Тень грядущего - Кирилл Юрьевич Шарапов

последнее крайне плохо, — зевая во весь рот, прокомментировал Головин, — нужно быстрее с амулетами разобраться и занятие им придумать, а то они его себе сами найдут. Чтобы солдат не делал, лишь бы за…ся. — Причем последнее слово он произнес по-русски, но Хан, который с ним был так давно, что выучил некоторые словечки незнакомого языка, и прекрасно знал их значения, правда, кроме мата, учиться ему было нечему, усмехнулся. — А теперь вот что, — немного подумав, произнес Головин. — Приказываю, найди кого-нибудь постоять у входа в палатку, грозно просверкать глазами, чтобы нас в ближайшие четыре-пять часов никто не беспокоил, а мы поспим, а то я смотрю, ты тоже с ног валишься.

Хан покачал головой.

— Нет, господин капитан, вы ложитесь отдыхать, а я подежурю. А как проснетесь, я вас обедом или ужином накормлю, и сам отдохну.

Зная упрямство своего телохранителя-ординарца, Павел кивнул, соглашаясь.

— Если что серьезное или странное, сразу буди, — приказал он.

— Будет сделано, господин капитан, — улыбаясь, заверил его Хан.

Головин вырубился почти мгновенно, не помешали ему ни стук молотков, ни перекрикивающиеся наемники, крохотный лагерь был полон жизни. Вот только пробуждение вышло экстремальным.

— Тревога, — заорал ему прямо в мозг ИИ, вызвав кратковременную вспышку боли, от которой на пару секунд в глазах потемнело.

Головин, тряся головой и разгоняя муть, выбирался из мешка, и Хана, ворвавшегося в шатер, он встретил уже с активированной перчаткой.

— Твари, много, — выкрикнул телохранитель. — Несутся со стороны города. Их с вышки засекли. С ними призраки, человеческие полупрозрачные силуэты с легким голубоватым свечением, все, как вы и говорили. Кортен уже поднял народ, готовимся встречать. Через минуту доберутся до лабиринта.

Головин спал одетым и в сапогах, лишь плащ скинул и китель, вот только сейчас некогда было облачатся. Он выскочил наружу в одной сорочке под северный ледяной ветер. В отличие от обычных людей, он ощущал его не так остро. Не заботясь о конспирации, он буквально взлетел над лагерем, используя ступени, созданные с помощью телекинеза. Секунда, и он на высоте пяти метров. С этой площадки отлично видно то, что происходит за лабиринтом. Твари, призраки, сотни, причем призраки словно привязаны к мутантам, они как наездники, каждый на своем «скакуне».

— Триста двадцать тварей, — мгновенно подсчитав число противника, сообщил ИИ, — призраков чуть меньше.

Что ж, этого следовало ожидать, враг бросил против крохотного отряда людей внушительные силы. Их вполне достаточно, чтобы задавить их мясом в лоб. Но Павел решил не действовать так прямолинейно, твари в этот момент растекаются волной в разные стороны, не нужно быть гением, чтобы понять, что атака пойдет со всех сторон.

— Первый десяток, правый фланг, — заорал Головин, что есть мочи. — Второй — левый, придать им пятерых из третьего. Остальные держат центр. Земельцам закрыть проходы в лабиринте. — Одновременно с этим он поднял в воздух кучу осколков, которых от души натащил Вир и его помощники, и, не прицеливаясь, швырнул их в скопление тварей. Промахнуться было нереально, а дистанция… Если бы он успел на эту позицию раньше, он смог бы начать обстрел когда твари только добрались до фермы которая была в пятистах метрах.

Каменная шрапнель стегнула по наступающим тварям, несколько из них споткнулись и покатились по земле, остальные прыснули в сторону, видимо, инстинкт самосохранения им был не чужд. Но Головин отметил результат лишь краем глаза, некогда было любоваться, он отправил вдогонку второй заряд, затем третий и четвертый. Твари слегка потеряли темп, но атака продолжалась. Вот первые из них добрались до лабиринта, сразу с десяток в великолепном прыжке взмыли вверх, взяв с разбега высоту больше четырех метров, сходу перемахивая первый ряд шипов, и напоролись на следующий. Еще трое провалились в ямы, оттуда не выбрался ни один. Вот только гибель тварей не решила проблему призраков, они потеряли в скорости, и теперь медленно плыли в сторону лагеря, камни их не задерживали, просто те проходили сквозь препятствия.

Головин же продолжал поднимать с земли десятки камней, отправлять это облако в сторону противника. Удар телекинезом, и вот очередная шрапнель ушла в набегающую на лабиринт волну. Вот только точность хромает, на два десятка обломков, посланных в тварей, приходится одно гарантированное поражение, хорошо, если бегущих рядом зацепит.

Все, основная волна достигла лабиринта. Наемники пока молчали, их время придет, когда твари его минуют. Павел быстро завертел головой, справа и слева та же ситуация, но там твари не понесли потерь, ведь он занимался только центром.

— В поле ранено двадцать четыре твари, убито восемнадцать, — подвел итог работы Головина ИИ.

КПД посредственный, гибель двадцати тварей для трех сотен — это не результат. Головин мельком заметил Ирану, она стояла у выхода в свою палатку и не сводила стоящего на высоте четырех метров Павла. Что ж, если они выживут, его ждет трудный разговор. Сегодня он показал то, что в этом мире не может никто.

В этот момент из лабиринта выбрался первый призрак, твари скачут среди шипов, вой умирающих глушит людей. Они попадают в ловушки на тридцатиметровой полосе препятствий, застревают меж выращенных земельцами шипов, режут об острые кромки свои прочные шкуры. И пока идея с лабиринтом себя оправдывает, ни одна тварь не преодолела и половины, чего нельзя сказать о призраках, которые рвутся вперед. Вот границу лабиринта пересек еще один, а за ним идет целая волна из нескольких десятков.

— Барьер не убирать, — орет Головин, что есть мочи.

Он формирует энергетический сгусток в своей перчатке и посылает его в ближайшего фантома. Тот бьет туда, где у человека должна быть грудь, и, как ни странно, эффект есть, шаровая молния буквально прожигает зыбкую сущность насквозь. Призрак теряет форму и оплывает, как свеча. Проходит пара секунд, и вот на каменистой земле расплывается бесформенная подгоревшая лужа, которая дергается из стороны в сторону. Фантомам нужно преодолеть чуть меньше тридцати метров, но с их скоростью это займет пару минут минимум. А значит…

— Всем бить магией по призракам в прыжке поверх барьера, — заорал, что есть духу Головин. — Кто попадет в барьер, скормлю тварям, за подрыв обороноспособности лагеря.

Первым понял, что требуется, верный Хан. Его артефактные ботинки позволяли прыгать вверх на высоту трех метров, а приверженность к электричеству превращало его в идеального охотника за приведениями. Он подбежал почти вплотную к барьеру, оттолкнувшись, воспарил над полем боя. Как жаль, что Головин так и не закончил разработку артефакта, позволяющего летать над полем боя.

Павел ударил сразу с двух рук. С правой, на которой была надета артефактная перчатка, сорвалась молния, со второй, которая сжимала жезл,