День, когда я исчезла - Ким Харим

кухню, дрожащей рукой вытерла нос. В комнате стоял тошнотворный запах крови.

А если б Санми умерла, когда она сжала горло? Что тогда? Тогда бы она безоговорочно стала убийцей. Ей было не по себе от этой мысли. Ведь тогда она бы превратилась в осознанного убийцу, который намеренно убивает своих жертв.

Что же я за человек? Получается, я убила человека, Минсо?

Ёнён знала, что она не способна убить. Но, вспомнив, как сдавливала горло Санми, вдруг задумалась про смерть Минсо. Похоже, она все-таки способна на преступление. А может, как и раньше, все вокруг просто обманывают ее. Но справка о тюремном заключении не оставила и тени сомнения. Совершено преступление – убийство. К тому же в документах говорилось, что она не раскаялась в содеянном, она оказалась самым ужасным человеком, который до самого конца не признал своей вины и не принес никаких официальных извинений.

Когда Ёнён сжала горло Санми, в голове промелькнула мысль – еще чуть-чуть, и убийство повторится. Осознавая это, она не ослабила хватку. Вот такой она, оказывается, человек. Может, и Минсо она убила в таком же состоянии?

Все оказалось ложью. А правду я глубоко спрятала внутри, и никто мне не расскажет о том, что произошло в действительности. Это моя жизнь и больше ничья. И по глупости в моей жизни не осталось никого, кроме меня самой. Не понимая этого, я как умалишенная ходила и расспрашивала окружающих об убийце.

Все взаимосвязано. И смерть Минсо, и проблемы, возникшие у Сугён. Одиннадцать лет назад я знала что-то важное. Поэтому и убила Минсо. Что-то важное, что привело меня к убийству, что-то по своей чудовищности равное убийству, которое стало соразмерным наказанием.

В чем-то показания Мин Чинхи и Санми сходятся: когда приехала полиция, на крыше я находилась в полной растерянности. Разве это не подтверждает, что все случилось спонтанно?

Значит, в тот день на крыше я узнала что-то из ряда вон выходящее. Из-за чего и совершила тот безумный поступок. Значит, вся правда кроется в нашем разговоре на крыше. Мне необходимо узнать, о чем именно я говорила с Минсо.

Теперь стало ясно, что она сама сняла в банке тот миллион вон. Похоже, именно в день отгула она взяла эти деньги для жизни на свободе. Теперь Ёнён поняла, почему так резко изменилось выражение лица офицера полиции, когда она пришла к нему писать заявление, и почему так странно вел себя учитель, когда она оказалась в школе.

Никто не решился сказать «Ты убийца» человеку, забывшему о себе такой значимый факт. Кроме Сон Ухён. Никто даже словом не обмолвился в разговоре с ней, что Минсо мертва. Каждый заботился только о себе.

«Сугён лишилась своей жизни. Тогда я не смогла ее уберечь, но хотя бы теперь добьюсь правды. Я выясню, что именно произошло тогда, всю правду, которую не смогла сказать моя сестра, я скажу вместо нее», – прошептала про себя Ёнён.

Если именно Минсо вынудила Сугён совершить самоубийство и я ее за это убила, то пусть это и будет невыносимой правдой для меня, но раскаиваться в этом я не буду. У Санми нет никакого морального права мстить мне. Если я действительно потеряла свою сестру из-за Минсо и в конечном счете потеряла и свою жизнь, то участь Минсо была равнозначна ее поступку.

Тут Ёнён вспомнила мужчину, который преследовал ее. В ссоре, случившейся между Сугён и Минсо, был кто-то третий.

Ёнён посмотрела в пустоту. Глаза слезились, но она не моргала. Ей хотелось увидеть лицо того самого незнакомца. Взгляд замер, уставившись в одну точку, а точнее в лицо воображаемого человека, и Ёнён прошептала: «Кто же ты, кто…»

Глава 18

Санми извивалась на полу, пытаясь встать, опираясь на живот и бедра.

Вот так. Надо еще раз попробовать.

Она не могла спокойно ожидать своей участи, сложив руки, ведь Ким Ёнён могла в любой момент сделать с ней что угодно. Санми старалась напрячь ноги, связанные крест-накрест между собой. Но тугая веревка никак не поддавалась. Она даже пыталась силой ног разорвать ее, но только стерла кожу о грубые волокна. Лодыжки были так сильно сдавлены, что из-за нестерпимой боли у Санми вырвался стон.

Она почувствовала неприятный запах, исходивший от грязной веревки. Если бактерии попадут в рану, то скоро она начнет гноиться. Тогда в решающий момент Санми не сможет ни убежать, ни даже уйти.

Она попыталась из-за спины перекинуть руки вперед, но опять ощутила нестерпимую боль. Конечно, ноги надо развязать, но со связанными руками она ничего не сможет сделать. Все попытки выпутаться были тщетны. Хотелось лишь выругаться.

* * *

Ёнён открыла глаза от непривычного звука, разбудившего ее. Это был дверной звонок. Она подскочила и села в испуге, будто ей приснился кошмар.

Стояло тихое утро, через окно проникали солнечные лучи. Звук дверного звонка утих, но сердце Ёнён, стучавшее так, словно вырвется из груди, не думало утихать. Все тело охватила лихорадка.

Кто это может быть в такую рань?

Надо проверить в глазок. Но от мысли подойти к двери ей стало страшно. Незнакомец больше не нажимал на звонок, но, кажется, поджидал за дверью.

Ёнён встала с кровати и вышла из комнаты. Сначала она проверила гостиную. Санми подняла в ее сторону голову и посмотрела заспанными глазами. Связанные руки и ноги явно доставляли много страданий. Ёнён закрыла дверь в гостиную, подошла ко входной двери и посмотрела в глазок. В это короткое мгновение ужасные картинки, которые рисовало воображение, промелькнули в голове, заставив сердце громко биться, но она, не моргая, внимательно изучила пространство за дверью.

Ни души. Только дверь квартиры напротив. Под каким бы углом она ни вглядывалась, людей на площадке не было. Ёнён представила, как внезапно кто-то выскакивает и смотрит в глазок с другой стороны… но этого не случилось. Никто так и не появился.

Если кто-то и есть, то он, наверное, присел и прячется под дверью. Другого места, чтобы укрыться, нет.

Ёнён опустилась на корточки прямо под дверью в прихожей, не решаясь отойти или вернуться обратно в комнату. За дверью по-прежнему была тишина. Так она просидела некоторое время. Затем Ёнён пошла в гостиную и спросила у Санми, доставляют ли ей почту по утрам. Санми ответила, что иногда по утрам приносят заказные письма, которые требуют личной подписи.

Наверное, приходил почтальон с заказным письмом, но, увидев, что никого нет, ушел обратно. Ёнён решила, что она слишком разнервничалась. Она снова