Инфер - Дем Михайлов

– Лид… – простонал обливающийся потом Хорхе. – Лид… ты же понимаешь – за ними рать!

– А нам посрать. – рыкнул я. – Дави на газ.

– Есть!

Уже забираясь внутрь, я бросил последний взгляд на занявшийся огнем гребень невысокого холма и среди частых перекрещивающихся пылающих лиан увидел застывшую неподвижно пантеру. Глаз ее я не различил, но уверен, что зверюга смотрела нам вслед – очень уж характерно была повернута ее здоровенная массивная башка. Не знаю, есть ли у этих тварей личные пристрастия, могут ли они выражать любовь или ненависть, но ясно, что персональную неприязнь конкретно этого матерого боевого дивинуса мы заработали. Ну и хрен с ним – чего-чего, а врагов у нас как дерьма в черпаке свинопаса Зловонки.

* * *

Подлатанный внедорожник без проблем протащил прицеп следующие сорок километров. Вырвавшись из джунглей, мы оказались в редколесье, напичканном частыми песчаными сопками, что медленно исчезали под натиском влажных джунглей, стараясь оказать этому нашествию как можно больше сопротивления. Смерть воюет с жизнью, не давая поглотить себя. Но смерть обречена на поражение. Если только на сцене снова не появится ее вернейший и сильнейший союзник – человек.

Погромыхивая на ухабах, мы взобрались на длинную насыпь, перевалили ее и, круто свернув, под ее прикрытием двинулись параллельно, направляясь в сумрак – настоящий, а не системный. Очередной бездарно прошедший день подходил к концу. Вскоре мы остановились в низменности, где нашлось озерцо настолько большое, чтобы мы могли вместиться в него все разом – предварительно убедившись, что в этих мутных водах не водится ничего опасного. Окунувшись по шею, мы замерли в блаженно теплой воде, созерцая багровый закат и слушая мирное стрекотание насекомых. Хотя звучание природы немного портила пришедшая в себя, и начавшая сдавленно мычать сука-пилот из вскрытого нами грузовоза. Не выдержав, я рявкнул, и девка испуганно затихла, подарив нам еще немного безмятежности. Глядя на исходящий из моей сигары дымок, медленно цедя скупую порцию мескаля, я, в ожидании ужина, жевал полоску вяленого мяса. Остальные бойцы занимались тем же самым, но недолго – глянув на часы внутреннего интерфейса, я выгнал их, велев заняться делами. Хорхе принялся размышлять над ужином, получив мое предварительное уведомление, что, если нам подадут очередное чертово рагу, я буду очень расстроен. Каппа, натянув трусы, тихонько болтал с пленницей, готовя ее к откровенной беседе со мной. При этом он точил свой тесак и, судя по испуганным глазам девки, она уже прониклась настолько, что с радостью была готова рассказать все, что знает.

На отдых я выделил два часа. Этого времени хватит на то, чтобы сполоснуться, пожрать, проверить оружие, чуток подзарядить экзы от батарей, поболтать с пленницей и, переключив внедорожник на остатки батарей, двинуться дальше. И двигаться до тех пор, пока не иссякнет последняя капля энергии. Мы окончательно разозлили здешнюю систему, и вполне можно ожидать погони. А я по-прежнему не хотел сходиться в драке с боевыми пантерами. Все мои инстинкты вопили об этом, требуя избегать подобной стычки.

Проклятье…

Закинув рот горсть таблеток – витамины, энергетики, изотоники и антигистаминное, я залил их глотком мескаля, чуть пополоскал во рту и проглотил.

Каков итог дня?

Дерьмовый итог. Ничего не добились, ничего толком не узнали. Неплохо пожрали, починились, чуток распродались, а затем закупились, схлестнулись со слизистым бананом, снабженным биологическим механизмом самоликвидации. Поспешно отступили – а, скорее, сбежали – и продолжаем бежать.

