Девочки-колдуньи - Надежда Беленькая

Кристина побледнела и села на кровать.

– Четыре девочки, – проговорила она. – Это же четыре стихии, правильно?

– Как же ты быстро учишься, – удивилась Натка. – Ты меня прямо пугаешь!

– Четыре стихии, – забормотала Кристина. – Погоди, сейчас скажу… Воздух, вода, огонь и…

– И земля, – подсказала Натка.

– Ты воздух? – Кристина поражалась тому, как много она, оказывается, знает.

– Да. А ты – земля!

– Мелкая Аля – огонь?

– …а Светка Синица – вода. Аля может вернуть больному здоровье, а умершему – жизнь. Светка меняет течение судьбы. А ты, Кристина, единственная из всех видишь Великий Свет и можешь быть его проводником.

– И что? – не выдержала Кристина. – Какой в этом смысл?

– Смысл такой, что в каждой древней столице всегда есть такой проводник. Он отделяет Великий Свет от Великой Тьмы. Ты скоро сама во всём разберёшься.

– А ты? Что ты умеешь?

– Я передаю знание. Без меня вы бы не узнали, кто вы на самом деле. Я – ваша четвёртая. Волшебство оживает, только если мы вместе.

– Почему же ты уезжаешь? – спросила Кристина. – Зачем бросаешь нас?

Она кивнула на собранную сумку.

– Я же не навсегда уезжаю. Всего лишь в Италию. На каникулы. И я вас не бросаю. Четыре колдуньи не обязательно должны быть вместе постоянно. Иногда они подолгу живут в разных местах. Оттачивают ремесло и заостряют умения. А вы занимаетесь какой-то ерундой! Сколько времени потратили не пойми на что… Перессорились, какие-то выдумали талисманы с амулетами…

– Поэтому ты у нас их забрала? – поразилась Кристина.

– Каждый такой талисман – ловушка. Как и рецептики из интернета.

– Понятно, – кивнула Кристина.

Она заметила, что жемчужное сияние вокруг постепенно гаснет. Стало темно. Комната снова сделалась замкнутой и прямоугольной, а стены – непрозрачными. Пространство и время потускнели, съёжились, стали обыкновенными. Мир был как всегда. Его обыкновенность была по-своему утешительна. Спокойна и надёжна. Таким его видели миллиарды жителей планеты Земля. Но Кристину она теперь совершенно не устраивала!

Она чувствовала, что вот-вот заплачет.

– Не надо, – тихо сказала Натка.

– Как же не надо, – Кристина старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Я боюсь, что ты уедешь, и… я больше никогда не увижу этот свет.

– Обязательно увидишь! Он никуда не денется.

– А прямо сейчас он может вернуться? – с надеждой спросила Кристина.

– Не знаю, – задумалась Натка. – Сейчас, наверное, нет.

– А через час?

– Может, да. А может, нет… Волшебство капризное. Оно как смех, – сказала Натка.

– При чём тут смех? – мрачно спросила Кристина.

Она обижалась на Натку, сама не понимая, за что.

– А ты попробуй засмеяться.

Кристина сделала усилие, но засмеяться у неё не получилось, только рот разъехался в гримасу.

– Как можно засмеяться, если не смешно?

И правда, меньше всего на свете Кристине сейчас хотелось смеяться.

– А когда тебе будет смешно? – продолжала Натка.

– Когда будет – тогда и будет.

– Вот и волшебство – в точности такое же, как смех. Его может долго не быть. И вдруг раз – и сияние.

Кристина молчала, обдумывая эти слова.

– Кстати, у колдуний есть поговорка, – добавила Натка, на самом деле не очень-то кстати. – Если в тёмном лесу появляется шаровая молния, один лишь дурак будет смотреть только на молнию. А умный увидит при её свете дорогу.

Натка умолкла, подошла к сумке и принялась запихивать туда одежду. Казалось, процесс сборов поглотил её целиком. Разговор как-то сам собой исчерпался. Кристина подумала, что невежливо засиживаться так долго у человека, который собирается в путь. Но уходить не хотелось.

– Я пойду, – вежливо предложила Кристина в надежде, что её не отпустят.

– Давай, – спокойно ответила Натка. – Спасибо, что зашла.

Её странное лицо вновь обрело выражение мечтательной безмятежности.

– До свидания, – грустно сказала Кристина.

Они уже были в прихожей.

– Слушай, – Кристина внезапно остановилась: ещё один важный вопрос она так и не задала! – Скажи… А этот… Се… человек, который тоже тут с тобой живёт… Он кто?

– Человек, – засмеялась Натка. – Тот, кто со мной тут живет, – это мой папа. Я уезжаю, а он остаётся.

– А где твоя мама? – спросила Кристина.

– Мамы нет. Она ушла очень давно, – медленно проговорила Натка. – У нас по женской линии – только я одна.

– Твоя мама умерла? – тихо спросила Кристина.

– Зависит от того, с какой стороны смотреть, – таинственно ответила Натка.

Кристина уже зашнуровала кроссовки и стояла перед дверью, всё ещё не решаясь покинуть Наткин дом.

– Пока, – сказала Натка и улыбнулась.

– Пока, – ответила Кристина.

И Натка захлопнула за ней дверь.

Таинственная клиентка – её звали Настя – записалась к Светке через день после магической прогулки. По телефону эта Настя почему-то просилась срочно.

Ближе к вечеру Слава, облачённая в старый мамин атласный халат с золотыми жар-птицами, степенно проводила Настю в Светкину комнату и усадила на подушку. Светка задёрнула шторы, зажгла две тоненькие чёрные свечки и толстую синюю, удивляясь, как при свете свечей всякий раз преображается комната. Новая клиентка Настя сидела перед ней стеснительная, крошечная, худая. Светка разглядывала её, не скрывая любопытства. А что? Профессиональная колдунья имеет право рассматривать посетителей сколько угодно. Но чем дольше Светка всматривалась, тем более странной казалась ей Настя. Светкин взгляд будто бы проникал сквозь кокон, которым девушка отгораживала себя от мира, и различал нечто такое, что сама Настя старалась скрыть. Через минуту Светке было ясно: перед ней – ровесница, малолетка, которая прячет возраст за макияжем и взрослой одеждой. Только, в отличие от Светки, Настя была и правда мелкая. Без косметики и всякого такого наверняка выглядела младше своих лет.

Под Светкиным пристальным взглядом Настя внезапно расплакалась. Крупные слёзы одна за другой скатывались по её худенькому личику, оставляя на коже тёмные дорожки потёкшей туши.

– Вы чего? Не надо, – испуганно забормотала Светка. – Успокойтесь, пожалуйста… А давайте мы вам чаю принесём? С лимоном? Слава, сделай чай, – крикнула она в кухню.