Пирамиды роста - Мария Ивановна Арбатова

а перекрашивать задник дизайнер не позволит.

И провокационно кивнула в сторону Феди.

– Пришла узнать, зачем поганец врал обо мне? Это всё, что меня интересует, и всё, за чем я пришла! – выпалила Валя, хотя собиралась разговаривать сдержанно.

Слово «поганец» было бабушкиным, и, произнеся его, словно увидела бабушкину усмешку.

– Ну, ты дерзкая, – подняла бровь Ада, и Валя вздрогнула, именно так назвал её когда-то бандит Гурам, – ни корреляции, ни конкордации!

– Размечтались получить от меня брюлик? – презрительным тоном встрял Федя.

Это было последней каплей. Валя подскочила к нему и врезала по лицу так, что Федя чуть не вмазался в окно. Не рассчитала силу удара, и из носу у него хлынула кровь. Федя был одного с Валей роста, но субтильный, ломаный, не нанизанный на стержень. Он удержался на ногах, подставил ладонь под струйку крови и выкрикнул:

– К сожалению, я не бью женщин! Хотя вы не женщина! Вы – баба!

Катя уже летела к нему с салфетками, смоченными водой из графина, у Вики на лице было написано «фигасе», а Ада не шелохнулась. Взъерошенный Федя подошёл к Аде, закидывая голову и промокая салфеткой нос, попробовал дотронуться до её плеча свободной рукой. Но Рудольф брезгливо отодвинулась:

– Если взяты с поличным, хотя бы не трогайте меня руками, испачканными в чужом оргазме!

– У меня всё, – объявила Валя, научившись этому у Горяева, и взяла сумку. – Вика, пошли.

– Секунду, – попросила Ада и поднялась со стула, став похожей в своём леопардовом на модную мягкую мебель для новых русских. – Господин Кардасов, мы не услышали ответа.

– Я не говорил, что был именно с ней, – с ненавистью буркнул Федя.

– Но и не отрицал, – ядовито дополнила Ада. – А жена Цезаря должна быть, как бы, выше подозрений.

– Своё садо-мазо доиграете без меня, – подвела черту Валя.

– Подожди, – остановила её Ада. – Федя, вы свободны. А к тебе, Лебёдка, дельце.

И демонстративно дождалась, когда Федя выйдет из кабинета в закапанном кровью пиджаке.

– Ты, как бы, мачеха Вики? Так что не могу через твою голову, – таинственным тоном начала Ада.

У Вали внутри всё сжалось от страха, Вика тоже метнула испуганный взгляд, обе подумали, что стало известно о Викином наркотическом прошлом.

– Если чё, Валя мне вторая мать! – с неуместной торжественностью объявила Вика.

– Не поверишь, детка, выяснилось, что я тебе третья мать, – ехидно сообщила Ада. – Как бы, перекрёстное опыление!

– Бэзандестенд, – захлопала ресницами Вика.

– Дедушка твой – Лаврентьев Игорь Михайлович! – утвердительно озвучила Ада.

– Он умер. – гордо выпрямив спину, отчеканила Вика. – Но, если б не вся эта шняга, с него б начиналась Большая Советская Энциклопедия!

– Так вот, я училась у твоего дедушки. Игорь Михайлович читал нам физику твёрдого тела, – торжествующе объявила Ада.

– Фигасе! – присвистнула Вика.

Валя не поняла, куда Ада клонит, но хоть успокоилась, что не к наркотикам.

– Звал меня в аспирантуру, но я после госов смылась. Влюбилась в кристаллографа, а там, как бы, своя компания, так что целиком ушла в камни, – объяснила Ада извиняющимся тоном, словно Вика осудила бы её за предательство физики твёрдого тела. – Потом зарплаты в академических институтах накрылись медным тазом, а Артёмов показал мне, какие бабки на телике. «И даль свободного романа я сквозь магический кристалл ещё не ясно различал!» С тех пор ращу здешние кристаллы!

– Теория вероятности нервно курит в углу… – выдохнула Вика.

– Короче, я принимаю решения о твоей жизни в одной очереди с Лебёдкой, – Ада глотнула коньяку. – Говорят, хочешь в телепродюсеры?

– Поступлю на следующий год, только не знаю, где их учат, – самонадеянно заявила Вика.

– Нормально пока нигде, везде лоходромы. Так что пойдёшь прямо сейчас во ВГИК учиться на директора кино, – скомандовала Ада. – И поверь моей интуиции, если я выдернула из массовки Лебёдку, то и с тобой не промахнусь. Да и тетрадку твою про секты посмотрела.

– Как это прямо сейчас? – не поняла Валя. – Все уже учатся, а она экзамены не сдавала!

– Это мой уже вопрос, – махнула рукой Ада. – Короче, обмозгуйте на досуге, а они позвонят.

– Мы пойдём? – растерянно спросила Вика вместо «спасибо».

– Идите, только далеко от меня теперь не уйдёте, – усмехнулась Ада.

Молча дошли до лифта.

– Обвальный чумец, что Рудольфиха училась у деда, – произнесла Вика. – Я б это даже с бубном не наюзала!

– Так не бывает, – замотала головой Валя, подозревая очередной Адин подвох.

– Его имя-отчество знает! А я по папке Сизова, а не Лаврентьева! Ты ж говорила, что Ада с физфаком МГУ!

– И как, по-твоему, его вычислили, если ты Сизова, а не Лаврентьева? Наружку приставили, как к Феде?

– Опа, Катя мои паспортные данные брала для гонорара! Так и вычислили! – хлопнула себя по лбу. – Но чётко ж ты Федьке в тыкву дала.

Валя была поражена совпадением. Впрочем, какое тут совпадение, если Ада училась, когда Викин дед преподавал? И может, в жизни всегда так и бывает, ведь если б Катина сестра не пришла лечиться, Валя не попала бы на передачу Горбушкиной и никогда бы не встретила Виктора…

С одной стороны, было стыдно за сцену с затрещиной, с другой – ни капли не жаль Федю. С третьей, неприятно, что стала впадать в состояние, когда не может остановиться, как разогнавшийся тяжёлый товарный состав. Лев Андронович учил держать себя под контролем, а она снова сорвалась.

– Пойдёшь во ВГИК? – спросила Валя, брезгливо оттирая носовым платком руки, всё казалось, на них Федина кровь.

– Улёт! Там же один блатняк учится! – задыхаясь от волнения, начала Вика. – Ты ж тёрла про лотерейный билет, выигрывающий на тонком плане.

– Теперь ты тоже блатняк.

– Я-то блатняк, а ты опять тормозишь. Катя ж и вашим, и нашим. По Рудольфихиному заданию разнюхала, чем тебя купить с потрохами.

– А ведь точно, – ахнула Валя.

Как говорила бабушка Поля, не садись с чёртом щи хлебать, у него ложка длиннее. Но думала при этом вовсе не про себя, а про то, что во ВГИКе Вика уж точно забудет про наркотики и секты.

Хотя за это придётся продолжать отношения с Адой и Катей, у которых, как у бандитов, любой вопрос решается наружкой и пробиванием паспортных данных. Рудольф не знала о Викином прошлом, но нюхом чуяла, насколько Вале важно Викино будущее.

– И что теперь?

– Теперь заляжем на дно, – подмигнула Вика. – Типа, нам не упёрлось, мы у другого товар купим, а они пусть тычутся за нами, срезая углы. Ада ж со своей наружкой вся в дерьме, а ты – в белом.

Голова у Вали от всего этого лопалась, но советоваться с Юлией Измайловной было бесполезно – от истории с наружкой она упала бы в обморок. Рассказывать Виктору тоже не