Ставка лоха - Джеймс Суэйн

— Извините, — ответил Хикс.

Попджой смотрел разочарованно. Он закрыл блокнот и убрал его. Потом положил руку Рею Хиксу на плечо и держал ее так долго, что это Хиксу не понравилось.

— Я хочу помочь. Запомните.

— Пошел к черту! — сказал Хикс, когда Попджой уже ушел.

Билл Хиггинс просидел в машине весь субботний вечер, присматриваясь к дому Сола Хаймана. Раза два его сморило, но в основном он не спал. И теперь расплачивался за это. Воскресенье, семь утра — и ощущение у него такое, что его переехал здоровенный грузовик. Старик взялся за то, чем следовало бы заниматься молодым.

А ночь выдалась унылой. В три часа он позвонил Солу по частной линии, достав номер через знакомого полицейского из округа Майами-Дейд. Когда Сол ответил, Хиггинс повесил трубку. Он мог бы поспорить, что Сол так и не сомкнул глаз.

Поэтому-то Хиггинс и не уехал. Чтобы Сол, то и дело выглядывая в окно, видел человека, который выкурил его из Лас-Вегаса и теперь сидит тут. Этого будет достаточно для того, чтобы его дефибриллятор забарахлил.

Он включил радио и попытался найти новостную станцию, не рассчитанную на латиноамериканцев. Подумал, не позвонить ли Тони, просто спросить, есть ли результаты, но отказался от этой затеи. Если Тони захочет поделиться чем-то, сам позвонит. А так лучше не путаться у него под ногами.

Познакомились они в Атлантик-Сити в 1978 году. Хиггинс приехал давать показания против дилера блэкджека, который обобрал казино в Рино за пару лет до того. В те времена Атлантик-Сити кишмя кишел шулерами — мошенники называли город «кондитерской лавкой», — и Хиггинс решил поделиться опытом с местной полицией в том, как распознавать нечистых на руку игроков. Полиция обрадовалась. Тони, тогда еще инспектор, оказался одним из его учеников.

Со временем между ними завязалась дружба. Хиггинс сразу понял, что Тони — не какой-нибудь заурядный полицейский. У него была мощная интуиция и отличные мозги, что редко встречается в органах правопорядка. А еще он отличался крайней вспыльчивостью. Все знали: лучше его не трогать. Впрочем, в этом Тони походил на многих полицейских, в том числе и на самого Хиггинса. Билл знал про себя, что закалился за годы, проведенные в Хаскеллском институте. Откуда это у Тони, он понятия не имел.

Парнишка-латиноамериканец на броском велосипеде затормозил около машины Хиггинса. Хиггинс опустил стекло.

— Вы Билл Хиггинс? — спросил юноша.

— А что?

Парень вытащил коричневый конверт из корзины. На нем маркером было выведено его имя. Хиггинс посмотрел вслед уезжающему юноше, потом вскрыл конверт.

В нем лежали страница из «Уолл-стрит джорнал» за прошлую пятницу и желтый листок-стикер с надписью: «Подумал, тебе будет интересно». Хиггинс просмотрел страницу.

Хиггинс почувствовал, что скрежещет зубами. Он многие годы выступал против азартных игр в Интернете. Бессовестные веб-сайты регулярно обманывали игроков, а честные веб-сайты регулярно подвергались нашествию хакеров. Но хуже всего то, что зайти на них и поиграть мог кто угодно, даже ребенок. «Анонимные игроки»[38] сообщали о сотнях случаев, когда дети восьми-девяти лет попадали в зависимость от игры. Хиггинс вернулся к чтению.

Хиггинс посмеялся от души. До какой же степени надо быть глупым! Ну разумеется, все сто победителей участвовали. Может, не все, но большинство. Они были отвлекающим маневром. Мошенники все время использовали таких людей. Обычно это законопослушные средние американцы, без черных пятен в биографии. Им, как правило, достается 25 процентов.

Вопль клаксона ворвался в его размышления. Подняв глаза, Хиггинс увидел рядом грохочущую «Тойоту-Короллу», катившую в обратном направлении. За рулем сидел ухмыляющийся Сол Хайман.

Его глаза сияли от радости. И тут Хиггинса осенило. Сол нанял мальчишку-велосипедиста и сам написал записку. Он знал, что статья захватит Хиггинса надолго, и у него хватит времени выехать на дорогу.

Хиггинс равнодушно пожал плечами. Он уже признался себе, что слишком стар для такой работы, а это лишь подтвердило его мысль.

— И это все? — возмутился Сол.

— А чего тебе еще? Медаль?

— Я же перехитрил тебя, легавый.

— Платьице тебе идет, — ответил Хиггинс.

Сол присвистнул и укатил.

— Надень что-нибудь, — сказал Найджел. — Мы идем гулять.

Кэнди лежала голая на кровати, потягивала кофе и читала «Майами геральд». Проснувшись, она думала, что Найджел сердится. Накануне Кэнди забросала его вопросами. Для большинства мужчин этого было бы достаточно, чтобы расстаться с женщиной.

Но ее принц не сказал ни слова по этому поводу. Они занимались любовью, потом у дверей появились завтрак и букет красных роз. Так же, как и вчера, и позавчера. Ничто не изменилось.

— Нарядное или простое? — спросила она.

Найджел задумался.

— Что-нибудь в стиле Мадонны.

Кэнди просмотрела свои туалеты. Остановилась на кожаной мини-юбке с разрезом сбоку, которую следует носить с легинсами. Она надела ее и стала прикладывать блузки, в конце концов выбрав красную, полыхавшую, как пожар третьей степени.

— Мило, — похвалил Найджел.

В половине двенадцатого у дверей бунгало нарисовался директор звукозаписывающей компании «Полиэстер рекордс», которая подписала контракт с группой Найджела, «Одноглазым свином», на запись коллекции их величайших хитов. Кэнди видела контракты и стопки всякой юридической ерунды на столе. Директора звали Род Сильвер. На вид ему было лет тридцать. Он разговаривал, как торговец с канала «Магазин на диване». Род протянул Найджелу рекламный плакат.