Один из нас - Крейг Дилуи

Но сегодня он преподаст ей урок, которого она не забудет! Он не собирается играть в ее игры – «подмани и обмани». Он тоже может драться нечестно. Он покажет ей, кто здесь главный! Солнце восходит не для того, чтобы поглядеть, как она кукарекает.

Арчи начал что-то говорить, но Гейнс замахал на него, показывая, чтобы он соблюдал тишину. Они вышли на полянку, покрытую густой индейской травой; с другой стороны опушки рос колючий кустарник. Вдоль кустов прыжками носился Енох.

«Если бы ты только не говорил, – думал Гейнс, глядя на мальчика-пса. – Если бы только не притворялся, будто ты тоже человек. Если бы только не лез в дела настоящих людей…»

Кусты взорвались птицами.

Стая заполонила весь воздух, куропатки летали во всех направлениях. Гейнс выжидал, зная, что они снова собьются в кучу возле ближайшего укрытия. Потом поднес ружье к плечу и выстрелил в середину порхающего хаоса. Ружье грохнуло, дернулось. Мгновением позже он услышал выстрел Арчи.

Несколько птиц упали на землю, выжившие скрылись из виду.

– Ну как? Неплохо, а? – проговорил Гейнс с широкой улыбкой.

– Да, папа! Сколько мы подстрелили?

– Штук шесть самое меньшее.

– Черт возьми, из твоего приятеля получилась отличная легавая!

– Он мне не приятель, – сказал Гейнс.

– Енох!

Чудик вскинул голову, заслышав далекий призыв.

– Енох!

– Не обращай на нее внимания, – велел Гейнс. – Иди лучше собери дичь.

Мисс Салли догадалась, что он задумал. Должно быть, папаша сказал ей держаться подальше от леса, потому что там охотятся. Элбод видел, как Енох уходил вместе с ним и его парнишкой, как они все вместе скрылись в лесу.

Она сложила два и два и получила мертвую собаку.

И вот теперь девчонка хочет вмешаться, невзирая на отцовское предостережение. Что ж, пускай она сделает это – на собственный страх и риск. Она слышала выстрелы. Если они ее не остановили, пусть будет так.

Скоро все будет кончено.

Гейнс перезарядил дробовик, на этот раз крупной дробью. У него не было намерения убивать чудика, но задница, набитая двухнулевкой, уложит того в постель на долгое-долгое время.

– Я его не слышу, – сказал Арчи.

Гейнс прислушался.

– Енох! Возвращайся сюда!

Ничего.

Ну разумеется! Сукин сын сбежал, чтобы разыскать Салли.

В чаще слева от них послышался треск.

– Что это? – сказал Гейнс. – Там что-то есть!

Он дрожал от возбуждения и страха. Может быть, все же не стоит? Салли уже прибежала в лес, боясь, что Гейнс пристрелит ее любимца. Может быть, он достаточно припугнул ее, чтобы показать свои намерения?

Вот затрясся один из кустов. Хрустнула ветка. Мелькнуло что-то зеленое.

Гейнс поднял ружье и выпалил в чащу. Ветки разлетелись в разные стороны, листья дождем посыпались на землю.

– Что там? – спросил Арчи. – Почему ты выстрелил?

– Вроде бы фазан, – отозвался Гейнс.

В его ушах звенело от грохота. Он тихонько двинулся вперед, прислушиваясь.

Тихий девчоночий всхлип: «Помогите…»

«О боже, – подумал Гейнс. – Что я наделал?»

Выронив ружье, он ринулся в заросли. Ветки рвали и царапали его, словно сопротивляющееся животное. Впереди показались загорелые ноги, зеленое платье.

Салли лежала, запутавшись в кустах. Он стрелял почти вслепую, но попал точно: ее грудь была усеяна ранами. Она сипела и хватала ртом воздух, перепуганно глядя на него.

– Мисс Салли! Я вас подстрелил!

Заливаясь слезами, он подхватил ее на руки и понес обратно к поляне. Уложил на густую траву.

– Это же Салли! – сказал Арчи.

Гейнс взял ее ладонь и стиснул:

– Простите меня…

– Это Салли Элбод! Боже мой, папа, что ты наделал?

– Простите, – рыдал он. – Простите, простите меня!

Рядом послышалось рычание.

Гейнс поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть мальчика-пса, припавшего к земле среди зарослей. Он рычал сквозь стиснутые зубы, его расширенные глаза были дикими, как у зверя.

– Енох, – сказал Гейнс, – пойди приведи мистера Элбода.

Чудик взметнулся в воздух вихрем шерсти и выпущенных когтей. Боль рванула Гейнса за грудь и плечо, он отлетел назад. Фонтан хлынувшей крови ослепил его, в лицо пахнуло горячее дыхание твари. Звериная вонь чудика. На щеки закапала слюна, когти впились в тело, словно огненные иглы.

Взревел дробовик. Тварь завизжала и пропала из виду.

– Папа! – вопил Арчи. – Папа, вставай!

Гейнс утер кровь с глаз и попытался сесть, но тут же опустился обратно, взвыв от вспышки боли, пронизавшей грудь.

– Проклятье… – выговорил он.

– Не двигайся, папа! Он тебя сильно порвал.

– Ты в него попал?

– Попал, – сказал Арчи. – Правда, он все равно сбежал.

– Помоги мне сесть.

– Из тебя кровь хлещет, как из резаного борова.

– Давай! – прорычал Гейнс.

Он стиснул зубы и задрожал, когда парень попробовал тащить его. Потом взглянул на Салли – девушка лежала в траве и смотрела на него, дыша быстрыми, мелкими вздохами. Ее грудь была усеяна пятнами крови, на губах виднелись кровавые брызги.

Гейнс смотрел, как она борется за каждый вздох, и дивился собственной глупости. Он словно бы пробудился от глубокого сна. Это всего лишь глупая девчонка; с какой стати он так из-за нее распереживался? Зачем было стрелять, вместо того чтобы прислушаться к голосу разума? Впрочем, сейчас это все не имело значения. Может быть, она выживет, может быть, нет; но его жизнь по-любому была кончена.

Ему придется покинуть город, чтобы никогда не возвращаться. Оставить свою работу. У него заберут сына. Это если Элбод сперва не прикончит его голыми руками.

– Я пойду за помощью, – сказал Арчи.

– Погоди.

Гейнс мучительно вскарабкался на колени, чувствуя головокружение и тошноту. Левая рука беспомощно висела, но правая была в рабочем состоянии.

– Пришла пора становиться мужчиной.

– О чем это ты?

– Иногда нужно быть мужчиной, – сказал Гейнс. – Делать что-то плохое ради чего-то лучшего. А теперь отвернись. Я не хочу, чтобы ты смотрел.

– Папа?

– Отвернись, сынок. И не оборачивайся, что бы ты ни услышал.

Гейнс подполз к Салли. Девушка прерывисто дышала, глядя на него круглыми глазами. По ее щекам текли слезы. Она отчаянно затрясла головой.