Проклятие демона - Роберт Энтони Сальваторе

Казалось, что гоблинам нанесено сокрушительное поражение. Враги шатались и падали, корчились на земле, издавая отчаянные крики. Фрэнсис подумал, что монахами одержана легкая победа. И действительно: сражение едва началось, а уже не менее двух десятков гоблинов были убиты и столько же со всех ног неслись обратно в лес.

Фрэнсис, подпрыгивая, кричал от радости и ликования. Графит по-прежнему был зажат в его руке. Кровь стучала в висках, сердце отчаянно колотилось. Магистр ощущал необычайный прилив энергии и не сомневался, что у него хватит сил на вторую молнию.

Возможно, он увидел это краешком глаза, а может, почувствовал своим обостренным вниманием. Как бы там ни было, Фрэнсис ощутил, что за спиной у него кто-то есть. Магистр резко обернулся и увидел, как гоблин-разведчик метнул в него копье. Фрэнсис вскрикнул от неожиданности и страха, попытался увернуться. Но почувствовал, как острие пронзило ему кожу, скользнуло глубже и с глухим звуком ударилось о ребро. Магистра Фрэнсиса Деллакорта спасло от верной гибели лишь несовершенство вражеского оружия. Тонкое копье отскочило от ребра и оставило длинную, но неглубокую царапину на груди и вместо тела застряло в складках его плотной сутаны.

Фрэнсис зашатался. Он чувствовал, что ранен, и видел, как коварный гоблин быстро приближался к нему, обнажив свои желтые зубы.

Фрэнсис не стал пытаться вытащить копье. Он просто распахнул сутану, и оружие само упало на землю. Магистр для защиты выбросил вперед левую руку, а правую отвел в сторону, чтобы отразить первое нападение гоблина. Низкорослая тварь злобно зарычала, брызгая слюной. Язык у гоблина высунулся изо рта — он едва ли мог ожидать мгновенного удара в подбородок, отчего его челюсти сомкнулись, откусив самый кончик заостренного язычка.

Оглушенный ударом враг попятился назад. Фрэнсис, хорошо владевший воинскими искусствами, воспользовался преимуществом. Бросившись на врага, магистр несколько раз ударил его левой рукой в лицо. Гоблин повалился на спину. Фрэнсис упал прямо на него, плотно прижав к земле.

Обреченный враг больно укусил Фрэнсиса в плечо, но тот сдавил ему пальцами шею. Магистру показалось, что прошел целый час — час нестерпимой боли и ужаса, который испытал Фрэнсис, чувствуя, как гоблин извивается под ним, молотя руками воздух и стремясь высвободиться из железной хватки.

Потом гоблин затих, затих насовсем. Даже при бледном свете луны Фрэнсис увидел, как черное облако смерти закрыло ему глаза.

Напомнив себе, что сражение продолжается и рядом могут оказаться другие гоблины со смертоносными копьями, Фрэнсис шатаясь поднялся на ноги.

Он увидел, что братья сражались доблестно: повсюду валялись поверженные враги, а у остававшихся в живых не было ни малейшей возможности прорваться сквозь плотное оборонительное кольцо, образованное монахами.

Но оказалось, что гоблины быстро оправились от страха. К ужасу Фрэнсиса, с левой стороны к монахам с копьями в руках стремительно приближалось несметное количество этих тварей.

Фрэнсис торопливо одернул на себе сутану, нащупывая карман. Вскоре его ладонь уже сжимала графит, а сам он собирал силу камня для удара. Гоблины метнули копья — Фрэнсис услышал крики монахов. И тогда он высвободил рукотворную молнию, удар которой уложил нескольких гоблинов наповал и оглушил остальных.

Монахи бросились на врагов. Вновь завязался рукопашный бой. Низкорослым, тщедушным гоблинам было не устоять против силы и умения людей.

Фрэнсис двинулся на помощь собратьям, но почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он просунул руку под одежду и ощупал рану на груди. Когда он вытащил руку, она вся была в крови. Фрэнсис опустился на землю: одинокий, беззащитный, ждущий, что вот-вот кто-нибудь из гоблинов пронзит его копьем.

Но вместо этого магистр услышал, как брат Джулиус позвал его по имени. Затем его окружили монахи.

Фрэнсис вытащил графит и передал камень Джулиусу.

— Арбалеты, — сумел прошептать он.

Уцелевшие гоблины вновь двинулись на монахов, однако их копья были встречены еще одним ударом молнии и залпом смертоносных арбалетных стрел. Сражение закончилось; оставшиеся в живых гоблины поспешно скрылись в ночном лесу.

— Сколько? — вскоре после конца битвы спросил у Джулиуса Фрэнсис.

— Отдыхайте, магистр, — ответил Джулиус. — Благодаря повязке и магии к утру вам станет лучше.

— Я спрашиваю сколько? — потребовал ответа Фрэнсис.

— Мы уложили почти сорок гоблинов, — ответил Джулиус. — Кого не насмерть, тех добьем. Остальные беспорядочно бежали. Уверен, у них отпала охота к набегам на Давон Диннишир.

Фрэнсис схватил Джулиуса за фалды сутаны и заставил монаха нагнуться так, что их лица почти соприкоснулись.

— Сколько? — прорычал Фрэнсис.

— Шестеро, — нехотя ответил брат Джулиус. — Шестеро убитых и несколько раненых. Им требуется немедленная помощь.

Какое-то время Фрэнсис продолжал держаться за сутану Джулиуса, потом разжал руки и опустился на землю. Шестеро братьев погибли в битве, которой могло и не быть. У магистра Фрэнсиса перехватило дыхание.

Он не помнил, сколько пролежал на земле. Может, час, а может, два. Сознание то покидало его, то снова возвращалось. Вокруг него хлопотали монахи, накладывая повязку и врачуя рану с помощью магических камней. Когда магистр окончательно пришел в сознание, он узнал, что еще один из раненых монахов умер.

Погибло более трети сопровождавших его братьев.

Фрэнсиса мало утешала мысль о том, что число убитых гоблинов было намного больше. Некоторое утешение приносило сознание исполненного долга. Они уберегли Давон Диннишир от новых нападений и, по сути, уничтожили засевшего здесь врага. Фрэнсис медленно обошел устроенную монахами стоянку и осмотрел раненых. И хотя никто не выказывал ему своего гнева, магистр понимал: многие братья сомневаются в правильности его решения дать бой гоблинам. Фрэнсис догадывался, что эти сомнения будут высказаны в полный голос, когда монахи вернутся в Санта-Мир-Абель.

— Готовьтесь в путь. Погибших братьев мы возьмем с собой, — распорядился Фрэнсис.

— Теперь прямо в Санта-Мир-Абель? — с долей сарказма спросил брат Джулиус.

Фрэнсис пристально поглядел на него и кивнул.

— Вы осмотрели убитых гоблинов?

— Рассчитываете обнаружить у них сокровища? — насмешливо спросил Джулиус. — Да у этих тварей такие ветхие и рваные башмаки, что сами сваливаются с ног.

— Я хочу знать, почему они здесь очутились, — объяснил свой вопрос Фрэнсис.

— Потому что не могут уйти отсюда, — довольно громко и резко ответил брат Джулиус. — Их положение ничем не отличается от положения других шаек, которые рыщут в здешних краях. Поври привезли их на своих кораблях и выкинули на берег где-то к востоку от Палмариса. А потом мы потопили большинство кораблей поври возле Санта-Мир-Абель. И гоблины оказались в ловушке. Куда им теперь бежать?