Золотое притяжение - Николай Леонов

Быстрым и резким, очень точно рассчитанным движением Актер развернул, почти вывихнув кисть, руку Михалева, в которой тот держал пистолет, и дожал пальцем курок.

Резко прозвучал выстрел, и из раны под подбородком потекла кровь. Дуло пистолета при выстреле было поднято вверх, и, по-видимому, пуля вошла в черепную коробку. Так или иначе, Михалев, грузно осевший на сиденье, не подавал признаков жизни.

Зато начал приходить в себя Миша, и, чтобы избежать продолжения кровавых «разборок», Гуров решил поторопиться.

— Развяжи! — коротко приказал он, протянув Актеру связанные кисти.

Через считаные минуты он уже стягивал веревку на руках что-то невнятно мычавшего Миши, а Стас, тоже освободившийся из пут, проделывал такую же процедуру со вторым конвоиром.

После этого они вдвоем выволокли грузную тушу Михалева из машины и положили на землю под моросящий дождь.

— Самоубийство? — выразительно взглянув на Стаса, произнес Гуров.

— Наверное… — задумчиво ответил тот. — Пистолет его?

— Его, — ответил за Гурова Актер.

— Вот и хорошо, что его, — подхватил Лев, — меньше неясностей будет при расследовании. А мой, кстати, где? Отняли табельное оружие, бессовестные, и даже не сказали, где спрятали.

— Да он, наверное, вместе с моим в бардачке лежит, — отозвался Стас. — В той машине. Они, когда меня повязали, ствол в бардачок кинули. Там же, наверное, и твой.

— Думаешь? Ну, тогда и делать здесь больше нечего. Айда, Виталя, в обратный путь! Время позднее, а нам еще в изолятор товарищей оформлять. Где это мы, кстати?

— На Варшавском шоссе, — коротко ответил Актер.

Он снова сел за руль, а Гуров и Крячко устроились на заднем сиденье, с обеих сторон притиснув двух связанных бугаев. Роли поменялись.

Подъехав к месту, где произошла пересадка, увидели «Мицубиси», будто только и ждавшей возвращения своих пассажиров.

— А что это за машина? — спросил Лев у Стаса, пересаживая в нее задержанных. — У тебя вроде такой не было.

— Одолжил у приятеля, — ответил тот. — Ты же говорил, что лучше свою не брать. Вот я и подсуетился.

— Только, похоже, не очень помогло, — усмехнулся Гуров.

— Да, похоже.

— Как они нашли-то тебя?

— Понятия не имею. Выскочили как чертик из табакерки, зажали со всех сторон, я даже опомниться не успел.

— Занятно, — понимающе кивнул Лев и обратился к Актеру: — Я так и не спросил, а ты как за рулем оказался?

— Очень просто. Слова твои я передал, и мне, конечно, сразу поверили. Только проверить захотели. Если, говорят, дело это чистое, значит, твое счастье. А если здесь еще что-то есть и друг твой, полковник, с нами веселую шутку решил сыграть, то и ты на пару с ним поиграешь. Чтоб не скучно было. Посадили в машину, велели ехать сюда и ждать.

— А ты — послушный такой?

— Нет, просто умный очень. В такой ситуации уйти — все равно что приговор себе подписать. А исполнить его — они и из-под земли достанут.

— Машина чья?

— Моя.

— Даже и машина твоя?

— Даже.

— В целом ситуация тебе понятна, — после небольшого раздумья произнес Гуров. — Что там произошло, в лесопосадке, это пока никому неизвестно, только в результате расследования выяснится. Пока тело обнаружат, пока дело возбудят… В общем, какое-то время у тебя есть. Думай. У нас в стране демократия, свободу передвижения никто не ограничивает.

— А эти? — кивнул в сторону приспешников Михалева Актер.

— А что эти? Что они расскажут? Как по предварительному сговору собирались совершить организованное убийство двух полицейских? Так пожалуйста! Я хоть сейчас показания запишу. Да вот, кстати… — Гуров поднес руку к уху и после некоторых усилий извлек оттуда глубоко запрятанный микрочип. — Вот и доказательства. Даже записывать не надо. Все уже записано.

— …таким образом, есть все основания полагать, что смерть Дмитрия Рябова произошла в результате убийства.

На следующий день на утренней планерке полковник Гуров отчитывался о результатах расследования по делу высокопоставленного чиновника Минобороны. Закрывать его как самоубийство не пришлось.

— Подозреваемые в причастности к этому преступлению Михаил Богданов и Николай Серов арестованы и дают показания. Кроме них, задержаны еще несколько лиц, связанных с этим делом, но совершивших менее тяжкие правонарушения.

Орлов слушал, нахмурившись, но не возражал. Из доклада полковника было понятно, что «неопровержимые доказательства», на которых он так настаивал, в деле имеются, и теперь, как бы ни давили на него «сверху», ему было чем «крыть».

Но и давления особого он уже не ощущал. По крайней мере сегодня. Обязательного утреннего звонка с вопросом: «Как дела?», от которого у генерала сразу начинался нервный тик, сегодня, как ни странно, не было.

— Хорошо, — произнес генерал, когда Гуров закончил свое «выступление». — Продолжайте расследование и держите меня в курсе. Кстати, если основной объем работы по этому делу завершен, можете снова подключаться к расследованию о банковских махинациях. Сейчас там работает только полковник Крячко, думаю, от помощи он не откажется.

— Слушаюсь!

По окончании совещания Гуров вышел из кабинета начальника и отправился к себе. В коридоре его нагнал Стас.

— Что, снова ко мне в компаньоны? — улыбаясь, проговорил он. — Наконец-то заставили тебя поработать, тунеядец!

— Да, действительно. Самому уже как-то неловко, все отдыхаю да отдыхаю, — в тон ему ответил Лев.

— Давай-ка я тебя с последними достижениями ознакомлю. Ты там пока со своими «небожителями» разбирался, мы тоже сложа руки не сидели. Накопали кое-чего.

Зайдя в кабинет, Крячко выложил перед Гуровым объемистую папку с документами и, нежно погладив ее, сообщил:

— Последняя. Как раз с того места начинается, на котором ты нас покинул. Читай! Наслаждайся!

— Спасибо, друг, — с тоской взглянул на фолиант Гуров. — Кто еще может так меня обрадовать.

Через час с небольшим, когда полковник сидел над папкой, с головой погрузившись в хитросплетенные финансовые выкладки запутанного и сложного дела по банкам, у него зазвонил телефон.

Недовольный, что его отрывают от дела, Гуров хотел сразу нажать на сброс, показывая непрошеному абоненту, что очень занят, но, взглянув на экран, увидел, что звонит Орлов.

— Алло, — с досадой проговорил он в трубку, давая понять, что его побеспокоили очень некстати.

— Лев Иванович? — чем-то очень возбужденный, произнес генерал. — Ты сейчас где?

— То есть как это, где? По банку работаю, изучаю документы. Ты же сам велел «подключиться».