Бог сумерек - Всеволод Глуховцев

И расставил руки и покачал головой – ясно, мол, что не тот компот.

Игорь тем временем сверился с картой.

– Палыч, – сказал он, выйдя из фургона, – смотри: вот так, наискось через улицу, и вон .к тому дому... примерно по второму ряду окон.

– Может, туда и подъедем? – предложил Федор Матвеевич.

– А здесь как же? – Огарков нахмурился. – Надо все до конца прояснить.

– Да вроде как уже все ясно. – Игорь это понял сразу.

А Кореньков для убедительности даже попрыгал на месте. Зазвякала мелочь в карманах.

– Вот, – сказал он, – видите?.. Пока вот так. Но не совсем пусто, я чувствую. Предлагаю следующее: пройдусь по этой самой линии, к окнам. А вы подъезжайте, вон там разворот, видите? Так развернетесь, и к дому. Давайте!

И быстро зашагал наискось через проезжую часть, по указанному азимуту.

– Ну дает! – воскликнул Федор Матвеевич, спешно заводя двигатель. – А вдруг через стену пройдет?!

– Типун вам на язык, Федор Матвеевич! – Огарков сказал это так искренне и с сердцем, что рассмешил Игоря. Смеясь, он вымолвил:

– Или пропадет!.. Представляете: идет, идет... хлоп! – и нету.

Но Палыч не пропал и сквозь стену не прошел. Пока его сподвижники ехали, разворачивались и снова ехали, он дошагал до стены дома, остановился у того самого ряда окон, задрал голову и посмотрел в небо. Затем похлопал ладонью по шероховатой оштукатуренной стене.

– Ну что? – крикнул ему издалека Лев Евгеньевич.

– То же самое.

– Может, вокруг дома обойти? – предложил Игорь. – Это уже будет ближе к третьему ряду...

Но и там результат был таким же, то есть практически нулевым. Палыч внимательно прислушивался к себе, после чего заявил, что здесь даже и не колышет, как там, на точке.

Игорь внимательно сориентировался по карте и показал линию: она уходила сквозь детскую площадку, в какие-то бедовые заросли, к строениям неизвестного назначения. Палыч прошелся и по этой тропке. Скрылся в зарослях. Лев Евгеньевич, не утерпев, кинулся следом. Вдвоем они довольно долго бродили там, потом явились, и вид у обоих был мрачный.

– Пусто, – сообщил Огарков. – Все, что можно, прошли, но... – И развел руками.

– А что там вообще есть? – поинтересовался Игорь.

– Да собственно, интересного мало. Кусты, заросли, загажено, разумеется, изрядно. А здание это – бойлерная или котельная... В таком вот роде.

– Давайте подумаем. – Игорь присел на подножку фургона. – Покурим...

Закурили. Стали обсуждать.

– Но все-таки там, на точке, явственно проступило? – допытывался Лев Евгеньевич.

– Да-да, – кивал Палыч, нервно затягиваясь, – явственней некуда, ошибки быть не может. Но вот потом, когда я шел по линии... нет, ничего.

Огарков глубокомысленно приподнял брови.

– М-да... – вымолвил он и огляделся. – И тем не менее ошибки быть не может... Я согласен, мы на верном пути. Вы знаете, если бы порасспрашивать тех жиль-iiob, что в этих квартирах живут, в тех, которые как раз на линии...

– M-м? – заинтересовался Игорь, лицо его прояснилось.

– Вот-вот! Я полагаю, что если бы нам удалось провести полноценное расследование, то вскрылись бы интереснейшие вещи.

– Какие же?

– Нуг точно я сказать не могу, но могу поспорить, что здесь, именно в этих квартирах, повышенный процент разводов – допустим, допустим, конечно! Или, скажем, процент самоубийств. А может, и наоборот – здесь одни вундеркинды рождаются или красавицы... в таком вот аспекте.

Лев Евгеньевич повернулся и показал на бойлерную.

– А возможно, и там есть своя необычная статистика, и там из года в год происходят некие таинственные вещи...

– Но мы этого не узнаем, – закончил за него Игорь.

– Нет, отчего же? Все возможно. Если бы мне пройтись по квартирам... Я их раскручу, будьте уверены!

– Времени нет.

Но Лев Евгеньевич, похоже, загорелся.

– Это пустяки! Хотя, конечно, несколько часов...

– Нет-нет, – решительно отмел Кореньков, – именно этих часов у нас нет.

Лев Евгеньевич с сожалением посмотрел на окна дома. Видно было, что он душит в себе профессионала.

– Ладно, – наконец сказал он и выдохнул. – Другие предложения и вопросы?

– Другое предложение такое, – заговорил Игорь. – Выборочно проехаться по нескольким точкам линии. Раз в крайней точке что-то есть, значит, должно быть и в других. Давайте четыре-пять точек... Где-то наверняка сработает. Там и начнем шерстить.

– Ну что же, резонно, – кивнул Огарков.

– Давайте так, – согласился Палыч, давя окурок носком ботинка.

Федору Матвеевичу было все равно. Вновь вынули карту и наметили пункты.

– Может, у парка, – ткнул пальцем в карту Палыч.

– Почему там? – поинтересовался Огарков.

– Не знаю, – отозвался Палыч. – Интуиция!

– А-а! – с уважением протянул Лев Евгеньевич. – Если ваша интуиция, то я присоединяюсь.

– Хорошо-хорошо, – нетерпеливо перебил Игорь. – Смотрите... Лев Евгеньевич, дайте карандаш... Ага, спасибо. Смотрите сюда – две крайние точки: здесь и на Прибрежной. Затем: первая точка...

Он отметил примерно на равных расстояниях четыре точки между крайними, причем одна из них очутилась точно возле библиотеки.

Разгорелся спор. Крутиться там представлялось опасным; Лев же Евгеньевич припомнил хитромудрое изречение: “хочешь остаться незамеченным – встань на многолюдной улице под фонарем”, но Палыч с Игорем зашумели, что это пустая выдумка какого-то сочинителя; так болтать, мол, легко, а вот сам попробуй!..

Огарков стал горячо уверять, что это никакая не выдумка, а психологически обоснованный ход, но убедить так и не смог.

– Нет, нет, нет, – мотал головой Палыч. – Да и то подумайте: я там и в библиотеке, и около сколько раз был! И ни шиша со мной не случалось, а зацепило только на четвертом этаже – так туда мы все равно не сунемся. Так?

Этот аргумент подействовал, правда, в иную сторону.

– Хм... – призадумался Игорь. – А ведь действительно... Но если так, то где гарантии, что в других точках у нас не получится?.. Хотя черт с ним! – поспешил он оборвать сам себя. – Чего зря голову ломать, действовать надо.

И то верно. Без долгих разговоров забрались в фургон, Игорь сориентировал Федора Матвеевича, и поехали. Езды было минут десять.

– Ну, вот он, парк, – сказал Федор Матвеевич.

– Ага, – бодро откликнулся Игорь и зашуршал картой. – Так, так... ага! Назад, Федор Матвеевич, проскочили.