Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить - Роджер Бутл

Итак, страны еврозоны оказались на перепутье и отлично осознают это. Чтобы евровалюта действовала эффективно, европейцам следует усердно готовить основу для формирования фискального и политического союза. Но это задача не из простых. Только представьте, каковы ее исходные условия: множество суверенных государств, и у каждого свои традиции в области бюджетных установлений, политических обычаев и парламентаризма. Этим государствам предстоит договориться, как проводить скоординированную бюджетную политику, каким политическим институтам еврозоны доверить соответствующие полномочия и не забыть при этом про механизмы демократического контроля.

Задача усложняется из-за того, что у каждой европейской страны свой взгляд на роль национального государства. Если Германия готова подчинить свою идентичность общеевропейской, то Франция видит будущее совсем в ином свете. И не вызывает сомнений, что позиции других стран по этому вопросу (хоть в целом и располагаются где-то между германской и французской точками зрения) весьма многообразны и несхожи одна с другой.

Помимо различий политического характера, отчетливых и повсеместных, у Германии есть особые трудности законодательного характера. Дело в том, что Федеральный конституционный суд Германии признал верховенство германского законодательства над европейским. Хотя суд поддержал Лиссабонский договор, он подчеркнул роль государств-членов как контролеров деятельности ЕС и вынес решение о незаконности передачи полномочий Бундестага органам Евросоюза в области налогов и расходования государственных средств. Если Германия даст согласие на формирование политического союза, потребуется принять новую конституцию, что можно сделать только после референдума.

В нынешнем положении мы оказались из-за вопиющих высокомерия и некомпетентности европейской политической элиты. Народная мудрость говорит, что демократические избиратели получают тех лидеров, каких заслуживают, и одному богу известно, что же такого натворили народы Европы, чтобы заслужить своих нынешних правителей.

Однако руководители европейских стран не могут отговориться тем, что их не предостерегали. Евроскептически настроенные экономисты (главным образом британские, но не они одни) неоднократно предупреждали об опасностях объединения множества таких непохожих друг на друга стран в единый валютный союз без реальной конвергенции, при отсутствии крепких общих бюджетных и политических институтов. Интересно, что примерно такие же мысли в кулуарах высказывали и высшие должностные лица германского Бундесбанка. И хотя евроскептики подвергались всяческим поношениям со стороны европейского истеблишмента, и в Великобритании, и на континенте, жизнь доказала их правоту.

Столкнувшиеся с очевидностью масштабного провала проекта, ненужного и к тому же скверно сконструированного, евроэлиты отреагировали весьма предсказуемо. Они продолжили и дальше продвигать проект, невзирая на экономические издержки, в глубокой уверенности, что одна только чистая политическая воля позволит довести его до завершения. Но никакие решения политиков не помогут долететь до Луны на пушечном ядре.

Напрашивается вывод, что сама затея с созданием евро с самого начала была провальной. Она являет собой наихудший образчик того, как в ЕС принимаются решения, и показывает, что этим процессом движут интересы национальных политик, политический торг, соображения престижа и инфантильные представления о будущем Европы без сколько-нибудь серьезного учета экономических реалий.

Один из важнейших вопросов, ответить на который позволил бы анализ фиаско с евро: чем может обернуться выживание или окончательный крах евро для будущего роста Евросоюза? Мог бы конец евро стать частью спасения Евросоюза? И если нет, то что могло бы спасти ЕС?

Давать прогнозы – занятие неблагодарное, особенно когда это касается будущего.

Нильс Бор, лауреат Нобелевской премии по физике

Будущее скрыто от нас, касается ли оно Евросоюза или чего-либо другого. Может статься, Евросоюз ожидают самые блестящие экономические перспективы. Подобного рода утверждения заслуженно принесли экономистам их дурную славу. Но поскольку известно прошлое, а также текущие тенденции, «предсказателям» есть чем руководствоваться. Ни о какой определенности, конечно, речи не идет, однако о возможном облике будущего кое-что сказать возможно.

В ходе анализа перспектив экономического роста Евросоюза я сначала рассматриваю возможность повышения эффективности экономики ЕС, исходя из того что евро сохраняется как единая европейская валюта, а затем изучаю вопрос, почему ликвидация евро могла бы улучшить общее положение дел и как она повлияет на две ключевые страны ЕС – Францию и Германию. Далее я коснусь вопроса, имеющего колоссальные экономические последствия, – демографических перспектив Европы. Это позволит мне выстроить несколько наиболее правдоподобных сценариев долгосрочных перспектив роста ВВП европейских стран в сравнении с остальными государствами.

Мы будем исходить из того ключевого положения, доказанного в главе 3, что Евросоюз стал относительным экономическим провалом и характеризуется неизменно низкими темпами роста по сравнению не только с развивающимися рыночными экономиками, но даже с другими развитыми странами мира. Реально ли изменение такого положения дел?

Да. Анализ, представленный в моей книге, подводит к заключению, что фундаментальной причиной слабого роста является негодная политика, как в странах-членах, так и в ЕС в целом. Но она ведь в состоянии измениться. Главное, на что следовало бы обратить внимание, – это регулирование рынка труда. Как уже отмечалось в главе 3, Евросоюзу необходимо повышать темпы роста производительности и уровень занятости. Хотя последнее само по себе никак не приведет к росту производительности, а вначале даст прямо противоположный эффект, зато повысит количество продукции на душу населения, что, в свою очередь, послужит стимулом для инвестирования. При большей гибкости рынка труда у компаний появятся мотивы для расширения операций.

Точно так же можно предположить, что с целью стимулирования инвестиций и занятости ЕС вводит налоговую реформу, и налоги могут быть сокращены, как только состояние государственных финансов позволит сделать это. Не исключено, что в реализуемых Францией и Италией программах жесткой экономии произойдут сдвиги в сторону большего акцента на сокращение расходов и меньшего – на повышение налогов. Или, выражаясь менее тривиально, реально предположить, что Евросоюз действительно начнет исполнять все предусмотренное Лиссабонской повесткой.

Вышеперечисленные шаги вполне представимы, но какова вероятность, что они будут предприняты? Если Евросоюз действительно решит двигаться в этом направлении, ему придется провести фундаментальную реформу самого себя, вплоть до изменения самой своей сущности. В главе 7 рассмотрен вопрос о том, сможет ли Евросоюз успешно реформировать сам себя. Это возможно, но маловероятно. Как я уже показывал, есть ряд причин системного характера, в силу которых Евросоюз склонен принимать дурные решения, подавляющие экономический рост. Об этом свидетельствует приведенная в главе 4 история с евро. Неверные инициативы – естественный результат как структуры Евросоюза, так и превалирующих в нем идеологических представлений.