Единственный весомый плюс – мы продолжаем двигаться к гигафабрике, и до нее остался всего один переход.

Маленький плюс – заполучили пленницу, и она приоткроет мне еще пару пусть крохотных, но все же секретов, что позднее могут оказаться полезны.

Слизистый банан. Как там его называли?

Гребаный призм, что казался бесполезной системной соплей, рождающейся почти случайно и оказывающейся в самых темных закоулках мира-опухоли. И там, вдоволь нажравшись дерьма, эта разумная сопля рано или поздно взрывалась, против воли самоуничтожаясь и одновременно снося все вокруг себя, рвя трубы, ломая застенные механизмы, убивая гоблинов… На эти бананы охотятся герои высшего ранга, посылаемые волей системы все в те же самые темные и обычно недоступные для жителей верхнего мира уголки.

А разумная сопля оказалась… годной для управления шагоходами. И ведь неплохо придумано – почти жидкое медузье тело, куча слизистых конечностей, устойчивость к обычным ранениям, к контузии, а как бонус еще и функция самоуничтожения. Второй бонус – этим тварям незачем даже мозги промывать. Куда они сбегут? В этом мире их быстро прикончат либо дикие звери, либо туземцы. И вот он, итог – послушный как марионетка живучий пилот шагохода. Идеальная начинка для самоходной консервной банки…

И вот почему этот лишенный обычного тела калека так плотно ассоциировал себя со стальным шагоходом, воображая себя грозным великаном. Осталось еще приклепать к технике стальной фаллос и яйца – и он бы почувствовал себя настоящим мужиком.

– Лид, – мечник сделал шаг и бросил на берегу озерца дрожащую девку, – она готова поговорить.

– Ага. – кивнул я и перевел ленивый взгляд на пленницу: – Давай так, ушибленная. Ты отвечаешь на все вопросы, затем получаешь от нас самый тупой тесак и валишь нахрен в джунгли.

– Освободите? – тихо спросила она, но в ее глазах ясно читалось, что она не верит ни единому моему слову.

– Ага. – повторил я. – Вали, куда хочешь. Выживешь – твое счастье. Сдохнешь – твоя проблема.

– Ты даешь железное слово истинного амиго?

Поморщившись, я глянул на нее так, что она, вздрогнув как от удара, часто закивала:

– Поняла. Крутому мужику не нужно повторять дважды. Раз ты сказал, что так будет – значит, так и будет. Я поняла.

– Имя?

– Вона.

– И ты пилот грузового шагохода, переделанного в полубоевой.

– Да, сеньор. Я пилот Серого Хоробадо, позывной Драта Рапида, первый ранг репутации – достойна доверия Матери и перевозки самых важных материнских грузов. И до этого дня я ни разу не подводила Матушку…

– Не подводила Матушку. – устало повторил я, туша сигару о воду озерца и отбрасывая обгорелый сверток табачных листьев.

– Мать для нас – самое святое. Самое лучше, что случалось в наших жизнях! Она поверила в нас. Выбрала нас.

– Выбрала? – зацепился я за главное слово. – Как выбрала?

– Всех по-разному, сеньор, – чуть ободрилась девушка, каким-то своим женским глубинным инстинктом поняв, что ее на самом деле никто не собирается насиловать и вообще не видят в ней объект вожделения. Обычно такое обижает – а сегодня это обрадовало.

А с некоторой задумчивостью поглядев на промокший окурок сигары, девушка продолжила без понуканий:

– Мы простые обозники, сеньор. Вагон де трен. Нас загружают, указывают нашей транспортно-боевой бригаде точку назначения – и мы выдвигаемся. Преодолеваем джунгли, штурмуем ущелья и быстрые реки, порой пробираемся через зловонные болота. Матушка доверяет нам… но мы простые трудяги. А вы… вы ведь убили тех, кто был в верхнем отсеке… моих камрадос… моих амиго…