Козырь в рукаве - Светлана Алешина

Может, все еще обойдется, и Ромка не станет третьей жертвой, думала я, принимая душ, наскоро перекусывая и наводя марафет. Очевидно, что есть какая-то информация, из-за которой погибли уже два журналиста. Можно было бы списать эти два происшествия как случайные, если бы Коромыслов и Егоров не позвонили перед этим мне и не сообщили, что у них кое-что есть для меня. До смерти Егорова я вообще-то думала, что Коромыслов пал жертвой нелепой случайности, что его зарезала проститутка, которую он выиграл в бильярд. Но после гибели Егорова все стало выглядеть в совершенно другом свете. Но что именно Коромыслов и Егоров знали и хотели мне сообщить?

Виктор посигналил из машины. Я уже наготове. Тут же вышла, заперла за собой дверь и спустилась вниз.

– Привет, – бросила я, – едем к Дому офицеров. У меня там встреча с одним журналистом, – пояснила я и, вспомнив, что сегодня еще не курила, достала сигарету.

ГДО, как сокращенно именовался Гарнизонный Дом офицеров, главным фасадом выходил на довольно узкую улицу, по противоположной стороне которой тянулась выкрашенная в черный цвет металлическая ограда парка Липки. Другим своим фасадом ГДО смотрел на еще менее широкую улицу, которая упиралась в эту самую ограду. Остановить машину там можно только на стоянке, перед главным фасадом.

Мы подъехали, когда до назначенной встречи оставалось еще десять минут. Единственное свободное место, где можно запарковать машину, оставалось только в самом конце стоянки. Я не помнила, знает ли Рома мою машину, а так как стекла в моей «Ладе» тонированные и снаружи через них ничего не видно, мне пришлось выйти. Да я и не могла спокойно сидеть на одном месте. Сначала походила туда-сюда вдоль главного фасада, а потом свернула на примыкающую улицу. Там стояли три мусорных бака, в которых ковырялся палкой бомж в старом пальто с поднятым воротником. Видно, он заметил, что я на него смотрю, потому что повернул голову в мою сторону. Его морщинистое лицо показалось мне знакомым, но бомж тут же отвернулся и продолжил свое занятие.

Я закурила и снова принялась гулять вдоль главного фасада. Уже пять минут прошло после назначенного времени, а Лютиков все не появлялся. Нервно вертя в руках сигарету, я снова дошла до угла ГДО, где почти носом к носу столкнулась с бомжем – тот закончил шерудить на помойке и направлялся по своим делам. Я сделала шаг в сторону, пропуская его, потому что он, как я поняла, сворачивать не собирался. Но он шагнул в ту же строну, преграждая мне дорогу.

Вот еще, только этого мне не хватало! Я сделала еще шаг влево. То же движение повторил бомж.

– Это я, – сказал он, – не удивляйся.

– Господи, Рома! – вскрикнула я обрадованно, но вовремя перешла на шепот. – Какого черта ты так вырядился?

– Для конспирации, – негромко произнес он, – кажется, за мной следят. Вернее, не кажется, я в этом уверен, но сейчас как будто удалось от них ускользнуть.

– От кого – от них? – недоуменно спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Не верти головой, – прошипел Рома, – лучше слушай. Есть материал. Если его опубликовать, кое-кто из областного начальства вылетит из своих кресел без выходного пособия. Когда мне его предложили, я сразу понял, это не для моей газетенки. А у тебя тираж, и ты ни от кого не зависишь. Все остальные наши фуфелы просто не решатся дать его в печать. Я сразу подумал про «Свидетель», но когда попытался выйти из дома, чтобы предложить тебе эту «бомбу», понял, что меня «пасут»: афганская школа еще сохранилась. Пришлось немного отсидеться. – Рома слабо улыбнулся.

– Мог бы пригласить меня к себе, – хмыкнула я.

– Чтобы тебя нашли в ванной с перерезанным горлом? – невесело ухмыльнулся Лютиков.

– Ты знаешь?

– Слушаю новости. Иногда.

– Егорова сбили машиной, – сказала я, – он тоже звонил мне перед этим. Ты можешь хотя бы сказать, что за материал?

– Для этого я и пришел. – Рома все поглядывал в сторону дороги. – Мужик, который мне его предложил, сбежал с зоны. Его вроде бы подставили, но это в принципе неважно. Он тоже сейчас мертв – убит при задержании. Вся проблема в том, что я не знаю, где теперь искать этот материал. Мужик сказал, что все хранится у него в надежном месте. Ты должна мне помочь. Они теперь думают, что я все знаю, как Миша или Паша. Но не могу же я им сказать: «Ребята, отстаньте от меня, у меня ничего нет». Теперь или я найду эти проклятые бумажки, или меня найдут где-нибудь на помойке с дыркой в голове.

– А если ты их найдешь? – сгорая от любопытства и холодея от страха, спросила я.

– Тогда ты их опубликуешь, – злорадно усмехнулся Лютиков, – и такое закрутится! Им тогда не до меня будет и не до тебя, им придется свои задницы спасать.

– Ты хоть намекни, что за бумажки-то.

– Лет пять-шесть назад на захоронение радиоактивных отходов выделили огромные деньги, что-то порядка двадцати миллионов долларов. Наверняка ты слышала про этот поселок Шитово у нас в области, где находится склад оружия. Сейчас-то это не секрет, а тогда еще об этом мало кто знал. Погоди-ка, – Роман внезапно умолк, пристально глядя в конец улицы, где из-за поворота показалась неказистая серая «копейка» и медленно начала приближаться к нам. – Черт, – выругался Лютиков. – Ты на машине?

– Да, – только и смогла ответить я.

– Спокойно иди к своей тачке и не оборачивайся, – быстро проговорил Рома и, наклонившись, стал ковырять палкой у себя под ногами.

Я послушно двинулась вдоль улицы и, дойдя до угла, бросила незаметный взгляд через плечо. Лютиков шел следом. Дойдя до главного входа в ГДО, я сделала вид, что собираюсь войти внутрь, и снова обернулась. Ромка двигался следом, и если бы я не знала, что это он, никогда бы не смогла узнать его. Тут я вспомнила, что у Ромы жена была актриса, она работала в театре драмы. Видимо, Рома научился у нее искусству перевоплощения. В это время серая «копейка» тоже свернула в нашу сторону, и когда поравнялась с Лютиковым, водитель – темноволосый мужчина лет тридцати пяти – высунул в открытое окно пистолет с длинным глушителем, какие бывают обычно в фильмах про шпионов. Я услышала сухой щелчок… Серая «копейка» резко прибавила скорость.

Сначала я даже не поняла, что произошло; все мое внимание было приковано к серому автомобилю. Но когда перевела взгляд на Рому – а он уже не шел и не стоял, а лежал на тротуаре, – меня словно током ударило. Это же в него стреляли из этой чертовой машины! Забыв об осторожности, я бросилась на помощь Роману. Едва не растянувшись на утоптанном снегу, который еще вдобавок раскатали в одном месте до льда, я подлетела к Лютикову. Он лежал на боку со скрюченными ногами, поджав одну руку под себя. Рядом валялась палка, которой он копался в мусорных ящиках.

Нагнувшись над ним, я взяла его за подбородок и повернула его лицо вверх. Глаза были закрыты.

– Рома, Рома, – потрясла я его за плечо, – ты жив?

Он открыл на мгновенье глаза и тихо прошептал:

– Уходи немедленно, дура.