Невеста смерти - Алексей Макеев

— Лева! Я знаю, что ты меня сильно не любишь, — именно он когда-то и познакомил Гурова и Марию, — но зачем же так сразу столь кардинальные меры? Может быть, договоримся?

— Нет! И зря испугался — это такая бомба, что все остальные каналы будут на себе волосы рвать от зависти.

— Обремени меня подробностями, — заинтересованно попросил Тюрин.

— Какая у тебя тема воскресной передачи? — поинтересовался Лев.

— Розово-голубая, сейчас это актуально.

— Фи, это же до того истоптанная тема, что даже ваша аудитория будет, не скрываясь, зевать во весь рот, — с презрением заметил Гуров.

— А ты что предлагаешь?

— Вендетта! Есть одна жуткая история.

— Значит, крови будет много?

— Очень много! — подчеркнул Лев.

— Это хорошо! — обрадовался Тюрин. — Ничто так не повышает рейтинг передачи, как свежие трупы.

— Причем я лично приму участие в передаче.

— Ты?! — заорал Тюрин. — Это кто же где сдох? Я тебя столько раз приглашал, что уже и счет потерял, а теперь ты сам предлагаешь? — Он никак не мог успокоиться, а потом до него дошло: — Я все понял, это тебе для чего-то надо.

— Конечно, я человек своекорыстный, — не стал лукавить Гуров.

— Заманчиво! Очень заманчиво! — медленно проговорил Тюрин. — Думаю, что смогу решить с редактором этот вопрос. Да он двумя руками уцепится за эту идею! — уже более уверенно заявил он.

— Тогда начинайте анонсировать передачу прямо с завтрашнего утра.

— Не проблема! Представим тебя со всеми регалиями.

— Но хочу тебя сразу предупредить, чтобы потом накладок не было. У меня есть несколько условий. Первое: только прямой эфир! Я не хочу, чтобы потом мое выступление кромсали своими кривыми руками и куриными мозгами ваши редакторы. Второе: меня никто из аудитории не перебивает и со своим мнением не лезет, а то я просто повернусь и уйду. Третье: я заканчиваю рассказ, вы уходите на рекламу, а я — домой. Обсуждайте потом как хотите, но я в этом бардаке участия принимать не хочу.

— Идет! — радостно согласился Тюрин. — Я найду как объяснить твой уход. Давай сделаем так: я сейчас метнусь к редактору и все утрясу, а потом заеду к тебе, и мы быстро набросаем сценарий, чтобы по времени уложиться.

— Приезжай, но не очень поздно — очень хочу выспаться всласть. Уже забыл, когда это в последний раз было.

Гуров нимало не лукавил — он действительно хотел спать. В ожидании Тюрина он поплелся на кухню, потому что от пельменей у его желудка даже воспоминаний не осталось. Пока варился дежурный ужин: пакетик с гречневой кашей и пара сосисок, Лев душераздирающе зевал и боролся с наваливавшимся сном. Потом практически на ощупь поел и, проклиная застрявшего где-то Тюрина, заварил себе категорически не рекомендуемый ему кофе, чтобы немного взбодриться. Наконец радостно оживленный Тюрин появился, принеся с собой какой-то неуловимый дух телевизионных коридоров, монтажных и студий.

— Ты еще попозже приехать не мог? — проворчал Гуров.

— Побойся бога, Лева! Я и так только что подъездами не ехал — Москва стоит как вкопанная, все рвутся на пленэр, а ни тпру ни ну. Знаешь, редактор меня за такую идею только что на руках не носил. А уж когда узнал, кто будет гостем студии, почти прослезился и согласился по всем пунктам.

— Ты украл мою идею! — укоризненно произнес Лев. — Как не стыдно!

— А я тоже человек своекорыстный! — тут же заявил Тюрин и, когда они расположились в креслах, сказал: — Ну начнем, благословясь! Значит, сколько тебе потребуется времени на рассказ?

В разгар их разговора, периодически скатывавшегося в перепалку, пришла после спектакля Мария. Увидев Тюрина, она совсем не удивилась, но когда прислушалась, о чем они говорят, потрясенно спросила:

— Лева! Ты хочешь принять участие в этом бардаке?

— Машуля! Это перебор! — сделал вид, что обиделся, Тюрин. — Между прочим, у меня очень популярная передача с высоким рейтингом!

— Вот только мне рассказывать не надо! — скривилась она. — Я вашу телевизионную кухню не хуже театральной знаю!

— Машенька! Мне это надо, — кратко ответил Лев.

Она смирилась, но не ушла, а, устроившись рядом, продолжала слушать их разговор. Но когда они перешли от обсуждения содержания к форме, точнее, к тому, что Гуров в ней придет на передачу, не выдержала:

— Тюрин! Забудь даже думать о том, что Лева придет в мундире! Он его и на День милиции-то не надевает!

— Жаль! — вздохнул тот. — Это так зрелищно выглядело бы в эфире! Ладно! Нет так нет! Тогда я тебе, Лева, скажу, какие цвета надевать.

— А вот в этом я лучше тебя разбираюсь, — отрезала Мария.

— Ну тогда я пошел, — сказал, поднимаясь, Тюрин. — Встретимся уже в «Останкино», только прошу тебя, если что-то случится и ты не сможешь принимать участие в передаче, немедленно звони мне в любое время дня и ночи, и я все переиграю.

— Бог даст, не случится, — пробормотал Гуров.

Тюрин ушел, а Мария, хоть любопытство и раздирало ее душу самыми острыми когтями, сдержалась и никаких вопросов не задавала. Да и зачем? Все равно Лева не ответит!

В субботу Гуров, добирая недобранное и плюнув на зарядку, провалялся в постели почти до обеда, а когда встал, слонялся по квартире сонной мухой, потому что делать было нечего. У него было ощущение, что он бежал-бежал, а потом уткнулся в стену, и, пока он своим завтрашним выступлением по телевизору не пробьет в ней, как он надеялся, брешь, двигаться вперед невозможно. Он позвонил Стасу, но тот оказался на даче, у Орлова в гостях были внуки, он ими занимался, а Вилков потел в спортзале. В общем, все были при деле, один он от безделья маялся. Решив узнать, как себя чувствует Левашов, Лев позвонил, но не в госпиталь, а на сотовый Ирины Викторовны, которая сказала ему, что с Сергеем все нормально, прогноз благоприятный. Короче говоря, день прошел бы совершенно бездарно, если бы с утра до вечера по телевизору не гоняли анонс воскресного ток-шоу с его, Гурова, участием. Даже фотографию, паразиты, где-то раздобыли, ту, где он в форме и со всеми наградами.

Зато в воскресенье с самого утра Мария взялась за мужа всерьез. Она заставила его перемерить все костюмы со всеми рубашками и галстуками, решая, в каком виде он будет смотреться наиболее эффектно — муж народной артистки России не имел права выглядеть кое-как. И только увидев, что довела Льва до белого каления, прекратила свои издевательства. Но остыть к моменту приезда в «Останкино» он все равно не успел, и встретивший его Тюрин даже с некоторой опаской посмотрел на него.

— Когда-нибудь я тебя убью за то, что ты меня с Марией познакомил, — буркнул Гуров.

— Только не сейчас, а то редактор мне этого не простит и даже на том свете достанет, — сводя все к шутке, ответил тот.

— Ты предупредил своих ряженых, чтобы меня не перебивали?