Восьмая жена Синей Бороды - Ариша Дашковская

Кристиан замялся.

— Конечно, останетесь. У вас просто нет другого выбора, — рассмеялся граф, — пока дороги не просохнут, вы отсюда не выберетесь.

— Мы можем завтра прогуляться по Ольстену, я покажу вам его окрестности, а заодно мы сможем лучше узнать друг друга. А сейчас простите, я так устала, у меня был очень насыщенный день. Доброй вам ночи!

На следующее утро Энни столкнулась с Кристианом в холле. Она только спустилась с лестницы и намеревалась пойти на кухню, чтобы умыться, явно не рассчитывая на такую встречу. Кристиан довольно холодно поприветствовал ее и проводил долгим взглядом, от которого ей стало не по себе.

Ханна нарезала толстыми ломтями молодой сыр. За столом сидели Тит, Оливер и Джером, кучер Кристиана. Вся троица выглядела довольно помятой, у всех были отекшие лица и покрасневшие глаза. Оливер глушил воду из большой глиняной кружки и не мог напиться. Ханна искоса бросала на них недовольные взгляды.

Они недружным хором голосов поздоровались с Энни.

— Как вам в наших краях? — поинтересовалась Энни у Джерома.

Он промычал что-то невнятное, потирая больную голову.

— Понравилось ему, не видно разве? — ответил за него Тит.

— Там бы и оставались, откуда пришли. Все равно от вас проку нет, — проворчала Ханна, не стесняясь присутствия постороннего человека. — Жан один дыру заделывает, которую вчера известно кто разворошил, а эти языками еле ворочают. Ух, прибила бы! — Ханна размахнулась рукой, в которой держала нож.

— Но-но, полегче, женщина, — пробасил Оливер. — Мы тебя все уважаем, но тут ты не права. Мы проявляли гостеприимство. Приняли Джерома как родного.

Кучер кивнул головой, подтверждая сказанное.

— Поставь на плиту яйца, — бросила Ханна Эниане. — Сейчас все проснутся, а у меня ничего не готово. А то, что было готово, эти сожрали, — Ханна гневно взглянула в сторону сидящих за столом мужиков.

— Уже проснулись, — буркнула Энни, — и бродят по дому.

— Заметила, папенька твой-то кашлять сразу перестал, как герцога увидел, — понизив голос, будто боясь, что ее может услышать хозяин, произнесла Ханна.

— Он же настойку доктора Норриса принял. Вот и полегчало, — пожала плечами Энни.

— Нет, от микстур так быстро не легчает. Сдается мне, что кашель у него не от болезни, иначе мои припарки помогли б ему. Переживал он сильно за дела свои, за тебя. А тут вроде как с тобой все решилось.

— Ничего не решилось.

— Ну, как не решилось? Герцог хорош собой, и детки у вас красивые получатся.

Энни громыхнула кастрюлей по плите так, что чуть не разбила яйца.

— Ну, я не баба, не знаю, хорош он или не хорош на женский вкус, — посчитал необходимым вмешаться Джером, — но хозяин он хороший, добрый. И за дамами не волочится, ну, так бывает, но все прилично.

— Не знаете, почему он решил вдруг жениться? — спросила Энни.

— Что за глупости? — всплеснула руками Ханна. — Все женятся.

— Знаю, отчего ж не знать! Госпожа Беатрисса, святая женщина, решила, что ему пора бы остепениться. Она мне так и сказала: Джером, ты человек мудрый, бывалый, присмотри за моим недоумком, чтоб не натворил чего. Девочку чтоб не обидел. Судьба она его.

— А он обидеть может? — насторожилась Ханна.

— Нет, что вы! Он милейший человек! Иногда подраться может, если выпьет, а ему скажут что-то обидное. Пару раз заколол кого-то, но они сами виноваты были. Если не злить его светлость, он и мухи не тронет.

— Почему же госпожа Беатрисса решила, что я его судьба?

— Да кто ж знает, кроме госпожи Беатриссы. Но она женщина разумная, рассудительная. Его светлость с ней даже не спорил. Вернее, спорил. Я даже под окном все слышал, но госпожа быстро нашла весомые доводы, чтобы убедить его. Потом он несколько дней ходил чернее тучи, напивался в таверне до беспамятства. А в одно утро вызвал меня к себе и сказал: все, я готов, женюсь, иначе все потеряно.

С каждым словом Джерома лицо Энни мрачнело.

— Помоги на стол накрыть, — махнула ей Ханна и показала на нарезанный хлеб, сыр, остатки вчерашнего мяса, потом передумала: — Нет, сиди тут, а то неприлично выйдет. Позову эту лентяйку Грету.

Когда Ханна выбежала в холл, Энни опустилась на стул и закрыла лицо руками.

За завтраком Энни вела себя сдержанно и вежливо. Кристиан с должной учтивостью поддерживал беседу, а старый граф смотрел на них с затаенной надеждой и радостью в глазах.

Покончив с едой, Энни обратилась к гостю:

— Я собираюсь немного прогуляться. Вы составите мне компанию или предпочитаете полежать после трапезы для лучшего пищеварения?

— Разумеется, составлю.

Граф де Рени не сдержал улыбку, а когда Энни и Кристиан вышли на крыльцо, подбежал к окну и долго смотрел им в след, растроганно шмыгая носом.

Впрочем, как бы он ни старался, его заметили и потому довольно мирно вышли за ограду.

— Что за цирк вы устроили? — не сдерживая раздражения, спросил Кристиан, убедившись, что граф де Рени их уже не видит.

— То же самое могу спросить у вас.

— По крайней мере, я не дурю других людей, выдавая себя за другого человека.

— Я ни за кого другого себя не выдавала. Это вы, не спросив моего имени, стали зазывать меня в конюшню. Пойдем-ка, девушка, я сейчас покажу тебе тако-о-е, — Энни закатила глаза.

— Вам не понять. У меня давно не было… — Кристиан замялся.

— Можете не подбирать слова, я все поняла.

— Боюсь, вы не так поняли. Я так обычно не делаю. А тут я увидел очень красивую девушку, которая к тому же была не против.

— У меня никого не было подольше вашего. Аж никогда. Но я не бросаюсь на красивых мужчин, как голодный на корку хлеба. Хотя впрочем, возможно, красивых мужчин я еще не видела.

Кристиан проглотил ее замечание, хотя уголок его губы дернулся.

— Я понимаю, наше знакомство не заладилось с самой первой встречи. Все пошло не так, как нужно. Примите мои искренние извинения. Я не должен был вчера вести себя так с вами. Вы оказались совсем не такой, какой предстали во время похорон герцогини. На самом деле вы умная, утонченная и очень привлекательная девушка. Я думаю, что не достоин вас, и не знаю, как загладить свою вину.

— Приберегите свое красноречие для других случаев. Я вчера убедилась, как вы умеете: твои волосы, как расплавленное золото, глаза, синие, как небо. Вам нужен брак со мной. И вы сейчас сочините поэму, если будете продолжать в том же духе.

— А вам не нужен? Вы не дали мне отказ, как барону Сусону. Значит, в ваших глазах я более выгодный кандидат, чем он. Я вам понравился больше?