Не Он - Алекс Джиллиан

— Ты меня ненавидишь, — глотая слезы, обречённо и надрывно рыдает Элинор.

— Не сильнее, чем ты меня, Эль, — бесстрастно отвечает Кристофер и стремительно покидает поле сражения, забирая очередную победу и ее разбитое вдребезги сердце.

Лин соскребла с пола свою раздавленную гордость и на подкашивающихся ногах кое-как добралась до спальни в надежде замочить свое измученное тело на пару часов в кипятке, но вожделенная ванная оказалась занята Кристофером. Вариантов найти свободную душевую лейку было несколько: гостевые санузлы и джакузи прямо у нее под носом. Нет, не настолько близко: два десятка шагов сделать все-таки придется. У нее не осталось сил даже на этот минимум. Да и перспектива оказаться голышом перед своим непредсказуемым мужем — не из самых приятных. Плевать, она дождется здесь.

Присев на край постели, Элинор отрешенно уставилась на полупрозрачное дверное полотно, за которым угадывался силуэт Кристофера. Вспышка злости разгорелась и быстро потухла. Этот гребаный энергетический вампир больше ничего от нее не получит. Черта лысого ему! Обломись, засранец. Ее так просто не «нагнуть». Она — пас, умывает руки. Пусть теперь развлекается в одиночку.

Где-то в глубине души растет и ширится ликующее злорадство, откликаясь на брошенную недавно фразу мужа:

«Я не зверь. Ты все это заслужила, Эль.»

Тогда мы квиты, Крис. Ты тоже до хрена чего заслужил, — ожесточённо шепчет Лин, с лютой ненавистью глядя на дверь, разделяющую ее с источником негодования.

Теперь сомнений не осталось, что у появления в ее жизни Дика были причины. Веские, железобетонные причины. Возможно, в этом парне она видела свое единственное спасение от подавляющего и убивающего влияния Кристофера.

«— Ты меня ненавидишь.

— Не сильнее, чем ты меня, Эль.»

Все складывается… Так до банального просто. Счастливые годы не испаряются из подсознания по щелчку пальцев. Любовь не может стереть лицо самого важного человека в ее жизни… На это способна только ненависть. Лютая, яростная, бесконечная.

Вот почему Элинор не удалось закончить портреты Кристофера. Ее кистью управляла не слепая любовь и обожание, а отчаянное желание вычеркнуть собственного мужа каждым штрихом из памяти, мыслей, сердца.

И видимо ей удалось, спрятавшись в иллюзорном мире, создав себе вполне реалистичную картинку действительности, разрисовав и наполнив яркими цветами и красками. Богатое творческое воображение сыграло с ней злую шутку. Элинор Хант застряла, заблудилась в выдуманном лабиринте.

Но что-то заставило ее вернуться.

Что именно? Почему сейчас?

Измученная душераздирающими размышлениями женщина мучительно напрягает раздробленную память, пытаясь склеить имеющиеся кусочки реальности, прочертить между ними связующие линии. Если бы ее попросили сейчас нарисовать свой мозг, то на изображении оказалось бы грязное озеро с движущими на илистом дне зловещими тенями. Каждый шаг в эту серую засасывающую муть вызывал суеверный ужас, но выбраться оттуда казалось невозможным. Она обязана рассмотреть, что скрывается за слоями вязкого ила. Для этого Лин понадобятся смелость и сила, что еще теплятся в ней.

Никто не поможет, никто не выведет за руку из окутавшей разум ядовитой тьмы. Только она сама.

«Найди Дика», — шепчет внутренний голос.

Обозначив первоочередную задачу, Лин внезапно расслабляется. Веки тяжелеют, пережитый стресс и размеренный звук льющейся воды выключают сознание, даруя необходимую, как воздух, передышку, длящуюся совсем недолго.

Когда Элинор вновь открывает глаза, Кристофер, полностью одетый, стоит в изножье кровати, глядя на Лин непроницаемым взглядом. Она инстинктивно сжимается и, отпрянув назад, врезается спиной в изголовье, неловко ударяясь об него затылком.

Скулы Кристофера заметно напрягаются, в ртутных глазах стынет вулканический пепел. Ни слова не говоря, мужчина неумолимо приближается и подхватывает ее на руки, словно невесомую пушинку. Он несет Лин через всю спальню, преодолевая немыслимое для нее количество шагов и, остановившись возле джакузи, опускает внутрь.

Обескураженная непрошенной заботой со стороны мужа, Элинор не сопротивляется, пока он снимает с нее всю одежду, после чего включает воду идеальной температуры, постепенно заполняющей огромную емкость. Закатав рукава рубашки, Кристофер присаживается на высокий борт джакузи. Взяв мочалку, мужчина щедро льет на нее фруктовый гель для душа, столько же добавляет в воду, мгновенно покрывшуюся шапкой густой пены. Лин шумно втягивает воздух, когда, наклонившись, Крис начинает тщательно мыть ее тело. Она вздрагивает от каждого движения мягкой губки по коже, пока руки мужа быстро и технично очищают каждый участок обнаженного тела. В совершаемых действиях и в помине нет нежности, он по-прежнему не смотрит супруге в лицо, плотно сжатая челюсть выдает внутреннее напряжение.

Процедура явно неприятна обоим, но Крис сам зачем-то обрёк себя на эту пытку и даже воспользовался любимым бальзамом Элинор, ополоснув им волосы после шампуня. В завершении мытарств Кристофер сунул в руки Лин щетку и пасту, заставив почистить зубы. Она с радостью повиновалась, с особым усердием избавившись от его привкуса во рту, не забывая стрелять в мужа вызывающими взглядами. Муж не ответил ни на один, словно мысленно находился в абсолютно другом месте.

— Встань, — коротко приказывает Крис, дождавшись, пока Эль закончит.

Расправив плечи, Элинор выпрямилась в полный рост. И хотя внутри она вся дрожала, испытывая мучительную неловкость, внешне выглядела совершено уверенной. Прозрачные ручейки хлынули с ее волос, побежали по плечам, груди и бедрам. Лин не помнила, чтобы Кристофер мыл ее раньше, но обнажённой видел тысячи раз, и все равно ей до скрежета зубов хотелось спрятаться от холодного отчуждённого мужского взгляда.

Крис тем временем бережно вытер женское нагое тело, замотав одно полотенце на голове, а второе — вокруг груди. Снова подхватив Элинор на руки, вернулся к постели, усадив смиренную женщину на то же место, откуда забрал пятнадцать минут назад.

После он отошел на шаг назад, увеличивая пространство между ними, условно давая понять, что ей ничто не угрожает.

Как бы не так. Одно его присутствие в этой спальне — угроза.

Угроза ее психике, ее телу, сердцу.

А, может быть, и жизни.

Она снова вжалась спиной в изголовье, исподлобья глядя на молчаливо наблюдающего за ней мужчину. На идеально сидящей на широких плечах рубашке не осталось ни одного мокрого пятна от брызг. Безупречный мерзавец.

— Собирайся. Через полчаса мы выезжаем, — сухо ставит он ее перед фактом. Непреклонный тон не подразумевает отказ или обсуждение.

— Куда? — Лин зажимает расползающийся узел полотенца на груди, устремив на мужа растерянный взгляд.

— В Массимо, — бесстрастно сообщает он и, развернувшись, быстро покидает спальню.