Волны времени - Фёдор Быханов

Никто не нарушал и звуком его повествование, что приободрило рассказчика о злоключениях пленников атомного острова.

— Гораздо любопытнее для всех вас будет совсем другое обстоятельство, — продолжал новоявленный помощник прокурора. — Хотя бы то, с которым я вас сейчас познакомлю.

Рассказчик извинился за то, что попросил поменять место дальнейшего разговора:

— Только нужно перейти в радиорубку.

После чего все без возражений перебрались в кубрик радиста Говарда Эйкена. И хотя, с полным комфортом все в нем не поместились, но, даже стоя в дверях можно было увидеть такое, что в высшей степени взбудоражило воображение яхтсменов.

Ведь там Бьенол подкрепил свое дальнейшее повествование демонстрацией содержимого компакт-дисков, прихваченных с атомного острова.

…Фактов же было предостаточно.

Компьютер, безучастно прочитывавший компакт-диски с записями видеосъемок и текстового набора исповеди последнего оператора, один за другим, поведал о самых главных сторонах деятельности дона Луиса и его организации.

В числе прочего, среди записей, педантично скопированных Бьенолом в подземной лаборатории доктора Лериха, были исчерпывающие данные и об отражении островными средствами воздушной обороны нападения бомбардировщика.

— Все это в точности подтверждается теми данными, какими я тоже располагаю, — вслух оценил полученную информацию Питер Келли. — Так что наша находка на дне океана теперь получила дополнительный вес в деле установления истины и реабилитации честного имени полковника Сэма Донована.

Как оказалось, еще до этой исповеди Бьенола он сумел с помощью программиста Говарда Эйкена расшифровать записи «черного ящика» сбитой «Летучей мыши».

— Ну, а теперь и основное! — акцентировал внимание собравшихся моряков экипажа яхты «Зеро» демонстратор «информационной бомбы», как её уже назвала журналистка Паола Конрой. — С этого момента перехожу к самому главному…

Совсем недавно спасенный в океане, бывший пленник мафии, вполне свободно чувствовал себя при сеансе разоблачения преступников с атомного острова и их высоких покровителей.

— Здесь, я думаю, придется проявить мужество всем нам, — назвавший себя Фрэнком Оверли достал из своей сумки новую пачку записей. — Это полное досье на губернатора Джона Антони Кроуфорда.

На свет появилась и разлохмаченная кипа простых листов, испещренных чернильными отметками.

— А так же его подлинная больничная карта, — продолжал новоявленный Оверли. — Все эти важные обличительные документы были собраны на острове с целью дальнейшего шантажа губернатора по личному приказу дона Луиса.

Как ни страшна была история про мафию «Грузовых перевозок Грасса», однако новый ее виток — о губернаторе, потряс всех еще больше.

Ведь, личность с недавних пор самого кандидата в президенты, оказалась обрисована в совершенно иных, чем прежде, красках. И явилась настолько ужасной, что все четверо яхтсменов с трудом готовы были поверить в то, что предстало их вниманию.

Однако доказательства были так убедительны и красноречивы, что не учитывать их было просто нельзя.

— Бумаги подлинные, и в том нет никакого сомнения, — журналистка уже успела потрогать основу своей будущей сенсации. — Вот только в чем это они?

Еще более брезгливо перевернув самую последнюю страницу собранного досье, спросила Паола Конрой и о внешнем виде обличительных документов.

При этом она имел в виду странную, да еще и неприятно пахнущую, пропитку, окрасившую бумаги в светло-коричневый цвет.

— Это, ни что, иное, как результат обработки специальным дезактивирующим составом доктора Лериха, — охотно пояснил Бьенол. — Только теперь бывшие радиоактивные документы не представляют для человека никакой опасности.

И для наглядности напомнил:

— Действие этого сильнейшего средства дезактивации вы все видели своими глазами, когда нашли нас в океане.

Остальное добавил к сказанному Алик:

— Если бы не жидкость в баллонах с распылителями, то на острове целый год мы вряд ли смогли бы продержаться.

В то же время рассказ настолько заинтриговал экипаж яхты, что начались придирчивые расспросы:

— Тогда скажите, что же, в конце концов, стало с этими маньяками — доном Луисом?

— А как закончили свои дни сам доктором Лерих и остальные их сообщники?

К тому же окончательно проснулась журналистская настырность в душе племянницы капитана яхты:

— Нужно знать подробно о каждом персонаже, кто участвовал во всей этой истории?

Но и на это было что ответить бывшему узнику атомного острова.

— Вот этот последний диск, как раз и поведает обо всем, — назвавший себя Фрэнком Оверли, достал и протянул Эйкену, который работал сейчас за клавиатурой компьютера, плоский конверт. — Это я взял из электронной машины, которая служила последнему обитателю разбомбленного подземелья.

Тот сразу же воспользовался, поданными ему для воспроизведения, новыми материалами с островного ядерного полигона.

Введя в дисковод новую пищу для своего компьютера, Говард Эйкен дал команду провести распечатку данных.

После чего с легким шорохом из принтера посыпались бумажные листы, густо покрытые текстом.

— Слушайте, друзья, здесь речь идет от имени того самого доктора Лериха, — первой, как и было ей положено, взялась за чтение журналист Паола Конрой.

Между тем, как принтер все продолжал и продолжал выдавать очередную кипу распечатки текста.

Все остальные не торопили девушку.

Заодно с удивлением наблюдали за тем, как все выстреливал множительный аппарат страницы признания в столь страшных земных грехах, какие только можно было себе представить.

— Автор воспоминаний, скорее всего, ученый-маньяк доктор Лорих, который и над нами собирался экспериментировать, — прослушав содержимое еще только самых первых страниц, засвидетельствовал Альберт Колен.

К его голосу теперь прислушивались с полным вниманием, как и подобает в общении с важным свидетелем.

А слова взрослого узника атомного острова лишь добавляли новые штрихи к портретам их бывших мучителей, в том числе и этого, для которого жизнь любого человека была пылью под ногами.

Убедивший яхтсмена в том, что он и есть бывший помощник окружного прокурора, Фрэнк Оверли, напомнил лишь один, но весьма показательный эпизод:

— Да вы же и сами теперь в курсе подлинной истории с убийством сестры губернатора, — заявил он. — Когда была осуществлена пересадка хроническому алкоголику здоровой печени девушки вместо его собственного органа, безнадежно пораженного циррозом.

Разоблачитель напомнил об исполнителе роли хирурга, руководившего операцией по трансплантации: