Горячий айсберг 2011 - Александр Рявкин

Когда истязатели ушли, он принес свежей воды и помог имаму напиться.

– Ты ничего им не сказал? – спросил он.

– Им не сказал, тебе скажу… – не сразу ответил Аладдин. – Возле твоего селения Новруз нашли богатые залежи урана. Знаешь, что такое уран?

– Знаю, конечно, – обиделся Асим. – Он излучает смерть, из него делают атомную бомбу.

– В общем-то, правильно. Этот уран лежит на большой глубине и не опасен. Но есть люди, неверные, скажу прямо – американцы, которые хотят начать его промышленную разработку. Если это произойдет, от вашего селения останется только огромный карьер, а вы будете выброшены в пустыню… Но и это не самое страшное. Шайтаны заставят правительство все государственные деньги бросить на производство ядерной бомбы… А теперь скажи мне, Асим, тебе нужна атомная бомба?

Асим призадумался: на месте поймы сто или двести лет назад высохшей реки было проклятое место. Дикие животные обходили его стороной. Даже птицы не летали. А однажды появились чужие люди, что-то измеряли, совещались и быстро уехали на своих танках-внедорожниках.

– Я не знаю, брат, чем тебе помочь, я дал тебе Коран, чтоб ты нашел ответ в свое утешение, хочешь, принесу тебе брынзу, свежую лепешку?

– Лучше дай мне мобильный телефон, мне нужно сделать всего один звонок.

– У меня есть телефон, но мы не имеем права вносить его на территорию тюрьмы, – пояснил Асим.

– Тогда разреши мне еще почитать твой Коран.

– Возьми его себе, брат. Пусть это будет мой подарок, – поспешно сказал Асим.

– Спасибо, брат.

Асим краем уха слышал, что непокорного Аладдина будут пытать до тех пор, пока он не «расколется». «А ведь и убьют!» – подумал он. Ему самому по тайному приказу приходилось ночью отвозить в пустыню и закапывать в песке в плотных мешках задушенных стальной струной «врагов ислама».

Утром Асим попрощался с узником. Его смена закончилась, а очередная будет через сутки. «Увижу ли его?» – подумал он.

День у Аладдина прошел в размышлениях и поисках истины, а точнее, в осознании неприятных и непреложных фактов. Враги распознали, почувствовали его интерес к урановым залежам в районе Новруз. Где-то засекли… Козырь готовят напоследок… И никакие попытки взять на себя роль борца за экологию пустыни, против распространения ядерного оружия, за мир во всем мире успеха иметь не будут, если в дело сунули свой звездно-полосатый нос америкосы…

Он посмотрел на свое отражение в ведре с водой: лицо превратилось в бесформенную подушку, а утром даже мочился кровью.

Все было спокойно, и Аладдин уже начал надеяться, что сегодня его оставят в покое. Но вечером снова появились Хрящ и Златозуб.

– Выходи! – равнодушно отворил дверь камеры коридорный.

Имам подумал, что его вновь поведут на второй этаж в «кабинет-оазис», но повели вниз по лестнице – оказывается, был еще «более подвальный» этаж.

Втолкнули в камеру, в которой был только один привинченный к полу табурет, а с потолка свисал крюк с блоком и веревкой.

– Раздевайся! – приказал Златозуб.

Аладдин не подчинился, и крепкий удар дубинкой по затылку обрушил его на пол. Когда Аладдин пришел в себя, с него уже сняли всю одежду и связывали руки и ноги «ласточкой». Вот для чего нужен крюк под потолком… Закончив связку, втроем с коридорным подвесили на крюк.

Аладдин до крови сжал зубы… Любое его признание под пыткой – шаг к смерти. А так… нужно тянуть время… Со стороны он был похож на гамак. Палачи били со всех сторон, а он, как гамак, раскачивался. Хребет трещал, как хворост.

Когда в камеру вошел начальник полиции, Аладдин уже ничему не удивлялся.

– Кто ты на самом деле? – спросил Касым-бек. – Ты взял себе святое имя Аладдин (возвышенная вера. – Ред.), заручился моей дружбой… Черный шайтан в твоей душе…

– Я, Касым, веру не предал ни единым своим поступком, мои прихожане тебе скажут. А вот какого шайтана ищут твои друзья в пустыне?

– Вот сейчас и узнаешь…

Недаром людская молва говорила об особой жестокости Касым-бека, самолично пытавшего узников. Он прицепил электроды к рукам Аладдина и крутанул принесенную портативную динамо-машину. Разряд тока судорогой прошел по телу имама, молния ломала каждую клеточку, мозг закипал, а Касым-бек все покручивал и покручивал.

Потом принесли чан с водой, жертву приспустили ближе к полу, и Касым-бек, опять-таки самолично, стал методично опускать голову Аладдина в воду. Тот уже не соображал, что может быть более мучительным.

Палач-садист забил бы его электротоком или утопил… Трое присутствующих смотрели на пытки, как на забаву.

На счастье, появился заместитель начальника особого отдела Хадрис. Иметь покойника в качестве фигуранта уголовного дела в его планы не входило. «Показания» Аладдина он уже записал и запротоколировал. И при них должен присутствовать живой подсудимый, которого после суда надо благополучно повесить. Именно такой финал предугадывал Хадрис. Вешать мусульманина, а то, что Аладдин – правоверный, у него сомнений не оставалось (иначе откуда столько силы и выдержки, как не по воле Аллаха), – такой вид казни был самым позорным и унизительным.

…Аладдина голым бросили на глинобитный пол, рядом кинули и одежду в бурых пятнах крови. На допросы не вызывали, и он понял, что, не добившись от него признаний, враги сами состряпают, что им надо. А до этого отобьют все мозги и удавят в петле. Но пока голова еще соображала, хоть и туговато после водной пытки.

Кто ему мог помочь в этой гиблой ситуации? Десятки прихожан, с благоговейным уважением слушавшие его проповеди, придут к стенам тюрьмы с плакатами: свободу имаму Аладдину? Бред! Может, Лейла поможет? После смерти мужа она возглавила информагентство, природный ум, воля и необузданная энергия плюс журналистское образование, полученное в Сорбонне, позволили ей сделать информагентство лидером среди неправительственных СМИ. У них давно сложилась тайная симпатия, в принципе, они работали в одной сфере – «ловцов человеческих душ». Свои отношения они, разумеется, не афишировали, но с каждым днем все больше чувствовали, как им не хватает друг друга. «Знает ли она, что я в застенках тюрьмы и меня пытают, как грешника в аду? И если б знала, смогла бы выступить в защиту, используя потенциал своего агентства? Но бросить вызов всесильной Тайной полиции равносильно самоубийству в этой Республике».

– Салам алейкум, брат!

Аладдин поднял голову и увидел Асима, снова заступившего на смену.

– Валейкум ассалам… – ответил он, пытаясь растянуть в улыбке разбитые губы.

– Я спрашивал про тебя людей. Все говорили, что ты очень достойный имам и, несмотря на молодость, очень мудрый человек. В своих проповедях ты доносил слово Великого Аллаха. Я много думал вчера после ночного намаза. Ты просил меня дать телефон, я принес его. Хочешь позвонить другу?