Патрик Кензи - Деннис Лихэйн

из тех, кто просто физически не может жаловаться.

— Джордж, — сказал я, — ты уж извини, звоню я тебе не просто так, а по делу, — и вдруг до меня дошло, что никогда я не звонил Джорджу «просто так», да и вряд ли когда позвоню. Но ничего похожего на чувство вины я не испытывал.

— Да ладно тебе, Патрик, — ответил он, несколько уняв свой восторг. — Ты человек деловой. Нужна моя помощь?

— Как там Сэнди? — поинтересовался я.

— Ты же знаешь, что за дети нынче пошли, — ответил он. — У нее такой возраст, что ей не до отца. Но, безусловно, это пройдет.

— Конечно, — поддакнул я.

— Пусть растут как знают.

— Их дело, — сказал я.

— Все равно потом вернутся к тебе.

— Конечно же вернутся, — утешил его я. В самом деле, куда они денутся?

— Да что это я все о себе да о себе? — сменил он тему. — На днях читал о тебе в газетах. У тебя все в порядке?

— Все нормально, Джордж. Ты же знаешь наши газеты — из мухи сделают слона.

— Случается. Но как бы мы без них жили?

— Я вот почему звоню тебе, Джордж. Мне нужен номер одного автомобиля, а ждать до завтра я не могу.

— А ты не пробовал запросить полицию?

— И не стану. Я должен разобраться в этом до того, как подключу полицию.

— Ладно, Патрик, — сказал он и задумался. — Ладно, — повторил он уже другим голосом: видно, что-то пришло ему в голову, — сделаем. Но тебе придется подождать. Мне нужно минут десять, чтобы получить доступ к нашему компьютеру. Тебя это устроит?

— Джордж, уж и не знаю, как тебя благодарить. Не торопись, я подожду сколько надо. — Я сообщил ему фамилию Дженны, номер водительских прав и ее адрес.

— Отлично. Пятнадцать минут, больше не потребуется. Я тебе перезвоню.

— У тебя есть мой телефон?

— Конечно, — ответил он. Можно подумать, мы храним номера телефонов людей, с которыми встречались пару раз два года назад.

— Спасибо, Джордж, — и я повесил трубку, не дожидаясь, пока он скажет: «Да не за что, это тебе спасибо».

Мы стали ждать. От нечего делать Энджи бросила в меня гуттаперчевым мячиком. Я поймал его и отпасовал ей. Так мы и перекидывались, пока она не сказала:

— К Дэвину на этот раз обращаться не станем?

— А на кой? — сказал я, отбив мячик.

— А почему бы и нет? — поинтересовалась она, сделав верхнюю подачу.

Я изловчился и перехватил мячик.

— Не будем, и все тут. Осторожней, кассетник расшибешь.

Энджи поймала мячик и стала подбрасывать его, ударяя в потолок.

— Это нештатная ситуация, — сказала она сдавленным голосом.

— Нештатная ситуация? А мы что, в армии?

— Какая там армия? — Энджи бросила мячик на пол и пнула его ногой. — Мы частные детективы, у нас прекрасные отношения с полицией, и я не понимаю, почему мы не можем представить им улики, позволяющие раскрыть убийство первой степени. Чем мы рискуем?

— Какие улики? — Подавшись вперед, я отбил катящийся по полу мячик.

— Фотографию Сосии и Полсона.

— Никакая это не улика.

— Пусть они это сами решают. Как бы то ни было, эта фотография — последнее, что жертва успела передать тебе перед гибелью. И она представляет определенный интерес для следствия.

— Ну и что из этого следует?

— А то и следует, что это расследование будем вести и мы, и они. Мы должны известить их, что собираемся осмотреть машину Дженны. Мы запросим у них ее номер и оставим несчастного Джорджа в покое. Незачем ему взламывать компьютеры Бюро.

— А что будет, если они найдут то, что наши клиенты поручили искать нам, раньше нас?

— Тогда, закончив следствие, они передадут его нам.

— Вот так и передадут?

— Вот так и передадут.

— А что, если там окажется компромат? А что, если в интересах наших клиентов не впутывать в это дело полицию? Как тогда пойдет наш бизнес? Если бы Малкерн захотел подключить к поиску «документов» полицию, сделать это ему ничего бы не стоило. А он нанял нас. А ведь мы не органы правозащиты, Энджи, мы частные детективы.

— Это совершенно очевидно, мистер Холмс, но…

— Что «но»? Да что с тобой, Энджи? В первый раз, что ли?

— Вот что, Юз. Я считаю, что тебе следует честно и откровенно переговорить с нашими заказчиками и объяснить, почему ты действуешь именно так, а не иначе.

— Энджи, а почему я действую именно так, а не иначе?

— А потому, что ты не хочешь впутывать в это дело полицию. И не потому, что боишься, что она что-то сделает. А потому, что боишься, что она чего-то не сделает. Ты боишься, что дело примет дурной оборот, о чем предупреждала Дженна. Достаточно одного звонка из Капитолия, и все, что мы ищем и, может быть, найдем, исчезнет.

Я сжимал и разжимал мячик.

— Так, значит, ты считаешь, что все, что я делаю, идет вразрез с интересами наших клиентов?

— Наконец-то до тебя дошло. Конечно же, так и считаю. А что, если в этих «документах» окажется компромат на Полсона или Малкерна, на что намекала Дженна? Что ты тогда будешь делать? А?

— Там видно будет.

— Ни хрена там не будет видно. Станем мы смотреть, как же. Мы нашли Дженну в Уикхэме. После этого потребовалось не более получаса, чтобы завершить нашу работу. Так нет же, ты возомнил себя социальным работником. Но ведь мы с тобой частные детективы. Что, забыл? А не моралисты. Нас наняли, чтобы мы искали то, что нужно людям, которые нас наняли, и наша задача — найти то, что надо найти. И если они хотят прикрыть дело, спрятать концы, подкупить полицию — прекрасно. Потому что это нас не касается. Мы делаем свое дело, и нам за это платят. И если…

— Да подожди ты!

— …ты будешь вести себя по-иному, если вместо того, чтобы заниматься частным сыском, ты объявишь нечто вроде личного крестового похода, чтобы, разделавшись с Малкерном, отомстить своему отцу, можешь послать прощальный поцелуй и нашему бизнесу, и мне.

Я придвинулся поближе; мое лицо оказалось в полуметре от ее лица.

— Моему отцу? А он-то здесь при чем?

— При том. Он — это Малкерн, он — это Полсон, он — любой политик, который одной рукой похлопывает тебя по плечу, а другой — всаживает тебе нож в спину. Он…

— Не надо о моем отце, Энджи. Он умер.

— Да,