Звездный попаданец - Виталий Храмов

В поисках точки опоры смотрю на Асару, – но её глаза – огромные, красивые, но – застывшие в шоке. И она тоже заваливается. Вот что значит «сногсшибательно»! Эта штука – шар-капля алмазная – сногсшибательна!

А вот Ваня смотрит пристально на этот шар. И его явно не мутит. И Ваня руку к шару протянул.

Ахудеть! Капля тянется к Ване!

Гля! Где выход?! Я реально боюсь этой хрени! Ёжкин кот!

Силовой кокон – пропал. Ёпи-ду-би-ду!

В общем, сбежал я. И Асару уволок.

– Нах! Нах! Нах! – кашлял я за изгибом коридора, согнувшись пополам. На коленях. Шлемом в палубу.

Потому и согласился, без раздумий, на медкапсулу синих. Эта вся хрень меня совсем убила.

Моя встроенная «Винда» подсказала мне, что отдыхал я целых пятнадцать часов.

Это я был в отрубе. А «форточка» – нет. Она мне и сдала синих. Сканировали меня. Полностью. Но заплатили. Самой ценой валютой – информацией. Базами. «Винда» показала список.

Нет, не надо. Я и так – охудевший, чтобы ещё больше охудевать от названий баз и их рангов. И осознания их стоимости и недоступности. Они из меня контр-адмирала собрались сделать?

А вот и закладочка. Как и у мэтра – огромный кусок моей памяти занят чем-то закрытым.

Вздыхаю сокрушённо, влезая в душ. Я – флешка. Ходячая мясная биофлешка. Они мне зачем-то сунули в голову закрытые данные.

Но получив такой аванс, биться в истерике – не этично. «Цветные» чекисты тоже крутят свои дела, как и все вокруг меня. Начинаю привыкать.

Но и я от их дел – лечу вверх, как с ракетоносителем «Салют» в заднице. И «Винда», вшитая в меня, показывает, что меня, как того чувака из игры, продолжают делать суперменом. Мне опять укрепили и усилили тело. Кости, мускулатуру, кровеносную систему. Какие-то новые запчасти в меня вшили, как в того киборга. Буду скоро настоящим латышом-киборгом. Ингибордом Дабкунайтем.

Без какого-либо смущения рядом под душ становится Асара. Матерюсь. Потому что челюсть моя – упала, а по рычажной передаче поднялось… настроение. И общая удручённость состояния. А в таком состоянии немного неудобно. Потому как – и хочется, и – могется, но – не можется. Чужая жена – табу. Тем более – друга.

Асара – улыбается. Смущённо. И – извиняется. Отказывает мне в том, чего я не прошу. Она девушка Вани. Ну и Валана. С Вержем. Но не моя. Уж не знаю, как на неё подействовал Ваня, но сам Валан говорил, что Асара перестала искать партнёров на стороне. Замкнулась в этот треугольник перечисленных людей. Заключила свой кружок в треугольник. Или этот треугольник вписался в её кружок. Такая вот амурная геометрия.

Говорю Асаре, что и мыслей даже не было, но она настолько хороша, что… ну, сама видит. И правда – ух, хороша! Ни прибавить, ни убавить. Всё подтянуто, упруго, но мягко, как у юной девочки. Ну, на вид. Сам себя по рукам мысленно отхлестал. Красивая!

Но записал каждую секунду. Нет, не пошляк я. Но – красиво же! Эстет я! Закат солнца видел? Вот, то же, но – живая! Рядом. Живая, чистая, идеальная красота! Ощущаю её красоту всем своим естеством, даже обонянием! Как там говорится – «флюидами»?

И это – испытание воли. Потому как на чужой кусок, даже такой сладкий, не разевай… И не поднимай консольный кран!

Расстроиться? То, что не моя? Нет, не расстраиваюсь. Бывает. Кому-то базы, кому-то базы и – девушку. А кому-то – кукиш без масла и импульс бластера поперёк хлебала. Без баз и девушек. Судьба!

К чему я про бластер? У Асары свежий шрам на бедре. Подстрелили нашего пострела, что везде успела. И не иглой, а картечью. Медблок мэтра, конечно же, всё вылечил, но след – остался. По разным оттенкам кожи видно. Видны следы: горох входа и – пятно вырванной кожи – выхода. Хорошо, что только след и остался. А бедро – снова – совершенно.

И это меня вернуло к реальности. Это не тёлка. Это – солдат. Боевой товарищ.

Асара кивнула мне с благодарностью. Не понял – за что? Но вникать и уточнять не стал. Как там говорят – не верь, не бойся, не проси? Так и живу. Всему своё время. Если надо – сама расскажет. А нет – не надо. Или сам «догоню». Потом.

Экипируемся в броню.

Заходит Ваня.

Я даже сел. Настолько он был похож в новом толстостенном доспехе – на людей того огромного Азетоса Белого. Такие же массивные бронеплиты, огромные толстенные наплечники, такие же силовые забронированные кабель-каналы. Только без многочисленного украшательства, которыми были облеплены доспехи имперцев.

– Вот, – улыбнулся Ваня, – мне переделали доспехи легионеров.

У меня даже вопросов не возникло. Почему-то новый чемпионский вид Вани просто опустошил мою голову. Дочиста опустошил! Досуха!

– Я так рада, Ваня! – воскликнула Асара. Подбежала, вскарабкалась по броне на башню-Ваню, как на шагохода, поцеловала его.

Голова моя стала пуста, потому я стал очень спокойный и послушный. Зато Ваня оказался весьма возбуждённым и говорливым. А на фоне его вечного состояния живого, но деревянного, по пояс, робота – вообще Малахов. Ваня трещал без умолку, как на вечернем ток-шоу.

Вслед за сотрудником СБ центра мы проследовали в шлюз, погрузились в свой подводный самолёт.

Никто нас не провожал из красно-синих. Посылок и писем – не передавал. Про нас будто забыли. Потому и мы – забыли про них. Плакать точно не будем. Нехай на них!

Гораздо интереснее было то, что рассказывал Ваня. Хотя рассказчик из него… Не Никулин, одним словом. Но это не в упрёк. И полностью молчащий Ваня меня полностью устраивал. Артист разговорного жанра в нашей команде – я.

Потому я и перескажу рассказ Вани. Коротенько. В два слова. Даже в одно: охудительный пипец! Всё же – два слова.

Одним словом, когда мы с Асарой сбежали, обгоняя собственный визг, эта неправильная «капля» напала на Ваню. И – исчезла в нём. Как и не было. Только Ваня – изменился.

И он нам показал – как. Его «доспех» приобрёл свой истинный вид – битые, порванные, некомплектные части с нанесённой символикой этих дикарей. В бурой засохшей крови.

Оказалось, что «капля» эта – никакая не капля. Ну, это с первого взгляда было ясно. А вот что это было – так и не ясно. Даже яйцеголовые так и не разобрались. Они называли это «неопознанной материально-энергетической субстанцией». Они даже не смогли решить: этот объект – материальное тело или энергетическое… нечто. Одним словом, типичный «Объект ХЗ». А может, это вообще что-то потустороннее. Типа тени отца Гамлета.

А то, что «Объект ХЗ» легко меняет не только форму, но и состав и даже вес, вообще сносило шаблон, установленный мне в бестолковку ещё в школе.

Меня учили, что у вещества многое меняется – форма, содержание, фазовое состояние, размеры. Только вес – неизменен. Килограмм гвоздей весит столько же, сколько килограмм пуха. Литр воды весит – тот же килограмм, что и та же вода, но – выпаренная в газ.