Школа двойников - Марианна Баконина

– Теоретически это вполне возможно. Ввести человеку соответствующее лекарство, вызывающее резкое повышение давления. Вот, например, клофелин вызывает понижение давления, и им широко пользуются для отравлений… Так что…

– Может быть, отравление лекарством? – жадно вцепился в доктора Савельев. Это был тоже типичный его прием – Савва формулировал вопросы крайне осторожно, но уж если собеседник проговаривался, он вцеплялся в него, как питбуль.

Только в бюро судебно-медицинской экспертизы работают не безответственные болтуны, а классные специалисты, что врач немедленно и доказал.

– Нет, этого я не говорил. Теоретически возможно вызвать инсульт, но тогда анализы покажут сверхсодержание какого-нибудь препарата. Химия, знаете ли.. Разве что… – Он помедлил, раздумывая, посвящать ли двух репортеров в свои мысли. – Конечно, бывает яд, который бесследно разлагается за один-два часа, а тело вашей сотрудницы нашли на четвертый день после смерти. Но это уже работа спецслужб, причем хорошо оснащенных спецслужб. Могли за вашим гримером охотиться спецслужбы?

На сей странный вопрос гости отвечать не стали. А Савва задал встречный вопрос:

– Значит, это могло быть убийство? Вы так сказали?

Патологоанатом опять вздохнул.

– Не говорил я ничего подобного… Чтобы решиться на такое заявление, я должен был бы провести специальные анализы. А они – вещь дорогостоящая. Как у нас с деньгами, вы знаете, да и не было в данном случае причин подозревать столь изощренный способ убийства. А чисто теоретически – все возможно. Но теперь мы уже и не узнаем. Здесь есть пометка, что получено разрешение на похороны.

– Спасибо. – Лизавета встала первой.

Патологоанатом по-старомодному простился и даже проводил их до дверей кабинета. Очень воспитанный врач. Савва же счел его манерным. Видимо, из зависти…

Не любившая ждать Лизавета, которой крепкоголовые богатыри, удобно расположившиеся на приступочках, нравились все меньше и меньше, решила вступиться за врача:

– Мы пришли к нему без приглашения, тем не менее он не заставлял нас ждать!

– Пятнадцать минут ожидания допускается протоколом! – опять возмутился Савва.

– Тоже нашел, протокольное мероприятие! – сказала Лизавета и через секунду добавила: – Может, я и одета неподобающим образом?

– Да уж, телезвезде не пристало шляться там и сям в джинсах!

Лизавета уже оскалилась, чтобы дать нахалу отпор, но ее опередили.

– Что вы, Елизавете Алексеевне джинсы идут. И вообще, женщина с такой прекрасной фигурой может себе позволить что угодно, любой костюм, – заявил некто, стоявший у нее за спиной.

Некто подошел так незаметно и ввязался в их тихий разговор так неожиданно, что Лизавета и Савва от неожиданности подпрыгнули в креслах.

– Сидите, сидите, – успокоил гостей любитель внезапных появлений.

Он произнес это столь вальяжно и снисходительно, будто не сомневался, что визитеры собирались приветствовать его, стоя по стойке «смирно». Облик человека создавал впечатление какой-то намеренной вертикальности. И слегка курносый нос с маленькой бульбочкой, и раздвоенный подбородок, и волевой рот с легкой улыбкой в уголках губ, и даже коротко стриженные волосы – все в нем парадоксальным образом было устремлено ввысь. Да и рост, никак не меньше метра девяноста, позволял смотреть на окружающих сверху вниз. Одет он был, как и четверо крепышей, весьма скромно: темно-серые брюки с кинжальными стрелками, водолазка белей белого и пестрый пиджак, дамы называют такую расцветку «гусиные лапки».

– Здравствуйте. Значит, вы представляете наши «Новости», и если я правильно понял Савву Артемьича… – Вертикальный человек посмаковал Саввино и впрямь «пахнущее русским духом» имя и не удержался от комментария: – Какая прелесть эти старорусские имена! Вы, как я понял, заинтересовались нашей школой! И Савва Артемьич, – теперь он повторил имя менее смачно, – пригласил для предварительной беседы очаровательную Елизавету Алексеевну. – Хозяин школы четко, по-военному кивнул: – Рад приветствовать вас в этих скромных стенах.

Помещение, в котором они находились, менее всего походило на «скромные стены». Лизавета отреагировала на лицемерие мгновенно, как спаниель на утку:

– И как мы можем вас называть в этих скромных стенах?

– Ха, – обозначил смех хозяин. – Меня можно называть Андреем Викторовичем. Если не возражаете.

На этот раз Лизавете не понравился его смех, точнее, призрак смеха – назвать возглас «ха» как-то иначе было трудно. В голосе ее зазвучал яд.

– Что вы, какие возражения. Андрей Викторович – значит Андрей Викторович. Не такая, конечно, прелесть, как Савва Артемьевич, но все же, все же… Вы правильно поняли смысл нашего визита, Андрей Викторович!

– Замечательно, тогда приступим к делу! – Хозяин сделал вид, что не заметил ни язвительного тона Лизаветы, ни жеста Саввы, попытавшегося успокоить вдруг закусившую удила спутницу. Савельев крепко сжал ее руку, а заодно дал взглядом понять, что это – его сюжет и Лизавета попросту не имеет права вмешиваться. Лизавета еле заметно повела ресницами – она действительно повела себя не по-товарищески, столь рьяно бросившись окучивать совершенно не свои грядки.

– Мы договорились о репортаже и… – начал Савва.

– Мы договорились лишь о том, что поговорим о репортаже, – мягко перебил его хозяин.

– Пусть так. Давайте говорить. Что же это у вас за школа такая? – Савва сразу дал понять, что для журналиста говорить о чем-либо и задавать вопросы – одно и то же.

Андрей Викторович охотно ответил:

– Школа телохранителей. В наше время люди озабочены собственной безопасностью. Не только у нас в России. Всюду. Квалифицированный специалист, который помогает хозяину сберечь жизнь, здоровье и деньги, ценится на вес золота. А мы таких специалистов готовим. Причем готовим очень хорошо. – Андрей Викторович мягко шагнул к столику с аппаратурой, взял пульт дистанционного управления, именуемый в просторечии «ленивкой», и включил телевизор и видеомагнитофон. – Вы люди телевизионные, любите картинку, вам так понятнее, я знаю. Поэтому вот, смотрите, это наша работа.

Фильм, им показанный, был не просто профессиональным кино о профессии, – он был снят на голливудском уровне. Только в Голливуде умеют одинаково хорошо и четко снимать яростные перестрелки, эффектные погони, стремительные атаки, драки на ножах, поединки каратистов и простонародный мордобой.

Закадрового текста не было, но и нужды в нем не было тоже. Вот ребята в черных «пижамах», на профессиональном языке – кимоно, входят в зал и умело швыряют друг друга на татами. Вот они же, но уже в черных комбинезонах, выходят на линию огня в хорошо оборудованном тире – все стреляют просто замечательно. Они же демонстрируют свои успехи в кулачном бою. По очереди показывают класс за рулем автомобиля и за рычагами бронетранспортера. Штурмуют отвесную стену.