В плену у прошлого - Лилия Фандеева

к Марине. – Не бросайте, пожалуйста, Родиона, если меня ожидает тюрьма. У меня не было выбора, я хотела выжить.

– Отпустите Милену Викторовну под подписку о невыезде, Вы же видите в каком она состоянии, – сказал Невский. – Куда она в таком виде сбежит? Пусть занимается своим сыном. Я могу забрать тело сына?

– В коридоре сидит отец задержанной, он знает, что нужно делать.

Марина больше не проронила ни слова, ни в кабинете следователя, ни в коридоре, пока Борис Романович разговаривал с отцом Милены. Увидав Милену со следами насилия, она была так ошеломлена, что ни о чем не могла больше думать, как только быстрее попасть домой и увидеть Родиона. Она, то видела перед собой лицо улыбающегося Ильи, то представляла выражение его лица, когда он душил, в приступе ярости, Милену и не могла представить. Как не могла представить и то, какого сейчас Родиону. Дважды, она умудрилась проехать, под мигающий зеленый свет светофора, чудом избежав аварии.

– Ты хочешь и мать оставить вдовой? Успокойся. Если надо, давай остановимся.

– Простите. Я в порядке. Что будет с Родионом?

– Он сам решит с кем ему оставаться. Ему восемнадцатый год пошел. Ты меня простишь, Марина?

– Мы с Вами единственные, кто знает, знал, о болезни Ильи? – спросила Марина.

– Да, – ответил Невский, снимая очки и вытирая глаза.

– Пусть для всех это останется тайной. Мальчишки легче переживут потерю загулявшего отца, чем душевнобольного. Не казните себя в том, что рассказали мне о нем. Будь он болен или здоров, я не простила бы ему второго предательства. У меня на душе сейчас, как в доме после пожара: пустота и чернота. Счастье началось с трагедии и закончилось трагедией. А этот путь, длиною в двенадцать лет, уперся в тупик. Простите. Вам сейчас не до моих страданий. Я могу Вам чем-то помочь? – говорила Марина, еле сдерживая слезы.

– Можешь. Оставайся с мальчишками жить в доме со мной и своей мамой, хотя бы ненадолго. Я с тобой согласен, что не нужно никому знать о его болезни. Чести это ему не добавит.

Варвара встретила их с тревожным заплаканным лицом.

– Мальчики наверху. Родион молчит и плачет, с ним Ольга Сергеевна. Сказал, что мать убила отца. Это правда?

– Правда, Варя. Милена в полиции, Илья в морге. Я пойду к ребятам, а Вы Борис Романович идите к себе, я пришлю маму. – Мам, спустись к мужу, я здесь справлюсь сама, – сказала она матери и присела рядом с Родионом. – Тебе дать время переварить все самому или хочешь поговорить? – спросила она, беря его за руку. – Мне уйти или остаться?

– Останьтесь. Марина, Вы видели в кино гладиаторские бои или фильмы ужасов, когда вид крови вызывает страх? – спросил он, поднимаясь с кровати, на которой лежал навзничь и присаживаясь рядом. – Я все это сегодня видел. Перевернутая мебель, беспорядок, битая посуда, и кровь на полу, на стене. Как она могла? – сквозь слезы говорил юноша. – Они столько лет прожили вместе. Откуда столько ненависти? Я не понимал некоторых поступков отца, но я любил его, как родного. Мы с ним всегда находили общий язык, дружили. Что произошло с ними? Ладно, бабка была сумасшедшей, но они, же нормальные были. Почему?

– Я не буду тебя ни в чем переубеждать. Меня там, сынок, не было, – говорила она, прижав Родиона к себе. – Но ты спроси для начала себя сам: как взрослый, сильный мужчина, каким был твой отец, мог бить женщину, душить ее? Ты можешь себе представить это? Как вообще у него поднялась на нее рука? Кто сильнее мать или отец? Мама защищалась, как могла. Не сделай она этого, возможно, была бы на месте отца. Ты сам слышал скандал, но ты не знаешь его причины. А что, если это мы с тобой спровоцировали его? Ты сам говорил, что с отцом что-то происходит. Возможно, воспитание Тамары Григорьевны, дало ему право быть жестоким, каким мы его не знали. Я позвонила, мама твоя возмутилась, отец взбесился, а результат ты видел. Все, что произошло больно, неприятно и тяжело, но надо пережить это. Ты представляешь, что чувствуют сейчас оба твои деда? Каждому из них жалко своего ребенка. Хороший он или неудачник, но он его ребенок. Мне тоже тяжело и случившееся доставляет не только боль, но и горькое разочарование. Я Милену не виню и не оправдываю. Какая бы она не была, она не заслуживает такого насилия. Мы можем с тобой встретиться с ней и поговорить. Обвинять легко, но до этого надо понять: почему это случилось и кто виноват? Хочешь?

– Зачем он разводился, если продолжал бегать к ней? За что, так цинично поступил с Вами, обманул и предал? Я ненавижу их обоих. Что мне теперь делать? Отца больше нет, мать посадят в тюрьму за убийство, – говорил Родион, положа свою голову Марине на плечо. – Сейчас я не готов с ней встречаться, чтобы не наговорить гадостей.

– Пусть пройдет время, я тебя не тороплю и не настаиваю. Помни о том, что дети не отвечают за поступки своих родителей, но простить их могут. У тебя есть мы, есть второй дед, да и маму, скорее всего, оправдают, а если и осудят, то условно. Есть такая статья, как необходимая самооборона. Не будем думать о плохом исходе. У тебя, дорогой мой человек, есть выбор. Дедушка и нас с Денисом просит остаться жить здесь. Мне трудно согласиться с этим, но я буду стараться, прежде всего, ради него самого. В том, что случилось между твоими родителями сегодня, мы, если и виноваты, то косвенно. Это трудно забыть, сложно их простить, исправить ничего нельзя, но пережить придется. Спускайся вниз, надо, если не поесть, то выпить чаю. Я поговорю с Денисом, ему сейчас тоже тяжело, он только подружился с отцом, и мы к вам присоединимся. Постарайся с дедом быть помягче. Мы все любим тебя, имей это в виду, дорогой, – сказала Марина, обняв пасынка за плечи и поцеловав в затылок. – Все вместе мы справимся с этим.

– Как дела, сынок? – спросила она, входя в комнату Дениса.

– Плохо, мам. Я так привязался к нему за год и так радовался, когда вы поженились. Выходит, все было зря? Мы теперь уедем на квартиру? Что будет с Родькой? – спросил сын, уже не плача, но еще шмыгая носом. – Он сможет остаться жить здесь? Мне его очень жаль, он весь этот кошмар, который трудно забыть, видел.

– Ничего в нашей жизни не бывает зря, сынок. Того, что случилось сегодня, исправить