Не доверяйте кошкам! - Жиль Легардинье

Он берет у меня рацию:

— Внимание всем, начинаем операцию.

— Отбой, отбой! — кричит Софи. — Сюда идут гуляющие. Что им здесь понадобилось?

— Сообщите, когда они уйдут, — отвечает Ксавье, все больше нервничая.

Секунды кажутся бесконечными. Если кого-нибудь из нас поймают, его будут пытать до тех пор, пока он не назовет имена сообщников. Я никогда не выдам Рика. Они, конечно, могут на меня надавить, взявшись за Джейд, но я ничего им не скажу. Лучше смерть.

Затрещала рация. Голос Софи:

— Они ушли, путь свободен.

— Если у всех чисто, приступаем.

Все подтверждают.

— Тогда вперед, друзья!

В ту же секунду раздается жужжание шуруповертов — это Жан-Мишель с Риком принимаются за работу. Менее чем за три минуты они сняли первую панель ограды. Треть прохода свободна. Я иду в сад, чтобы помочь коллеге Ксавье Натану сдвинуть панели. Ниндзя еще откручивает гайки, Рик уже берется за столбы. Он говорит Ксавье:

— Садись за руль и будь готов выехать.

Из кустов появляется кот и смотрит на нас. Я шепчу ему:

— Если ты проболтаешься, клянусь, я устрою тебе эпиляцию…

— Что ты там бормочешь, Жюли? Помоги лучше передвинуть вторую панель.

У Жан-Мишеля, похоже, проблемы с последними болтами. Он жмет на шуруповерт все сильнее.

— Не дави, — говорит ему Рик, — сорвешь головку.

Слишком поздно: шуруповерт взвизгивает в ночи.

— Черт, болту крышка!

Жан-Мишель смотрит на нас и решительно говорит:

— Мы не можем отступить, осталось всего два болта на последней панели. Пусть нас ведет боевой дух!

«Все, мы погибли. Напрасно я втянула их в эту аферу. Мы все безрукие и безмозглые идиоты».

Ксавье нервничает. Рик отсылает его обратно в машину. Внезапно Жан-Мишель забавно вскрикивает и, подпрыгнув, с силой поддает ногой последнее крепление. И падает словно подкошенный. Забор выиграл раунд.

— Черт! — вопит он. — Я сломал ногу!

Рик, не медля ни секунды, бросается в гараж, роется в инструментах и выскакивает с ломом в руках.

— Придется вырвать болты.

Работая ломом как рычагом, он выдирает последнюю панель. Жан-Мишель подползает сбоку, и мы сдвигаем ее в сторону.

— Ксавье, заводись и вали отсюда!

Когда он поворачивает ключ зажигания, выхлопная труба изрыгает огромное черное облако. Но окружающей среде ничего не грозит, поскольку Жан-Мишель вдыхает большую его часть. Шесть лет пассивного курения менее чем за секунду. Настоящий герой.

Погасив все огни, КСАВ-1 медленно пятится к нам. Даже я считаю, что мотор работает с потрясающим звуком. Рик снаружи руководит маневрами Ксавье.

Машина проезжает еще немного назад и начинает разворот, чтобы выехать на аллею в нужном направлении. Ксавье опускает стекло:

— Ну что, я еду?

— Давай, все чисто. Встречаемся у тебя.

Рик берет рацию:

— Южная зона и ворота, подтягивайтесь к выходу, КСАВ-1 прибывает.

Ксавье трогается с места, и его огромный темный болид скользит в ночи между клумбами, заняв всю ширину аллеи.

Рик не теряет времени:

— Жан-Мишель, укройся в гараже, мы с Натаном поставим все на место. Жюли, иди с ним, окажи ему первую помощь.

— Вы скоро придете?

— Не волнуйся. Как только поставим все обратно.

Он провожает меня и вместе с Натаном задвигает за мной панель. Он там, с другой стороны забора, молча работает в темноте.

Жан-Мишель корчится от боли.

— Обопрись на меня, поднимемся к Ксавье, посмотрим, что с тобой.

Кто-то стучит в дверь квартиры Ксавье. Условный сигнал верный. Это Рик. Я буквально бросаюсь ему в объятия. Прижимаюсь к испачканной в земле щеке. Обвиваю руками его шею. Крепко-крепко обнимаю. Он кладет руки мне на спину. Наверное, потому, что он не обнимает меня с той же страстью, я внезапно осознаю, какую вольность допустила. Ну и пусть, это было восхитительно, а под грязью на моем лице он не увидит, как я покраснела. Я веду его в гостиную, где лежит Жан-Мишель со льдом на лодыжке, в окружении всех девчонок. Отдых уставшего воина. Рик спрашивает, как он. Отвечаю, что жить будет. Вот его самооценка, боюсь, пострадала больше…

— Есть новости от Ксавье? — спрашивает Рик.

— Он звонил. Все в порядке. Думаю, скоро будет.

Девчонки уже делятся впечатлениями, кто какого страху натерпелся. Жан-Мишель задумчиво молчит или, возможно, медитирует. Натан разливает по бокалам вино, но мы ждем Ксавье, чтобы чокнуться.

Рик подходит ко мне:

— Ты была великолепна. Настоящий солдат элитного подразделения.

— Ты правда так думаешь?

— Ты действовала как профессионал.

— А меня впечатлило твое хладнокровие.

В квартиру снова стучат. Это условный сигнал, но не совсем правильный. Я подхожу к двери:

— Кто там?

— Это я, — быстро произносит Софи, — открывай, я забыла, как надо стучать. Еще две секунды, и мне придется пописать прямо на лестничной площадке!

Через несколько минут к нам присоединяется Ксавье. Наконец команда в полном сборе. Мы победили. Вместе нам удалось провернуть безумную аферу. И, словно опытные агенты, мы не оставили после себя никаких следов, кроме отпечатков шин на траве между гаражом и аллеей. Мы так горды и довольны собой, что, отмечая успех, шумим на всю катушку после вынужденной тишины во время операции. Еще немного, и мы затянули бы воинственные песни, но я, к примеру, знаю только детские считалки. Вы можете себе представить батальон особого назначения, поющий хором «Мышка, мышка, длинный хвостик»?

И как раз в тот момент, когда все чокаются и со смехом вспоминают подробности безумной операции, меня вдруг охватывает дикий страх и я начинаю дрожать с головы до ног. Сейчас со мной случится первая в жизни истерика. Ко мне подходит Софи. Она выглядит совершенно спокойной.

— Браво, дорогуша, — говорит она. — Ни минуты опоздания.

Я с трудом выдавливаю сквозь рыдания:

— Ты о чем?

— О запрограммированном включении сознании. Прошло ровно два часа. Какая пунктуальность! Сейчас-то ты хоть понимаешь, во что нас втянула?

Я знаю, что мне нужно, чтобы успокоиться: холодный душ вместе с Риком, без одежды.

В последующие недели что-то изменилось. Начиная с субботнего вечера все, кто участвовал в операции, стали ближе друг другу, словно связанные общей тайной. Как сказал бы Ксавье, мы теперь — однополчане.