Покорить Ангела - Виктория Победа

class="p1">— Ну в этом доме, — видно, уловив недовольство в моем взгляде, Женя решил сбавить обороты.

Откинувшись на спинку стула, он выжидательно посмотрел на меня.

— Потому что, — сухо бросила я, не желая продолжать эту тему.

— Лин, но здесь же…

— Не надо, я понимаю, это немного не твой уровень, да? Ты привык к другому, но меня все устраивает, и я больше не хочу об этом говорить. Если тебе здесь не нравится — вот дверь, — наверное, получилось грубовато, но сейчас меньше всего мне хотелось слушать критику в адрес своего жилья. И уж точно мне не хотелось слышать ее от Жени. Не после случившегося.

Легкая обида обожгла внутренности, я буквально чувствовала, как медленно, но верно в жилах вскипала злость. Все только-только начало налаживаться, во всяком случае, так мне показалось.

Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что Женя больше не сидит на стуле. Очнулась я уже в руках Волкова, прижатая к столешнице рядом с раковиной с одной стороны и к разгоряченному телу — с другой. Сильные мужские руки сжались на моей талии, причиняя легкую боль. Глаза напротив сверкали ярким пламенем, буквально искрясь от тихой ярости.

— Дверь, значит? — процедил Волков каким-то совершенно чужим голосом. — Долго ты еще по кустам будешь скакать? — его давящая энергетика буквально сбивала с ног, лишала дара речи.

— По каким еще кустам? — прочистив горло, едва выдавила из себя я, глядя на лицо Жени, выражение которого не сулило ничего хорошего.

— По зеленым, блин, — он закатил глаза, а потом неожиданно резко дернул меня на себя, — сначала ты сбежала из моей квартиры, хотела меня и тебе нравилось то, что я делал, потом сбежала из больницы, после не появлялась в универе, дальше…

— Я…ты, — я было собиралась возразить, но положив указательный палец на мои губы, Волков таким вот простым жестом заставил меня замолчать.

— Тшш, я в курсе что вел себя, как козел и расцарапанную морду лица вполне заслужил, — он тихо хмыкнул и криво улыбнулся, — но это не отменяет того, что тебе понравилось, и все, что происходило между нами с первого дня — тебе тоже нравилось, но ты так этого боишься, что каждый раз прыгаешь в кусты. Ты сбежала от меня после того, как лишилась со мной девственности, малыш…

— А ты не думал, что проблема в тебе и твоем поведении?

— Думал, — он кивнул согласно, — и не отрицаю, но давай договоримся, больше ты от меня не бегаешь и не делаешь преждевременные выводы. Ясно?

В ответ я смогла лишь кивнуть, спорить моментально расхотелось.

— Теперь о том, к чему я привык, — снова заговорил Женя, — да, я привык к другому, но речь не об этом. Меня не смущает… как бы это правильно выразиться, — он ненадолго замолчал, — скромность твоего жилища, меня смущает небезопасность и отдаленность от города. Мне не нравится, что ты живешь одна в таких условиях, это не нормально для восемнадцатилетней девчонки.

— Это мне решать, — я опустила глаза, больше не в силах выдерживать пристальный взгляд напротив.

— Нет, Ангел, не тебе.

— Ты…

— Я еще не договорил, — он снова меня прервал, — вопрос с твоим жильем я решу, теперь ответь на вопрос, почему ты не живешь по месту прописки, — он словно нарочно пытался меня добить.

— Потому что.

— Ангел, давай ты выключишь режим колючки, иначе…

— Иначе что?

— Иначе одним разговором дело не закончится, Ангелочек, — у самого уха, прошептал Женя, вызвав тем самым легкую дрожь в моем теле. — Я и так еле сдерживаюсь, чтобы не разложить тебя прямо здесь, потому что тебе еще рано, и стоит мне эта выдержка ой как много сил, малышка.

Его слова отозвались мурашками по всему телу, стало невыносимо жарко и тесно. Я чувствовала, как тело покрывается легкой испариной, а между ног разливается приятное тепло. Невольно сжав бедра и давя в себе неконтролируемое желание спровоцировать волчонка привести угрозу в действие, я поджала губы и отвела взгляд, точно зная: еще чуть-чуть и мне будет плевать на все «нельзя» и «рано».

Женя, словно почувствовав мое напряжение и мой рассеивающийся самоконтроль, издал какой-то странный, сиплый звук, больше похожий на стон, тяжело задышал и, прикрыв глаза, прижался лбом к моему.

— Так что там с жильем? У тебя проблемы с матерью? — разомкнув веки, поинтересовался Женя, при этом точно попав в цель.

— Это мое дело, — я едва сумела сложить слова в столь короткое предложение. Мысли расплывались, взбесившееся сердце грохотало в груди.

— Да что ты? — его пристальный, обжигающий взгляд завораживал, теплое дыхание приятно щекотало кожу, а низкий, с едва заметной хрипотцой голос сводил с ума, гипнотизировал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, — облизав пересохшие губы, тихо отозвалась я, сгорая от желания прикоснуться к обнаженным плечам, пробежаться пальцами по ключицам, груди, прессу.

Неужели так сложно было оставаться в одежде?

— Нравлюсь? — переключившись на мой внимательный взгляд, устремившийся на обнаженный торс напротив, пророкотал Женя.

— Нравишься, — отрицать очевидное было бы глупо.

Поборов в себе сопротивление, я все же положила ладони на плечи парня, поднялась на носочки, медленно приблизилась к шее, на которой так отчетливо сейчас пульсировала жилка, и прихватила губами покрывшуюся мурашками кожу, отмечая про себя такую, казалось бы, простую, но в то же время вызвавшую во мне щенячий восторг, реакцию Жени. Его буквально затрясло от легкого прикосновения, от проявленной мной инициативы.

— Малыш, если ты сейчас просто отвлекаешь мое внимание, не выйдет, я все еще жду ответов на свои вопросы.

— И когда ты стал таким сдержанным? — ехидно поинтересовалась я, прикусывая мочку его уха.

— Солнышко, — он вдруг резко подхватил меня на руки и усадил на столешницу. Сам при этом бесцеремонно устроился меж моих, раздвинутых в стороны бедер, — ты удивишься, насколько сдержанным я могу быть.

— Зачем?

Пожалуй, я окончательно свихнулась. Свихнулась в тот момент, когда поняла, насколько сильно погрязла в этом избалованном засранце. Сумасшествие! Иначе как еще объяснить тот факт, что моя рука, будто по команде, опустилась вниз — к животу, с четко очерченным рельефом твердых, как камень мышц, и теперь медленно спускалась к цели, что так красноречиво упиралась мне между ног.

— Малыш, — в