Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре - Георгий Садовников

— В этом нет ничего смешного, — сердито оборвал бородач лысого. — Такие игрушки, пробравшись в семью, только портят детей.

— В жизни не видел более глупой и злой игрушки, — добавил усатый и даже передернул плечами. — Нужно немедленно сообщить в магазин, чтобы они убрали с витрины эту дрянь и бросили на свалку, пока она не попала в руки ребятам.

— Сегодня же напишу, — сказал лысый с готовностью.

— А что мы будем делать с этой игрушкой? Что-то я такую не помню, — спросил бородач.

— Ну-ка, поставьте ее на ноги, — попросил усач.

Бородатый поставил меня на ноги, и я тут же широко открыл глаза.

— Точно девочка-кукла с закрывающимися глазами, — изумился лысый.

Он положил меня на спину, и я сейчас же зажмурил глаза. Он вернул меня на ноги. Я глаза открыл.

— И вообще мы такую игрушку не выпускаем, — задумчиво сказал усач. — Странно: откуда она попала в магазин? Туда поступает только наша продукция.

— Может, вернуть ее в магазин? — поспешно спросил лысый. — Их игрушка, и пусть они разбираются сами. А мы тут ни при чем.

— Вернем, — сказал усач. — Хотя, сказать по совести, мне нравится этот игрушечный парень. Он даже напоминает одного известного слесаря-водопроводчика. Такого юного еще, но уже известного широко.

— Оставьте его на парочку дней, — попросил бородач. — Я сниму с него точную копию.

— Это можно, — сказал усатый. — Почему бы и в самом деле нам не наладить производство точно таких же игрушечных слесарей. О, я даже придумал им название: Базили Тихонычи!

— Тогда я запру его в сейф! — объявил лысый.

Я так и обмер. Потому что даже мои самые верные инструменты были бессильны перед толстой броней.

— Незачем. Он и со стола не убежит, — пошутил усач.

Они ушли, закрыв за собой помещение. Пора было уходить. Я узнал все, что меня интересовало, и теперь следовало как можно скорее вернуться в магазин.

Я забрался на подоконник, распахнул окно и тут вспомнил про симпатичного бородача. Представил, как он ужасно расстроится, увидев в понедельник, что меня нигде нет.

Я вернулся на стол и написал на листке бумаги:

Премногоуважаемый Бородач! Не обижайтесь! Меня призвали очень важные дела. Но если вам очень хочется снять с меня копию, я приду к Вам во вторник после работы. Что же касается уродца, не беспокойтесь за него. Скоро он будет счастливым и тогда обязательно напишет Вам.

Жму руку. Ваш Базиль Тихоныч.

Я положил записку на видное место и выпрыгнул в окно. Меня отделял от земли только один этаж, но полет почему-то затягивался. Я решил разобраться, в чем дело, и обнаружил, что не учел свой новый рост. И вот теперь при моих новых размерах получилось так, что летел я вроде бы с высоты пятисотэтажного дома. Так совсем незначительное упущение могло стоить мне целой жизни.

Но меня, как всегда, спасла смекалка, присущая слесарям-водопроводчикам. Я набрал побольше воздуха в рот и раздул щеки, превратив их на некоторое время в воздушный шар.

Мое падение сразу приостановилось, и я повис между небом и землей. Надо мной и под моими ногами неслись воздушные течения, а мой славный шар попал в воздушную яму, где ему, наверное, было суждено пролежать многие века.

Но я обратился к опыту лучших воздухоплавателей, открыл свой славный чемоданчик и сбросил вниз запасной разводной ключ. Освободившись от балласта, мой шар выскочил из ямы, а затем его подхватило стремительное воздушное течение и перенесло через фабричный забор.

Очутившись над улицей, я начал снижаться, постепенно выпуская воздух изо рта, и провел посадку с такой замечательной точностью, что с последним выдохом мои ноги коснулись земли.

Вряд ли стоит отвлекаться и рассказывать о том, какие опасности мне пришлось преодолеть по дороге в магазин. Этот рассказ уведет нас в сторону от главной истории. Только вкратце скажу, что в пути я неоднократно спасался бегством от озорных мальчишек и вступал в неравный бой с уличными собаками. Словом, мне удалось, пережив массу приключений, добраться в конце концов до магазина живым и невредимым.

Я проник в магазин, как и в первый вечер, через щель между служебной дверью и полом, пробежал на цыпочках мимо спящего сторожа и, как оказалось, появился в торговом зале в самый подходящий момент.

В мое отсутствие горячий Отважун, конечно, не вытерпел и вызвал лжемарсианина на поединок. Вначале бойцы запустили друг в друга игрушечные стратегические ракеты, потом устроили танковый бой и затем, перебрав все современное оружие, взялись за старинные шпаги. Они дрались на полках, на прилавке, просто на полу, наконец забрались на листья пальмы, и тут уродец, отражая выпад лжемарсианина, оступился и упал в аквариум.

Как мы уже убедились сами, Отважун был прекрасным пловцом. Но когда он подплыл к бортику аквариума, там его встретила шпага усмехающегося лжемарсианина.

— Вот мой ультиматум, — высокомерно сказал противник. — Ты должен забыть стюардессу — это раз! Потом поступишь ко мне в услужение. Будешь каждую ночь протирать стекла витрины, чтобы жители вашего города лучше видели меня. Так что принимай мои гуманные условия или будешь плавать до тех пор, пока с тебя не слезет вся краска.

Уродец гордо отверг ультиматум врага и поплыл к противоположной стенке. Но лжемарсианин поспел и туда. И так каждый раз, когда уродец пробовал вылезти на сушу, он натыкался на шпагу лжемарсианина.

На место драмы сбежались все игрушки, они сочувствовали гордому уродцу, но не решались помочь, опасаясь межпланетного конфликта. Ведь никто в магазине, кроме меня, не знал, кто такой на самом деле человек, которого все принимали за марсианина. И даже он сам не подозревал истины.

И все-таки одна из игрушек бросилась на помощь уродцу. Это был елочный кит, не забывший, что Отважун спас ему жизнь.

— Остановись! — крикнул киту благородный уродец. — Все равно ты не сможешь помочь, хоть ты и кит. Только погибнешь раньше меня. Но если хочешь сделать доброе дело, найди стюардессу и передай, что я до последней минуты буду помнить ее.

— Я обязательно передам! — ответил кит, потрясенный великодушием уродца. — И буду считать, что ты еще раз спас мне жизнь!

К моему возвращению дела уродца стали плохи. Краска на нем размокла так, что опоздай я еще на минуту, и нашего Отважуна не узнал бы даже его фабричный мастер.

— Сейчас же прекратите это безобразие! — крикнул я лжемарсианину. — И вовсе вы не марсианин! Обычный землянин, бракованная игрушка — вот вы кто на самом деле!

— Это еще что за шутки? — нахмурился лжемарсианин.

— Я не шучу, — сказал я серьезно.