Вредная волшебная палочка - Дарья Донцова

– Откажешься ребенка на себя записать? Устрою такой бенц! И уйду от тебя!

Брагин испугался, он не хотел ту бабу терять, она его к себе сексом крепко привязала. Но и сына признавать опасался. Потом его осенило, он взял мой паспорт, справку из роддома, и я стала матерью. В загсе заведующая была оголтелой поклонницей Лени, из породы сумасшедших, кто коврики у дверей кумира на лестнице целуют. Брагин ей все честно объяснил. Чиновница выдала паре свидетельство о рождении ребенка, а в книге расписаться не дала. Любовница понятия не имела, что надо где-то подпись поставить. А когда молодые родители ушли, тетка оформила другой документ, где матерью указала меня. Вот эти данные и занесли куда надо. Леня на следующий день пришел, поставил закорючки за себя и за меня. И с Эдиком так же поступил.

– Оригинально, – усмехнулся Небов, – начни сожительница капризничать, требовать алименты, на свет выплывет метрика, где она как мать не упомянута.

– Могу понять, что женщина ухитрилась родить одного ребенка, – протянула я, – но зачем производить на свет двоих? Или Леонид ее так сильно любил? Странно тогда, почему муж с вами не развелся?

Монтини поморщилась.

– Мне он ничего объяснять не стал. Вот с матерью поговорил, а я их беседу подслушала. У Леонида от Сони тайн не было. Он ей всегда честно на любые вопросы отвечал. Свекровь решила, что я спать легла, и на сына напала: «Спи с кем и сколько хочешь, но больше детей нам не надо. Этих-то много». Он ей и объяснил. Баба та в постели огонь. А я, если уж совсем честно, стеснительная. На всякие извращения не способна. Ну не нравится мне, когда в постели трое. И в парке заниматься сексом не соглашусь, под кустом… Мне подходит только супружеская спальня, и чтобы свет не горел. Неудобно мне, когда муж меня рассматривает. Леонид ко мне в первую неделю брака интерес потерял. Любовница же на любой каприз Брагина была согласна, да еще с удовольствием. Леня матери признался:

– Никогда такой не имел. Мне давно хотелось с беременной повеселиться, новые ощущения испытать.

И та, прости Господи, ему их доставила. Леня в восторг пришел, очень ему понравилось. Про ребенка он не думал, но Витя родился. Кормящая в постели Брагину тоже по вкусу пришлась. Он своей матери грудь бабы со смаком описывал. А поскольку сладострастник никогда не предохранялся, то мерзавка живо второй раз забеременела. И опять Леонид был в восторге. Совсем очумел. До этой твари все его пассии, наверное, аборты делали. Да он с ними долго и не жил, сколько гастроли длились, столько и «любовь» пылала. А эта оторва с ним стала по городам и весям кататься. Что да как будет потом, Брагина не волновало. Главное, ему было хорошо. А его подстилка и рада стараться. В общем, встретились два развратника. Почему Брагин не разводился со мной? Отчего не поменял на проститутку? Мать ему этот вопрос задала, а он ей:

– Мам! Ты что! Баба та в постели – другой не захочешь. А в жизни с ней стыдно. От сохи она, родители убогие, нищие. С ней только спать хорошо. Меня Наташка, как жена, устраивает, сидит тихо.

И еще объяснил. Разобьет он брак, и его за кордон перестанут выпускать, супруг в соцстраны летал. Морально неустойчивыми разведенцы тогда считались. С женой не ужился? Значит, Родину продать может, удрать на Запад. Когда советские балетные, цирковые, театральные артисты, музыканты убегали? Во время зарубежных гастролей. Приехали, например, в Венгрию работать, от кэгэбэшника, который к каждой группе приставлен был, удрали, в американское посольство кинулись. Почему Леня детей на себя записал? Любовницу обдурил? Так не подумал, что мальчики – его сыновья на всю жизнь! У Брагина мозг ниже пояса находился. Он заботился только о своих концертах и бабах. Если чего хотел, шел напролом. Понравилась кошка, на все готовая? Вот и пользуюсь. Надо мальчишек своими записать, тогда мне в постели она еще не то покажет? Не вопрос! Но потом подстилка наступила на гвоздь, рана загноилась, развилась гангрена, и конец, умерла. Куда детей девать? Леня их мне и принес. Скажу честно, Соня мне здорово помогала. Но когда Эдику исполнилось три года, бабушка умерла. Вот тогда я стала хлебать «счастье» полной ложкой. Леонид раз в три-четыре месяца появлялся. Заскочит в дом, окинет семью взглядом, и «прощайте, родные, спешу на самолет». Мои ощущения тех лет: я мать-одиночка, которую изредка навещает дальний родственник.

– А с деньгами как? – нарушил молчание Роман.

– Тут претензий не было, – ответила Монтини, – мы бесперебойно получали деньги на жизнь. А после смерти Брагина мне достались все его накопления, драгоценности Софьи Эдуардовны, московская квартира, машина, дом в Краснинске.

– Вы стали богатой женщиной, – кивнул Роман.

– Хорошо обеспеченной, – поправила Наталья Марковна.

– И жили нормально, пока в семье не появилась Анна Овечкина, – резко сменил тему Никита Сергеевич.

– Да, – мрачно подтвердила Монтини.

– Вы не знали, кто такая Аня? – продолжал Небов.

– Девочка часто приезжала в гости вместе с родителями, – пробормотала Монтини. – Но я и в мыслях не держала, что она цыганка. Леся и Вова рассказали, что удочерили Аню. Ну мало ли… Может, она еврейка, или… ну… грузинка, армянка.

– То, что ваши сыновья вместе с девочками из гимназии устроили пожар, вам известно? – уточнил Небов.

– Сейчас да, – вздохнула Наталья Марковна, – но правда открылась не так давно. Полина Носова из-за угрызений совести решила покончить с собой, изложила всю историю в тетрадке, выпила снотворное. Серафима зашла в комнату девушки, вызвала «Скорую», нашла записи. Прочитала их, спрятала. Мне ни словом не обмолвилась о том, что там написано. Носову тогда увезли в больницу, дальнейшая судьба ее мне неизвестна.

– Мать Полины согласилась отключить дочь от системы жизнеобеспечения через два года после попытки суицида, – сообщил Никита Сергеевич, – у дочери умер мозг.

– Ужасно, – прошептала Монтини.

– Где сейчас Анна? – спросил Небов.

– Понятия не имею, – поморщилась Наталья, – она исчезла, сбежала, пропала.

Никита Сергеевич опять взял свой мобильный, вскоре дверь в комнату открылась, повеяло легким ароматом, и я поняла, кто сейчас появится.

– Боже! – ахнула Наталья, поднимаясь. – Боже!

– Да, это я, – кивнула Аня.

Монтини рухнула в кресло.

– Нет слов, вы специально привели сюда убийцу моих сыновей?

– Эдуард и Виктор вам неродные, – заметил Роман.

– Когда воспитываешь мальчиков с пеленок, не имеет значения, кто их на свет произвел, – отрезала Наталья.

Никита посмотрел на Анну.

– Анна, у вас был мотив для убийства членов семьи Натальи?

– Да, – коротко ответила жена Эдуарда.

– Вы хотели убить Эдуарда, Виктора, Нину и Зинаиду? – продолжал Никита Сергеевич. – Напоминаю вам, что наша беседа проходит не в официальной обстановке, без протокола. Я вам права не зачитывал. У нас просто разговор.