Цветок предательства - Анна Данилова

– Вот вы мне скажите как мужчина, – задумчиво проговорила, уставившись в одну точку на стене, Маргарита. – Для кого существует и процветает в прямом смысле этого слова индустрия живых цветов? Для кого цветочные магазины заполняются огромными букетами? Думаете, для честных и порядочных женщин? Уверена, что и вы тоже знаете ответ… Нет, нет и еще раз нет! Все эти прекрасные цветы, которыми была заставлена квартира Вероники, выращиваются для таких вот красивых и порочных женщин, какой была моя дочь. Можете осуждать меня, но я хочу сказать правду. А заодно все-таки добиться и от вас ответа: почему так? Почему так? Неужели плотское удовольствие, которое мужчины получали от моей дочери, заслуживает всех этих трат, цветов, подарков, драгоценностей? Наверное, я упустила что-то главное в жизни? Может быть, вместо того, чтобы жить в браке, достойно, уважая мужа и ухаживая за ним, не изменяя ему даже в мыслях, надо было завести себе десяток любовников, как это делала моя дочь, и жить себе, нигде не работая, ничем не занимаясь, разве что… в постели? Вам странно, что я говорю подобные вещи о своей мертвой дочери? Но вы поймите меня! Мы с Вероникой – антиподы. Я была хорошей и верной женой, а потом вдовой… И для меня измена мужу приравнивалась к большому греху. Моя же дочь, напротив, словно стремясь мне что-то доказать, пусть и неосознанно, выбрала совершенно другой путь… Скажите, вы вот часто покупаете своей жене цветы?

Зосимов смутился. Что тут ответишь? Нет, не часто. Почти никогда. Разве что по праздникам. И не сказать, что он очень заморачивался по этому поводу или испытывал стыд. Считал, что это все несерьезно, неважно.

– Честно? Нет, не часто.

– Я так и думала.

– Вы только что сказали очень важную вещь, – он попытался вернуться к интересующей его теме, – что это не Аркадий, а ваша дочь наехала на мужа да еще будучи нетрезвой… Так, может, вы мне ответите, зачем же он после всего этого дарит ей квартиру и заваливает цветами? Или же эти цветы были от другого человека, скажем, от его брата Максима?

– Это Аркадий. Хотел пробудить в ней совесть вот таким странным способом. А Максим просто не мог ему отказать.

– Аркадий не мог убить Веронику?

– Что-о? Ну вы даете! Что за вопрос?! Чтобы Аркадий убил Веронику? Какой бы она ни была, а он лучше всех знал ее сущность, у него бы рука не поднялась на нее. Даже если бы он ее люто возненавидел… Поверьте мне, Аркадий не такой.

– Но следы его инвалидной коляски были на лестничной клетке перед квартирой Вероники.

– Значит, это была не его коляска. К тому же самостоятельно он никогда бы не смог добраться туда. Даже учитывая, что он живет поблизости и ему всегда и во всем помогает Люба, все равно, он не стал бы… Или вы думаете, что Люба помогла ему добраться до Вероники и позволила ему пристрелить ее? Это полный бред!

– Но там следы именно его коляски!

– Говорю же, это нереально! Вы явно не там ищете!

– Хорошо. А что вы думаете, кто мог желать смерти Веронике?

– Я думаю, ее вообще убили по ошибке. Потому что ее, при всех ее недостатках, грехах, дурном характере, пьянстве, словом, вы поняли меня… Так вот, ее убивать не за что. Она никому не мешала. Любовники? Конечно, можно предположить, что ее вычислила, нашла жена одного из ее мужиков, и что? Думаете, эта женщина пришла бы и убила ее? Ну тогда ее должны были пристрелить или отравить еще лет десять тому назад, когда она была помоложе, не пила и выглядела куда лучше, здоровее… К тому же разве убийством любовницы можно остановить блуд мужа? Не будет Вероники, он все равно найдет, с кем изменить. Проще пристрелить самого мужа.

– Но ее убили. А перед этим застрелили вот прямо здесь, за этой дверью, еще трех человек! Трех мужчин.

Маргарита замерла, брови ее полезли вверх. Видно было, что услышанное никак не укладывалось в ее маленькой аккуратной голове.

– Трех мужчин? И кто такие?

– Приятели Вероники, – уклончиво ответил Зосимов.

– Ясно, что за приятели. Теперь понимаю, почему вы подозреваете Аркашу. Но все равно это не он. Возможно, Веронику любил еще кто-нибудь… Но должна сразу предупредить – это и не Ефим. Он привязан к ней как к самому близкому существу. Уж не знаю, какие точно отношения между ними были в последнее время, но, несмотря на свою злость и осуждение Ефима, я все эти годы была относительно спокойна за Веронику, зная, что он у нее есть. Не знаю, как вам все это объяснить… Да, понимаю, может, я заблуждалась и мне не надо было быть столь категоричной по отношению к своей дочери, но теперь-то уже ничего не исправишь… Но я всегда знала, что она сыта, здорова. И что если возникнут какие-нибудь серьезные проблемы, то у нее есть Ефим. Вот так.

– Не Аркадий, не Ефим… понятно. Еще скажите: Аркадий действительно не мог самостоятельно передвигаться на ногах?

– А… Понятно… Подозреваете, что он симулировал? Не думаю. Да если бы Аркаша встал и пошел, я бы непременно об этом узнала. Мы часто с ним видимся, перезваниваемся. Нет, нет…

– А помимо ног, позвоночника… его сердце? Он никогда на него не жаловался?

– Да вроде нет. Но об этом лучше спросить у Любы.

– Хорошо. Теперь Люба. Что это за человек? Откуда она? Как они с Аркадием познакомились?

– Максим обратился в одно агентство, искал сиделку. Сначала у Аркадия была медсестра, Татьяна, но потом она вышла замуж и уехала, кажется, и вот прислала вместо себя Любу. Что она за человек? Добрая, ответственная, Аркадий ею очень доволен. Она не просто за ним ухаживает, она ему служит! Думаю, что она благодарна ему за то, что он хорошо ей платит, да и живет она на всем готовом. У них хорошие, доверительные отношения.

– Она не замужем? У нее дети есть?

– Кажется, у нее никого, кроме сестры, нет. Вы что же, и ее тоже подозреваете?

Валерий собрался с духом и осторожно, подбирая слова, сообщил ей наконец о смерти Аркадия и Любы.

– Два сердечных приступа, вам не кажется это странным? – не давая ей возможности прийти в себя и пытаясь ее отвлечь, спросил он.

Она подняла голову, их взгляды встретились.

– Вы просто не знали, как мне сказать об этом? Поэтому так медлили? Потрошили меня, расспрашивали об Аркаше в то время, как знали, что его нет… Это жестоко.

– К сожалению, в моей профессии довольно часто приходится прибегать к подобным методам, но что поделать, тем более что у нас с вами одна и та же цель – найти убийцу Вероники!

– Да, конечно… – она болезненно усмехнулась. – Ваша профессия… Так, постойте. Мне надо собраться с мыслями… Что же это получается? Веронику убили, а Аркадий… умер? Инфаркт, говорите? Но он только в прошлом месяце, мне Люба говорила, был в больнице. Где его обследовали… И кардиограмма у него хорошая! Никаких проблем с сердцем у него не было. А Люба… Да она вообще была как лошадь! Она Аркашу на руках носила, в прямом смысле! Я не знаю, конечно… Но чтобы эта здоровенная Люба так расстроилась от смерти Аркаши, что померла… Что-то мне в это не верится.