Катастрофа. От Хрущева до Горбачева - Виктор Гришин

Генеральный секретарь ВФП всегда сам руководил подготовкой этих мероприятий. Вместе с работниками аппарата заранее выезжал в соответствующую страну, чтобы на месте отработать документы, решить организационные вопросы.

В начале периода, о котором идет речь, штаб-квартира ВФП находилась в Париже. В конце 50-х годов правительство Франции заявило о нежелательности пребывания ВФП в стране, и федерация переехала в Прагу. Семья Луи Сайяна оставалась в Париже; ему нелегко было жить одному, лишь изредка навещая своих близких.

Генеральный секретарь ВФП часто выезжал в различные страны с делегациями или один, по приглашению профцентров. Знакомился с опытом работы профсоюзов, особенно их международными связями, встречался с рабочими, профсоюзным активом, рассказывал о деятельности ВФП, пропагандировал идеи сплоченности международного профсоюзного движения, единства трудящихся в борьбе за права и свободы, против империализма и войн. Он был хорошим оратором, его выступления, доклады на съездах профсоюзов, Генеральных советах ВФП, перед трудящимися отличались четкой классовой направленностью, глубиной знания проблем, ясностью целей, динамизмом, вызывали удовлетворение у слушателей.

Луи Сайян довольно часто бывал в Советском Союзе. Он хорошо относился к нашей стране, народу, был тесно связан с ВЦСПС, профсоюзами СССР.

Он участвовал и выступал на всех съездах советских профсоюзов, посещал многие города, знакомился с работой ВЦСПС, ЦК и Советов профсоюзов, первичных профорганизаций, и учреждений, условиями труда и быта трудящихся. Многие наши профсоюзные активисты, рабочие и служащие знали Генерального секретаря ВФП, относились к нему с искренним уважением и симпатией.

Луи Сайн страдал болезнью почек. Лечился у советских врачей, консультировал его профессор Абрамян. Он никогда не говорил о своей болезни, работал много и продуктивно.

Несколько раз свой отпуск Л. Сайян проводил в Советском Союзе. Кажется, в 1959 году он приехал к нам отдохнуть и подлечиться в санатории «Барвиха». С ним была его жена Жозетт и дочь 10 лет — Мари-Жан. Девочку родители попросили направить в пионерский лагерь, чтобы она пожила с советскими детьми и подкрепила свои знания русского языка. Мари-Жан целую смену пробыла в пионерском лагере ВЦСПС в Подольском районе Московской области и осталась очень довольна общением с советскими пионерами. В это время супруги Сайян отдыхали и лечились в «Барвихе». Им был отведен домик напротив первого пруда санатория. Я иногда наведывался к отдыхающим, интересовался их здоровьем. Наши гости хорошо отдохнули, подлечились и уехали удовлетворенными своим пребыванием в санатории.

Луи Сайян любил музыку и театр. Бывая в Москве, он всякий раз посещал Большой театр, консерваторию, Малый и другие театры. Слушал оперы, концерты, смотрел балет и спектакли. Он всегда восхищался высокой культурой исполнения, мастерством артистов.

Вспоминаю такой случай. Однажды после очередных заседаний ВФП, проводившихся в Москве, мы с Луи Сайяном пошли в Большой театр, где исполнялась Девятая симфония Бетховена. Прекрасно звучали симфонический оркестр и голоса выдающихся советских певцов. Наш гость с большим вниманием слушал классическую музыку в замечательном исполнении. Концерт произвел на него хорошее впечатление. Выходя из театра, Л. Сайян сказал мне: «Камрад Гришин, подобное тому, что мы слышали сейчас, не услышишь нигде на Западе».

Посещали мы симфонические концерты в Московской консерватории, спектакли в театрах, выступления коллективов художественной самодеятельности в домах культуры. Наш гость неизменно отмечал мастерство советских артистов. Особенно его поражал высокий уровень исполнения участниками художественного творчества, которое, как известно, организуется профсоюзами.

