Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Господи, как у вас все просто, – сделав выдох со слезами на глазах проговорила я.

– А чего усложнять? Жизнь дается одна, нужно жить и ценить каждое счастливое мгновение, которое дарит нам это такое короткое земное время, – подхватив Настю на руки Филипп закружил ее вокруг себя, и она счастливо рассмеялась.

– Вы стоите друг друга. Оба беспечные, легкие и жизнелюбы, – с тоской в голосе проговорила я, поскольку в тот момент не понимала, чем закончится история для меня, Джастина и Виктории, а эти двое веселились и планировали будущее.

– Филипп прав, – подходя к нам и неся на руках девочку проговорил Алезар, пожимая руку Филиппу. – От жизни надо брать все и сейчас, она слишком мимолетна и второй такой уже не будет.

Филипп пожал протянутую ему руку, скривив губы в надменной усмешке и с презрением смотря на Алезара, который был в теле его лучшего друга.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но на темноту держать зло не стоит. День и ночь не пересекаемы. Это две разные субстанции. Не будь проклятия, не было бы и тьмы здесь. Ты ведь понимаешь, – произнес Алезар.

Филипп молчал пару минут и потом едва кивнул в ответ, давая понять, что он согласен с этим.

– О чем это они? – удивленно хлопая своими ресницами спросила меня Настя.

– Не обращай внимания, мужчины, у них вечно какие-то загадки, – отшутилась я от ее вопроса и присев на корточки спросила у Виктории. – А ты как, солнышко? Ты хорошо спишь? Кушаешь?

– Да, не переживай. Скоро ведь ваша с папой свадьба, я надеюсь. И помню, что ты мне обещала, что я понесу твою фату, – целуя меня в щеку ответила малышка.

– А мою фату? Кто мою фату понесет? – возмущенно воскликнула Настя.

– Твою фату понесет дочка Филиппа. Надеюсь ты познакомишь их с Настей? – пытливо смотря на мужчину спросила я.

Настя испуганно смотрела то на меня, то на Филиппа, потом взяла себя в руки и прислонившись к своему будущему мужу произнесла:

– Да-да, я это и хотела предложить. У нас же тоже есть девочка…наша девочка.

Филипп благодарно поцеловал Настю в щеку и у меня в душе родилась гордость за свою младшую сестру. Она была не только бесшабашной вертихвосткой, но еще и, как оказалось, мудрой вертихвосткой. Усмехнувшись, глядя на эту счастливую парочку, я сказала:

– Если вы не против, мы бы хотели покинуть вас сейчас, – проговорила я.

– Конечно-конечно, мы и так забрали у вас столько времени, которое вы с Джастином решили так скрытно выделить для себя. Нам здесь больше нечего делать – протрещала Настя и схватив Филиппа и Викторию за руки потянула их прочь.

– Хочу тебе показать, где была похоронена…я, – когда они ушли тихо сказала я, вглядываясь в глаза Алезару.

Он кивнул, почему-то нахмурившись, и пошел за мной. Пройдя через весь город, мы очутились у небольшой речушки, которая вытекала из леса. Умывшись холодной водой, я повела его вглубь этого темного лесного царства, хранившего многовековую историю под кроной своих молчаливых стражей. После дождя в лесу был кристально-чистый, свежий воздух, наполненный запахом хвои, опавших листьев и терпким древесным ароматом мха. По дороге я срывала ромашки до тех пор, пока в моих руках не оказался огромный букет этих белоснежных красавиц, которые так любила Хелиса. Алезар молчал и пристально наблюдал за мной. Какая-то непреодолимая сила вела меня в то место, которое не знала ни я, ни Хелиса. Пройдя так несколько километров, мы очутились на большой поляне, сплошь укрытой лесными цветами через которую текла речушка. Подняв платье и скинув с себя обувь, я вошла в ледяную воду, кивком головы указывая Алезару идти за мной. Речка была мелкой, ее вода едва доставала мне до колен, но от ее ледяных объятий просто невероятно сводило ноги. Я покачнулась и Алезар, подхватив меня на руки, перенес на другой берег. Метрах в пятидесяти от реки был небольшой холм, покрытый старым валежником и мхом. Кому-то этот холм показался бы просто творением природы, но я знала, что он рукотворен. Ранее он был большим и ехавший путник при виде него понимал, что это погребение викингов. Именно здесь, под грудой камней и лежала Хелиса, похороненная своим горячо любимым сыном много веков назад.

– Здесь, – тихо прошептала я мужчине, указывая на возвышенность.

Алезар медленно подошел к холму и стал на колени перед ним. Опустив руки на землю, он вонзил свои пальцы в толщу земли и тихо застонал. Это был стон, наполненный безутешным горем от потери самого дорогого, что только может быть у человека. Набрав пригоршню земли вперемешку с мхом, он поднес ее к своему лицу и вдохнул терпкий запах. Казалось, будто он надеялся на то, что эта безмолвная почва, скрывающая останки его любимой, могла помочь ему вспомнить тот дивный аромат, который излучала она при жизни. Слезы потекли по щекам этого человека, если его можно было так называть, и я, не в силах смотреть на это, тихо подошла к нему, положила на холм букет ромашек и отошла к реке, где, усевшись на берег, опустила в ее отрезвляющую прохладу свои ноги.

Где-то через четверть часа ко мне вернулся Алезар, и я встала, повернувшись к нему. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом. Я не могла понять, о чем он думал в тот момент, этот мужчина с примесью демона в крови.

– Алиса, – прошептал он и приподняв мое лицо за подбородок заставил смотреть ему в глаза.

Я задрожала не зная, что будет дальше.

– Не было ведь Хелисы. Были только ее воспоминания, – на удивление спокойно проговорил он.

– Как ты догадался? – с дрожью в голосе спросила я.

– Только сила в тебе могла знать, где похоронена она. Хелиса бы не показала мне, где это.

– Я не знала.

– Ты не могла знать. Ты просто человек, ведомый светом.

– И что теперь будет? Ты убьешь меня за то, что я тебе соврала? – со слезами на глазах спросила я, всматриваясь в голубую синеву глаз мужчины.

Алезар стоял и смотрел на меня, будто не зная, как поступить со мной. Затем провел по моей щеке ладонью и спокойно ответил:

– Нет. Не убью. Ты подарила мне самое дорогое за все эти столетия беспросветной жестокости. Ты, сама того не замечая, была действительно Хелисой. Той Хелисой, которую я помню. Молодой, любящей, спокойной. Той, которой я вплетал в косы ромашки в день солнцестояния. Той, с которой я встречал рассвет накануне моего отплытия на сражение. Я все это время помнил только свою боль и разочарование, и совсем потерял в памяти то, что ты вернула мне за эти два дня. И почему-то мне кажется, что это не якорь в тебе несет свет, а ты сама и есть свет. Мягкий, теплый свет, дарующий очищение и свободу, – проговорил мужчина, наклоняясь ко мне и мягко целуя меня в губы.

– Что теперь будет дальше, Алезар? – спросила я у него, всматриваясь в отчаянии ему в глаза.

– А чего хочешь ты?

– Я хочу, чтобы Джастин, его друзья, их дочери были свободны от проклятья, больше мне ничего не надо.