсерваторию, но Туровский откуда-то знал: все, что он видит, находилось не здесь и не сейчас. И наконец – самая яркая картина, перечеркивающая собой все остальное: распластанное в прыжке тело громадной кошки, не то тигра, не то барса…

– К солнцу нужно привыкать постепенно. Вот Дашка – другое дело, ей все нипочем. Если погода хорошая, на пляже может целый день проваляться. Видели, как она загорела? Даже взрослые заглядываются.