📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыОбманчивая тишина - Александр Александрович Лукин

Обманчивая тишина - Александр Александрович Лукин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 67
Перейти на страницу:
пятерки, трешку и две по рублю. А Кузьма его останавливает и поясняет, что он, дескать, совсем не про то, всю сумму дядька ему действительно точно отдал, а дело в другом — в том, что он, Кузьма Данилыч, ему не ту купюру для размена вручил. Ту, мотает головой дядька, ту самую — именно три червонца и дал, готов хоть под бывшей присягой показать. А Кузьма Данилыч от этих дядькиных возражений еще больше расстраивается: он, мол, и не про это. «А про что ж, не пойму никак тебя?» — рассердился наконец дядька. «Бумажку — понимаешь? — не ту бумажку тебе отдал, — втолковывает ему Кузьма. — Понимаешь? На вот тебе другой трехчервонный билет, а тот ты мне верни». «Да не все ли равно?! — удивился дядька. — Что за фантазия тебе приспичила? Какая разница-то, объясни ты мне толком за ради бога? Да и нету у меня давно твоей бумажки, давно разменял я ее». Кузьма Данилыч затоптался на месте, а потом махнул рукой и говорит: «И правда, фантазия у меня. Никакой, конечно, разницы нет, а просто на той бумажке, говорит, я заприметил, в номере подряд три шестерки было. Магическое, мол, число шестьсот шестьдесят шесть. А я, говорит, суеверием заражен, верю, говорит, в силу этого числа, что оно мне счастье принесет. Ну, нет, говорит, так на нет и суда нет. С тем и ушел. «Ну разве не чудак? — спрашивает нас дядька. — Первый раз вижу, чтоб человек денежные ассигнации из-за номера собирал. Придумают же — шестьсот шестьдесят шесть!»

Ну, поужинали, и дядька стал раздеваться спать ложиться и вдруг громко тетку зовет, а она на кухне посуду мыла. «Смотри, — говорит, — какая странность: бумажку-то ту, Кузьмы Данилыча купюру, я, оказывается, и не разменял вовсе, вот она в брючном кармане для часов лежит. Ах, ты, какая незадача, — говорит дядька, — я там захлопотался и совсем забыл, что ее свернул и отдельно в кармашек сунул машинально. А разменял-то совсем другую. Вот жаль, надо было этому чудаку ее отдать. Ну да ладно, обойдется». Развернул дядька бумажку, рассмотрел ее и удивленно так говорит: «Странно, никаких тут трех шестерок в номере вовсе и нет. Может, все-таки это не та бумажка, а ту я действительно разменял? Да нет, та самая. Эту я помню, потому что на ней чернильная клякса была, я ее приметил, и уголок еще был надорван. Вот, точно, надорванный уголок. Не пойму, — говорит, — какая муха укусила этого Кузьму. А, бог с ним, с Кузьмой, и с его дурацкой купюрой. Спать надо ложиться, и все».

Но тут его, Бориса, словно что-то ужалило. Надо, подумал он, поглядеть, что за бумажка. Странно ему все это показалось. Взял он у дядьки бумажку и стал ее так и сяк вертеть, разглядывать. Мало что бывает: все-таки у Кузьмы Данилыча часто иностранцы обедают… Комсомолец обязан проявлять бдительность, иностранцы бывают разные, большинство их, понятно, люди неплохие, специалисты, которые нам индустрию создавать помогают, или там братья по классу, что бегут от фашистского террора. Но могут попасться и лазутчики, враги. Вот он смотрел-смотрел те три червонца — по правде, он раньше и не держал в руках таких крупных купюр, поэтому он ее очень внимательно разглядывал — и вдруг увидел, что в одном месте написаны цифры «16817». Возможно, кто-нибудь просто баловался. А если нет? Подумал-подумал он и решил, что на всякий случай ему, как комсомольцу, надо сходить в ГПУ и показать там эту самую купюру. Товарищи разберутся, баловство это или что другое. Он просит как следует все проверить. Где бумажка? Да вот она, эта трехчервонная купюра.

Я стал рассматривать купюру. Это была обыкновенная денежная бумажка, далеко не новая, побывавшая в тысячах руках. На лицевой стороне ее возле «сеятеля» темнела чернильная клякса, в номере серии не значилось не только трех, но даже и одной шестерки. Я перевернул бумажку и сразу увидел небрежным росчерком написанное карандашом поверх замысловатых линий защитной сетки число «16817».

Пожалуй, попади она мне в руки где-нибудь в магазине или ресторане или в зарплату, мне и в голову не пришло бы обратить внимание на какие-то пять цифр, оставленные чьей-то неаккуратной руной. А этот веснушчатый мальчишка в юнгштурмовке, у которого в кармане не часто водятся не только хрустящие бумажки, но даже металлические кружочки, сумел взглянуть на три червонца острым, не потребительским глазом. Кроется за этими цифрами что-либо или нет, — взгляд этот все равно делает парню честь.

Борис Свиридов сидел передо мной, серьезный и независимый, как и должен сидеть человек, испытывающий чувство исполненного долга.

— Когда же это было, товарищ Свиридов?

— Позавчера. Тринадцатого августа.

— Дядя твой знает, что ты к нам пошел?

— Что я, маленький, товарищ начальник? — Во всех чертах его лица, особенно в припухлых, совсем еще детских губах сквозила высокомерная обида.

— А как же ты?.. — Я помахал бумажкой.

— Очень просто. Дядька ее тетке на хозяйство дал, а она мне велела, чтоб я себе по дядькиному ордеру ботинки купил в распределителе, мои, и верно, совсем износились. — Он спрятал ноги под кресло. — Стала она мне деньги отсчитывать — трешками и рублевками. Я говорю: тетя, вы лучше дайте мне ту — в три червонца, что дядя вчера принес, я ее разменяю и сдачу принесу, а то вы мне все мелкие отдадите, а на базаре вам сдачи с тридцати рублей не найдут. И отдала мне ее. — Он повел твердым, мужским подбородком на бумажку.

— Хорошо, товарищ Свиридов, мы все проанализируем, проверим эту купюру. Выясним, одним словом.

— А сейчас вы не можете выяснить? — нахмурился он. — Я думал, вы прямо при мне.

— Ну, как же это прямо при тебе? Это никак невозможно. На это, брат, нужно время, сам понимаешь. — Я спрятал бумажку в карман.

Независимость и высокомерие враз слетели с Бориса Даниловича Свиридова, учащегося культпросветшколы, словно на ветру пух с одуванчика. Он растерянно хлопал рыжими ресницами, а румянец заливал все светлые проталины между его золотистых веснушек.

Я встал, он остался в кресле, неуверенно глядя на меня снизу вверх.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?