Когда я бывал в Париже на съездах ВКТ или с делегацией ВЦСПС по обмену, Луи Сайян, если в это время был там, приглашал меня с Бенуа Фрашоном или другими товарищами к себе на чашку кофе. Он жил в двухэтажном доме, на чистой, зеленой, тихой улице на окраине Парижа. Обстановка всегда была доброжелательной, простой. Мы беседовали на различные темы, вспоминали дни их пребывания в Советском Союзе, санаторий «Барвиха», пионерский лагерь под Москвой. Хозяева угощали нас кофе или чаем. Дом был красиво обставлен, на стенах много картин, фотографий.

Эти встречи и беседы в домашней непринужденной обстановке способствовали укреплению дружеских отношений, позволяли лучше понять взгляды друг друга на различные проблемы, убеждения, личные свойства. Все это имело значение и для нашей работы в ВФП, да и вообще для лучшего взаимопонимания.

Работая вместе с Луи Сайяном в ВФП, мы встречались и с трудностями, связанными с особенностями его характера. Он проявлял иногда нетерпимость к мнениям других товарищей, склонность к единоличному решению вопросов, некоторую капризность и раздражительность. Все эти отрицательные явления приходилось преодолевать посредством прямых переговоров с глазу на глаз, дабы не ущемлять самолюбие и авторитет Генерального секретаря. Часто такие переговоры приводили к нахождению единых точек зрения на те или иные проблемы.

Во имя единства иногда приходилось идти на компромиссы. Когда же единства взглядов не достигалось, приходилось обращаться за помощью к председателю ВКТ Франции вице-председателю ВФП Бенуа Фрашону, который для Луи Сайяна был большим авторитетом. Генеральный секретарь часто говорил: «В ВФП я представляю Всеобщую конфедерацию труда Франции, и, конечно, все указания руководства ВКТ считаю для себя обязательными.» После бесед Бенуа Фрашона все проблемы с Л. Сайяном по тем или иным вопросам снимались.

У каждого человека есть свои особенности, взгляды, которые не всегда совпадают с общей линией, с мнением других товарищей. Нет людей без недостатков. С этим мы считались, работая в ВФП, признавая при этом, что и у нас есть свои недостатки. Такой взгляд всегда помогал находить общий подход к решению различных проблем, способствовал сохранению и укреплению единства в ВФП. О Луи Сайяне у меня остались добрые воспоминания. Он многое сделал для сплочения международного профсоюзного движения, для повышения авторитета и влияния Всемирной федерации профсоюзов.

Бенуа Фрашон

В жизни встречаются люди, добрая память о которых остается навсегда, думаешь, что ты счастливый человек, потому что знал их, общался с ними или, тем более, вместе работал во имя общего дела.

Таким человеком для меня был и остается Бенуа Фрашон — один из основателей Коммунистической партии Франции, многие годы являвшийся членом ее высшего руководящего органа — Политбюро Центрального Комитета, признанный лидер рабочего профсоюзного движения в своей стране, широко известный в мире борец за коммунистические идеалы, за лучшую жизнь трудящихся.

С Бенуа Фрашоном я впервые встретился в 1956 году в Софии во время работы Генерального совета Всемирной федерации профсоюзов, вице-председателем которой он являлся, думаю, со времени ее создания.

В то время ему было, наверное, более 60 лет. Это был жизнерадостный, энергичный, подвижной человек. Он курил трубку, редко с ней расставался. Носил очки с толстыми стеклами, видимо, имел близорукость, и значительную. Отличался веселым нравом. С задорной иронией вспоминал, как им и его товарищами еще в довоенные годы организовывались забастовки и другие классовые выступления французских рабочих против хозяев заводов и фабрик, правительственных решений, ухудшающих положение трудящихся, с предупреждением о нарастающей опасности со стороны германского фашизма. Рассказывал о работе подпольных партийных организаций и профсоюзов в рамках сопротивления фашистской оккупации Франции.