Бисцион - Ана Шерри

— Я не понимаю, вы спасаете или убиваете? — Возмущалась Диана, смотря доктору прямо в глаза. Он ее не пустил на такую операцию, поэтому она не понимала, что там вообще происходило.

— Женщина в порядке, — монотонно ответил он, вытирая руки после того, как помыл в бадье. Та уже была наполнена кровавой водой, и Диана дала распоряжение Томмасо принести чистую.

Работы хватало всем, никто не оставался не у дел. Даже письмо некогда было написать. Но все же Диана сделала это. Села за стол и выводила каждую букву. А могла бы поехать на Бьянке в замок и попросить писать Карло за себя. Но она держала отрезанные ноги, а уж что касается письма- это она напишет без проблем.

«Ваша Светлость!

Довожу до вашего сведения, что нахожусь в городе в госпитале, где помогаю оправиться больным от их недугов. Вместе со мной здесь находится доктор Москатти, он прекрасный врач и вылечил уже много умирающих людей. В этом душном и затхлом помещении не хватает провизии и помощи: нам нужны средства, чтобы привлечь людей на работу в это место, а также, нам нужна провизия.

Наверно, вам сейчас не до наших проблем в связи с тем, что вы до сих пор находитесь в центре восстания. В ином случае, вы бы известили меня о его подавлении и вашем отъезде в Павию.

До меня дошел слух, что вы были ранены. Я очень надеюсь, что рана не серьезная и не несет угрозу вашей жизни. И надеюсь, что вы не останетесь равнодушным к тем, кто находится здесь, в госпитале при старом монастыре, и поможете им. Диана.»

Она согнула бумагу, полила горячим воском, сняла с пальца перстень с гербом коронованной змеи и приложила ее, создав оттиск. Передав письмо Томмасу, который отдаст его гонцу, она взгрустнула. Оставалось только ждать ответ, который мог прийти не скоро. А хотелось действовать уже сейчас и на это она попробует кинуть свои силы.

— Я пойду на площадь, — произнесла она и встала со своего места, — хочу обратиться к людям.

— Я только могу пожелать вам удачи, Ваша Светлость, — устало произнес доктор Москатти, — а я, пожалуй, пойду домой и отдохну.

Диана одобрительно кивнула и вышла на улицу, где теплый ветерок тут же обдал свежестью. Она подставила лицо солнцу, чтобы искусственно создать на щеках румянец. За последние дни она похудела и цвет ее лица стал бледнее.

При виде того, что хозяйка собирается на площадь, Томмасо тут же оказался рядом.

— Письмо уже передано гонцу?

— Да, Ваша Светлость. Он уже в пути.

Они пришли на площадь быстро, теперь Диана знала цену времени, умела его беречь. И хотя она наслаждалась прогулкой, но позволить себе такую роскошь еще не могла.

— Я могу устроить госпиталь в замке, — бубнила она, представляя, что будет при отрицательном ответе герцога. Томмасо лишь помолился в тот момент, имея единственную мечту, чтобы герцог помог, не отказал и чтобы герцогиня покинула госпиталь. Ее место в саду, а не за промыванием гноящихся ран больных незнакомых людей.

Они пришли в то самое место, где стояли палатки, где шла торговля разными безделушками, где она впервые познакомилась с Антонией. Сейчас женщина уже трудилась в замке, не стояла в лавке и не торговала тряпичными куклами и лошадками. Но обе игрушки Диана сохранила, поставила на окно в госпитале и любовалась ими, вспоминая слова Антонии по поводу наследника и будущего правителя. Если герцогиня родит этого наследника, то непременно передаст лошадку ему, вспоминая, как трудилась в стенах госпиталя и как радовала глаз эта игрушка.

Находясь сейчас на площади, под удивленные взгляды людей, Диана прошла к самому видному месту-в центр и остановилась. На нее смотрели все: мимо идущие прохожие, торгаши и покупатели, дети и старики. Она молчала, еще не произнесла ни слова, но они бросали свои дела и шли в центр, создавая полукруг.

— Дорогие горожане этого славного города, — начала говорить Диана, боясь, что надо было подготовиться, отрепетировать речь. Но не было времени на это, его очень не хватало, — многие уже знают, что я и доктор Москатти помогаем монахиням оправиться больным от их недугов. Это жест доброй воли, не более, сложно смотреть, как умирают те, кто при лучших условиях бы выжил. Дорогие мои, — она говорила, как молясь, спокойным уверенным голосом, пытаясь не дать волю слезам, ведь она сроду ничего не просила, — я вас очень прошу оказать помощь госпиталю: нам нужны руки, нужна провизия, вода. Нам надо все, что требуется для лечения больных. И нам нужны ваши добрые сердца и искренние улыбки, — Диана неосознанно улыбнулась сама, — иногда они помогают лучше любого лекарства. Ведь наверняка среди вас есть те, чьи родные находятся в таком госпитале? Помогите своим близким!

Люди молчали. Смотрели на нее и молчали. А Диана не понимала, почему это происходит, поэтому продолжила говорить:

— Я написала письмо Его Светлости в Форли, где попросила оказать материальную помощь, но до Форли долгая дорога, а помощь необходима уже сейчас. Я прошу вас помочь мне, людям вашего города, пока на безвозмездной основе. Но сделаю все, чтобы Его Светлость отблагодарил вас по своему.

Она склонила голову, как будто была виновата в том, что просила. Она, герцогиня рода Висконти, просит помощи у простого народа, но ни капли не жалеет об этом. Возможно, сейчас они отвернутся и уйдут заниматься своими делами: продавать, работать или бродить по городу, потому что работы нет. Но какого было ее удивление, когда под наступившую тишину местных жителей, она подняла на них взгляд и обомлела- горожане стояли на коленях перед ней, склонив головы. Это стало для нее неожиданным, но слегка непонятным действием: они согласны или нет?

— Прошу вас встаньте, — произнесла она громче, но люди лишь подняли на нее взгляды, но остались у земли.

Один мужчина, чье лицо Диана видела на рынке, наконец заговорил первым среди горожан:

— Ваша Светлость, если желаете можете выпороть нас всех до единого, потому что мы не можем выполнить вашу просьбу.

Томмасо тут же вынул меч из ножен, Диана услышала едкий звук металла, и рукой указала остановиться. Эти мужчины! Они готовы убивать постоянно. А потом в ее госпитале прибывает много раненых. Нет, так дела не делаются!

— Как ваше имя, сеньор?

— Муцио, Ваша Светлость, — мужчина на вид был самым обычным непримечательным, в серой поношенной одежде. Он нервничал, стоял перед ней на коленях и что- то теребил в руках.

— Муцио, я бы хотела знать причину вашего отказа.

— Да, — кивнул он и обвел всех взглядом, — конечно, Ваша Светлость. Дело в том, что большинство из нас зарабатывают, продавая товары, кто-то кует железо, а кто-то погонщик скота или доярка в стойле. Мы работаем с утра до ночи, чтобы прокормить наши семьи. Если мы уйдем в госпиталь, но наши дети будут голодать. Это единственная причина. Да, у некоторых там находятся родные, они приходят навестить, помыть, накормить, но быть там дольше по времени они не могут, ведь надо работать. Ваша Светлость, мы все склоняем перед вами головы, уважая нашу герцогиню. И если вам хочется знать, что просить у герцога, то попросите его убавить нам земельный налог или хотя бы налоги с продаж наших товаров.