Дар великой любви, или Я не умею прощать - Марина Крамер

Она наконец взяла себя в руки и поднесла мне небольшую пластиковую бутылку. Сделав два глотка, я почувствовала себя лучше, перехватила руку Марго и сжала ее:

– Расскажи мне…

Она вздохнула, прижала мою руку к щеке и пробормотала:

– Я никогда не думала, что все случится именно так… Что мои любимые люди будут врагами… что он… ты… Господи, если бы можно было все вернуть…

Ну, понятно. Что-то подсказало мне, что это дорогой Призрак упек меня на больничную койку, без его вмешательства не обошлось. Но что именно случилось, как? И почему я ничего не помню?

– Марго…

– Мэрик, я не могу… не проси…

Поняв, что она сейчас опять заплачет, я отстала. В конце концов, какая разница, что сделал Алекс? Все уже случилось, изменить что-то я не могу, так зачем мучить расспросами Марго, которая переживает за нас обоих? Я лишний раз убедилась в своей правоте – Марго и Алекс никогда не оставят друг друга в покое, никогда не сумеют расстаться навсегда, что бы оба ни говорили. А «под раздачу» всегда буду попадать я – слишком удобная мишень. И если я не найду в себе силы исчезнуть – то непременно погибну, уж слишком твердая рука у Призрака, слишком железная воля. Нет, мне не справиться.

Пришел доктор, веселый толстячок с бородкой и усиками, потеснил Марго со стула, осмотрел повязку, измерил давление и спросил:

– Боли чувствуете?

– Почти нет. Только жжет очень.

– Ничего, это пройдет. Кушать хотите?

– Нет.

– Это хорошо, все равно пока нельзя, только пить, и то не очень много.

Он повернулся к Марго, замершей у большого окна и смотревшей куда-то поверх головы невысокого хирурга:

– А вам, красавица, советую домой поехать, на вас лица нет. Незачем девушке любоваться вашими заплаканными глазами, ей позитивные эмоции нужны: улыбочки – цветочки – любимый мужчина.

– У меня нет любимого мужчины, – отрезала я, задетая тоном, которым доктор разговаривал с Марго. – А Марго – единственный близкий человек.

Доктор рассмеялся, как рассыпал горох по металлической поверхности, и пробормотал:

– Чудны дела твои… Молодая эффектная девица – и никого? Куда катится этот мир?

– В тартарары, – пробурчала я, и доктор согласно кивнул:

– А то и дальше. Ладно, не буду мешать, отдыхайте, поправляйтесь. Ближе к утру зайду еще раз. Будут жалобы – кнопочка на стене, звоните, медсестра придет.

Я испытала облегчение, когда дверь за доктором закрылась. Он раздражал меня своим видом, своей категоричностью в суждениях – и еще чем-то неуловимым, какой-то излишней уверенностью в своей правоте, что ли. Макс, мой такой давний уже, но по-прежнему еще не забытый любовник, бывал таким. Собственно, именно эта его категоричность и бескомпромиссность и развела нас по разные стороны. Захоти он чуть поступиться принципами и просто выслушать меня – и все было бы иначе. Он понял это слишком поздно, когда рядом со мной уже крутилась кровавая мясорубка имени моего мужа Кости, перемоловшая потом и самого Макса. А все было так просто – сядь и поговори по душам, выслушай и пойми. Нет – Максим придумал себе версию о моем мифическом любовнике в Москве и не желал смотреть в лицо фактам. Он читал мою переписку с Марго – и не верил тому, что это женщина, что мы просто дружим. Видит бог – я пыталась достучаться до него как могла. Не услышал. Не захотел.

К чему я все это вспомнила именно сейчас – не знаю…

Марго тяжело вздохнула и, оторвавшись от окна, подошла ко мне, присела на край кровати.

– Как же не вовремя все, Мэри…

– В смысле?

– А в прямом. Вчера пришло письмо от твоего издателя. Они хотят видеть тебя во Франции, чтобы устроить большую презентацию для прессы к выходу новой книги. А теперь…

Я приподнялась на локте и возмущенно поинтересовалась, глядя на подругу:

– И ты молчала? Гениально!

– Когда мне было говорить тебе об этом? – резонно возразила Марго. – Вчера ты была в клубе весь день, а сегодня с утра…

– Ага, сегодня я особенно занята – меня, видишь ли, «шуть-шуть зарэзали», – пародируя акцент, проговорила я, опускаясь на подушку. – Я не пойму, как его считают хорошим специалистом, если он убивает наполовину, а? Такой полукиллер в полукедах.

Марго закатилась смехом, упав лицом в подушку рядом со мной:

– О-о-ой, Мэ-э-эри-ии! Кошмар, что ты говоришь такое…

– А что – не так? Рука у него, вишь ли, дрогнула!

– И слава богу, Мэри, – резко оборвав смех, прошептала Марго. – Слава богу, что дрогнула, иначе…

– Ага – иначе мой господин издатель страшно огорчился бы – уже, поди, денежки вложил в презентацию и рекламу, – фыркнула я и охнула от резкой боли в области шва. – Черт, как тянет…

– Позвать сестру?

– Зачем? Не смертельно. Слушай, Марго, а когда презентация?

– Через месяц.

– Тьфу ты! Да за месяц я уже танцевать снова начну, а не то что в Париж летать.

Марго скептически выслушала мои планы, прикинула что-то в уме и заявила:

– Мы перенесем презентацию на столько, на сколько потребуется. Ты не можешь показаться прессе с черными впадинами вместо глаз и с похудевшим лицом. И не спорь!

Не дожидаясь моих возражений, она вынула из сумки телефон и вышла в коридор. Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но не получалось. Все мысли мои устремились во Францию, к предстоящей презентации. Черт возьми, как все это будет? Я ни слова не говорю по-французски… Ну, хорошо – рядом будет Марго, а все же? Интервью, вопросы… мало ли, кто и что накопает обо мне за это время. Если всплывет мой первый роман о Косте – мне конец, его дружки меня непременно отыщут и отомстят, кровники чертовы, а что – запросто. Не было печали, так теперь это. Я только-только отошла от истории с убийством Михаила Борисовича, как снова-здорово, мое прошлое подкрадывается на мягких лапах. И что-то еще вертелось в голове, что-то такое, что я никак не могла вспомнить… Но это «что-то» страшно беспокоило меня, волновало, тревожило. В этом, естественно, замешан Алекс – ну как без него.

Марго вернулась с торжествующим выражением лица, вскинула руки вверх, как победительница марафона, и заявила:

– Все, Мэрька, я уговорила издателя перенести презентации на полтора месяца. Как только ты будешь в форме, сразу поедем во Францию.

Я смотрела на нее с улыбкой – все-таки без Марго я пропала бы. Кто, как не она, взял на себя все мои проблемы? Святой человек… И вдруг мое внимание привлекло кольцо на ее правой руке. Я перехватила эту руку и уставилась на перстень с небольшим прозрачным камнем, который удерживался лапками-клешнями двух крохотных раков из розового золота – Марго не признавала другого и была Раком по гороскопу.

– Как называется камень?