Плохой для хорошей - Маша Брежнева

послушно, пока я убеждаю Роберта не брать с «подружки» пример.

- Ты выгуливала ее тут когда-нибудь? – интересуюсь, когда мы направляемся вглубь парка. Кругом развешаны разноцветные гирлянды, огромная высокая ель наряжена игрушками, центральная дорога буквально уставлена палатками с глинтвейном, чаем и всякой ерундой типа хот-догов. Симпатичненько, а главное, хоть еще и не поздний вечер, но уже активно темнеет. Зимой вообще рано темнеет, даже в те дни, когда не идет снег. Не самое мое любимое время года, праздники пройдут, коробки с игрушками переедут обратно в дальний ящик шкафа, начнется серый и промозглый один сплошной день длиной в полтора месяца до весны.

- Да, бывала. С родителями.

Как «красиво» я опять наступил на больное место… Думать надо, Кай. Ей же семнадцать, разумеется, она могла сюда приезжать как раз в компании родителей. А мы уж и догадаться не можем.

- Прости, что опять натолкнул на эти мысли.

- Ничего страшного, – Лекс говорит одно, но лицо ее выражает совершенно другое.

Или ничего не выражает.

Да ведь было что-то осенью! Ну определенно было! Взять тот вечер на крыше, когда я стоял за ее спиной, или признание мне в Туле, когда рассказала то, что никто не знает. Каждый раз, когда брал за руку, думал, что еще немного, и она все почувствует, все поймет.

Месяц прошел, и я ждал, что изменятся ее чувства ко мне. Но получилось иначе: это мои чувства изменились. Глаза открылись.

Со мной ходит ледышка. Закрытая, холодная, неулыбчивая девочка. Все, что я пытаюсь сделать для нее, – мимо ворот. Промахиваюсь раз за разом. Я так хотел быть тем, кто станет для нее стеной, поддержкой, опорой. А ей нужно другое.

Я мечтал, чтобы однажды она подумала о нашей встрече, как о празднике, и ждала бы в предвкушении. Чтобы до дрожи в коленях, до мурашек на руках.  Чтобы целуешь – и проваливаешься в человека. Да что уж, хотя бы просто целуешь!

Я так хотел ее целовать…

Чужая, совсем чужая девочка. С грустными глазами. Не моя.

Мы молча идем по дорожке, а я уже чувствую, как внутри меня закипает желание выяснить все сейчас. Я не хочу делать себе больнее. Лекс и без того слишком заигралась, позволяя себя любить. Не думает, что я – не игрушка для красивой принцессы.

- Скажи мне честно, Лекс.

Останавливаюсь и торможу ее. Рядом с нами никого, только сотни переливов лампочек. Время как будто застыло в морозном воздухе, и разморозить его может только ответ Саши.

- Что сказать, Кай?

- Правду. Ты же знаешь, я люблю ее.

- Но какую?

- Самую настоящую. Что ничего не чувствуешь ко мне.

- Кай…

- Ну хватит, Лекс! Не надо твоих томных взглядов. Пожалуйста, признайся мне и себе.

Ей тяжело сказать, не знаю, почему. Привыкла плыть по течению? Думает, что все в жизни само решается? Нет, крох, так не работает.

- Ты действительно этого хочешь?

- Молчание хуже отказа, поверь. Попробуй сказать вслух «нет», если чувствуешь так. Скажи «нет», Лекс.

- Я не хотела этого, Кай.

- Ошибаешься, малышка, именно этого ты и хотела.

Она уже готовилась произнести какие-то слова, но после моей реплики они так и не срываются с губ. Я попадаю в точку, называя вещи своими именами. Лекс играла в меня, не понимая реальных последствий.

Она просто маленькая девочка, а я-то думал, она умеет размышлять, как взрослая. Может, и умеет, но проблема в другом – ей нравится быть маленькой девочкой.

А я хочу от нее того, что она не может мне дать. Просто не может. В этом нет ее вины, это моя ошибка.

Она – моя ошибка. Только обойдется таким разочарованием, которого я раньше не испытывал.

- Я не хотела делать тебе больно, – предпринимает еще одну попытку оправдать себя. Но я ищу не оправданий. Я ищу правды.

- Не переживай, Лекс. Так бывает.

Так бывает.

Бывает…

Время отмирает и продолжает свой ход.

Глава 41

Марат

«Ты меня ранишь поцелуями,

что делать, я не знаю»

(с) Слава Басюл

Серёжа, как вы помните, перешёл к карательным мерам после моего очередного отказа поступать в военку. Драка с Теклером могла бы подлить масла в огонь, но я был прав – рассказ о том, что я защищал свою честь и честь девушки, которая мне нравится, спас ситуацию. Серёжа посчитал это «мордобоем для прочистки мозгов», но требовал не увлекаться и решить для себя, что теперь делать с многолетней дружбой.

В общем, без праздника я не остался. Новогоднюю ночь, мой день рождения и второе января мы провели в Сочи. Это красота, конечно. Шикарная природа, сноуборд, оленья ферма, шведский стол и элитный ресторан в честь моего праздничка.

Но как же я скучал по Лекс…

Теперь уже не боюсь себе в этом признаваться. Она вошла в мою жизнь, может, сама того не желая, но вошла. И теперь, после школьной дискотеки, я знаю: ей не все равно. Наверное, пока она не осознаёт, что происходит, но я ей небезразличен – а это ли не главное?

Я не особо верю, что Новый год проведёшь с тем, с кем встретишь, но все равно оказаться так далеко от неё в праздничную ночь было грустно. Все, что я мог сделать – записать ей поздравительное голосовое за пять минут до полуночи и сразу получить такое же в ответ. А первого днем она позвонила сама, чтобы поздравить. По видеосвязи! Представьте, до чего дошёл прогресс – сама мисс чизкейк звонила! Увидеть ее, пусть и на экране айфона, было лучшим сюрпризом дня.

Потому что в остальном обошлось без сюрпризов. Серёжа с мамой не ломали долго голову над подарком – вручили конверт. Учитывая, что мои карманные деньги сейчас – это нечто запретное, подгон очень в тему.

Потратился я быстро и так, как сам от себя не ожидал. Утром третьего января, когда мы прогуливались по территории отеля перед трансфером в аэропорт, случилось озарение, что подарка для Лекс у меня нет, а деньги для подарка есть.

Тонкий аккуратный браслет смотрел на меня с витрины ювелирного магазина так призывно, что я без долгих раздумий зашёл внутрь, хлопнув дверью с большим рождественским венком. Продавец с улыбочкой рассказала, что такие украшения, как это браслет, сейчас в моде, и моей девушке обязательно понравится.

Звучало это, конечно, крайне приятно. «Вашей девушке