Требуется Квазимодо - Анна Ольховская

– А ну, цыц! – прикрикнул на обоих Тихон Васильевич. – Ишь, раздухарились! И что дальше было, Игорек? Рассказывай.

– Короче, когда Шустов не сумел расправиться с белым волхвом одним ударом, он приехал сюда с помощниками, чтобы добить старика. Но у него опять ничего не получилось, и тогда Шустов замкнул вокруг дома белого волхва круг силы. Чтобы он не смог никого на помощь позвать. И пригнал сюда рядовых членов «Наследия» во главе с Генкой, Лавром и Филькой, чтобы они контролировали малый запирающий круг.

– Филька, насколько я понял, – уточнил Матвей, – тоже из добровольцев? А что, добровольцами становятся только те, кто наделен хоть какими-то сверхспособностями?

– Да никакими они сверхспособностями не наделены! Если только сверхжадностью, сверхсволочизмом и сверхгнусностью! Это все талисманы…

– Так они ведь у вас у всех имеются!

– Если мы, простые рабы, для Шустова всего лишь что-то типа обычных Проводников чужой силы, то добровольцы наделены определенными возможностями. Их талисманы отличаются от наших: они заряжены.

– Как это – заряжены? – не удержался от вопроса Володя.

– А как аккумуляторная батарейка. Как только талисман слабеет, Шустов забирает его и через пару дней возвращает – активным.

– Классная вещь! Так, может, и нам стоит попробовать с этими талисманами против профессоришки выйти?

– А попробуйте! – насмешливо хмыкнул лысый Гена. – Вот прямо сейчас и давайте!

– Нельзя! – дернулся Игорь. – Без инициации обычным людям к ним прикасаться нельзя! Талисманами может воспользоваться только гипербореец! Или человек, в чьих венах течет кровь гиперборейцев!

– Это как? Потомки их, что ли? – нахмурился Тихон Васильевич. – А разве такие есть? И вообще, кто такие эти гипро… гипре…

– Это те, кого предтечи Никодима изгнали из нашего мира, – пояснил Матвей. – Думали, что – навсегда. Девушки и женщины нашего мира этим типам очень даже нравились, так что потомков у них осталось, я думаю, немало.

– Да ну, когда это было! – пренебрежительно махнул рукой старик. – Тысячи лет назад! Их кровь уже растворилась в человеческой, бесследно!

– Вы удивитесь, но не растворилась. Не так давно нам лично пришлось пересечься с реальным потомком этой расы. Причем я уверен, что ее вывели селекционным путем, намеренно сводя вместе нужных мужчин и женщин.

– Ее? – приподнял кустистые брови Тихон Васильевич. – Так это баба была?!

– Девушка. Тоненькая, нежная, хрупкая. С черной душой монстра! К счастью, Володя оказался метким стрелком, а такой защиты от пуль, как у этих типов, Диночка Квятковская не имела. Так что вроде бы больше никого из носителей этой крови не осталось. И воспользоваться талисманами в борьбе со злом – это у нас не получится. Лучше всего их действительно уничтожить.

– Вы их снять попробуйте! – усмехнулся Гена. – И вообще, хватит базарить, старик! Обещал лекарство – давай! Я еле держусь, сейчас сознание потеряю!

– Ни фига себе! – возмутился Володя. – Наглая какая тварь! Тихон Васильевич, даже не думайте ему помогать! По-хорошему, его пристрелить надо!

– Это как раз по-плохому, а не по-хорошему получится, – покачал головой старик. – Стрелять в него никто не будет. Но тратить на тебя, Гена, лекарство мне не хочется. Снадобья у меня мало, и я его дам тем, кто больше в нем нуждается. А ты, судя по твоей говорливости, вполне даже неплохо себя чувствуешь! Эти двое, – он склонился над неподвижно лежавшими стражниками, – вообще сомлели.

– Они умерли? – голос Игоря дрогнул.

– Да нет, живы пока, просто сознание потеряли. А что, они – друзья твои?

– Среди нас нет друзей. Просто Сергей и Дима – тоже рабы. Их, как и меня, обманом в «Наследие» затащили.

– А кстати, – Володя смолчать явно был не в состоянии, – почему после знакомства с зубами милого пса они перестали быть похожими на зомби? И голос у крокодила Гены – обычный, а не гудение, и морда лица… подвижная? И те двое орали вполне себе по-человечески? С Игорем-то как раз все ясно – он сорвал с груди талисман, а вот с остальными что?

– Не знаю, – пожал плечами Тихон Васильевич, похлопывая стражника по щекам. – Эй, бедолага! Очнись, тебе лекарство надо выпить!

– Надо, – в голосе Гентуся снова зазвучали торжествующие нотки. – Мне надо. А ну, неси сюда свое пойло, старик! И без глупостей!

В трясущихся от слабости руках лысого подпрыгивал от нетерпения автомат.

Это был позор! Самый настоящий собачий провал! Как он мог? КАК?!

И никаких оправданий типа «Там в кустах что-то прошуршало, и я отвлекся проверить», не принимаются! Он должен был не проверять некое шуршание, а следить за врагом. У него на голове мало шерсти, но вокруг – больше всего чужого смрада. Пес ведь чувствовал, что этот враг – самый опасный! Вокруг него даже воздух – черный!

Так нет же – в кустах, мол, зашуршало! «В мозгах у тебя зашуршало, придурок!» А теперь у врага в руках опять оказалась пахнущая металлом и смертью палка-грохоталка! И направлена она на хозяина!

«Порву гада!!!»

Все это вихрем пронеслось в голове алабая, когда он рванулся к Гентусю, ухитрившемуся подгрести к себе автомат.

И переполненный страхом за пса окрик Тихона Васильевича:

– Стоять! Хан, нельзя!! Назад!!!

Остановить снаряд ярости, вины и преданности он не смог…

Дожидаться внеочередного свидания с мощными клыками огромного пса лысый не стал. Торжествующе оскалившись, он заорал:

– Получи!

И с мстительным выражением лица он надавил на спусковой крючок автомата.

Но рой смертельных «ос-пуль» почему-то из дула не вылетел. Автомат дернулся, странно клацнул и угрюмо насупился, совершенно не реагируя на судорожные рывки державшего его человека.

Сообразить толком, что же такое произошло, Гена не успел – на него налетел мохнатый клыкастый снаряд. И челюсти сомкнулись на его горле – страшным, разрывающим плоть захватом…

Последнее, что услышал несостоявшийся «хозяин жизни» в своей закончившейся жизни, был чей-то торжествующий вопль:

– Заклинило! У него автомат заклинило!

– Хан, нет! Нельзя! Назад!! Хватит!!!

Но пес на окрики хозяина не реагировал. Пусть потом его накажут, пусть! Главное – покончить с этим страшным существом, потому что оно – опасно. И всегда будет опасно.

Вернее, было бы…

Отчаявшись в попытке докричаться до него, старик поставил на землю котелок со снадобьем и подбежал к алабаю. Он попытался оттащить пса от жертвы за ошейник, но оказалось, что сдвинуть с места шестьдесят килограммов напряженных мышц не так-то легко, если мышцы этого «не желают».

А мышцы – «не желали».