Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

Первой жертвой новой борьбы за власть пал Лаврентий Берия. Маленков с Хрущевым и Булганиным боялись его пуще огня и составили новый заговор. Еще когда Сталин лежал при смерти, возле него оказались на дежурстве Хрущев и Булганин. Тихо разговаривая, они, со слов врачей, пришли к выводу, что Сталину уже не выкарабкаться, а потому надо делить власть. Им было уже известно, что Берия претендует на пост министра ГБ. «Нам никак нельзя допускать это. Если Берия получит госбезопасность – это будет начало нашего конца. Он возьмет этот пост для того, чтобы уничтожить нас всех. И он это сделает!» – говорил Никита Сергеевич. Булганин ответил, что согласен с Хрущевым. Они начали обсуждать, как действовать. Хрущев пообещал переговорить с Маленковым: «Он ведь должен все понимать». «Надо что-то сделать, иначе для партии будет катастрофа. Этот вопрос касался не только нас, а всей страны, хотя и нам, конечно, не хотелось попасть под нож Берии», – размышлял Хрущев.

Удивительно: сначала они боялись Сталина, а потом стали опасаться друг друга. И первым, кого следовало опасаться, был Берия. Ну и боязливые были наши партайгеноссе! Чего же они боялись? В чем конкретно Берия мог обвинить их? Неизвестно… Да, в руках Берии была карательная система, но что из того? Старых соратников, да еще первых лиц государства, так просто в тюрьму не сажают. Нужны веские основания для этого, а их не было. Так что боязнь расправы с ними со стороны Берии была чисто умозрительной, интуитивной, как выразился Хрущев.

Что мы сейчас знаем о Берии? Что он был первым секретарем компартии Грузии; в 1938 году Сталин перевел его в Москву на должность заместителя Ежова, а когда Ежов зарвался и возомнил, что ему можно все, Берия в 1939 году стал генеральным комиссаром госбезопасности. Он уничтожил всех ежовских палачей и самого Ежова, затеял амнистию невинно пострадавших от Ежова; в годы войны был членом Государственного комитета обороны, после войны – председателем Атомного проекта СССР. А вот те, кто близко с ним общался, могли знать характер Берии, что позволяло им составить о нем негативное впечатление. Это потом хрущевцы навешают на него ярлыки «убийца», «насильник» и «негодяй», а тогда он представлялся им просто опасным человеком. Они знали о нем нечто такое, что заставляло их относиться к Берии с недоверием.

Хрущев не говорит всей правды: может, Берия шантажировал их участием в заговоре против Сталина, может, еще чем-то, но вероятнее всего, что он слишком много знал. А может, это была просто борьба за власть, борьба без правил, в результате которой убрали самую сильную фигуру? Попытаемся разобраться в том, что сделал Берия за 114 дней своего вице-премьерства и руководства правоохранительными органами. Напомним, что поначалу Хрущев только интуитивно чувствовал угрозу, которая исходила от Берии. Но интуицию, как говорится, к делу не пришьешь.

Так вот. Сначала премьер-министр Маленков доводам Хрущева не внял и рекомендовал Берию на пост министра объединенного МГБ и МВД, а также своего заместителя. Хрущев с Булганиным послушно проголосовали «за». С первых же дней амбициозный Берия развил бурную деятельность. Он самонадеянно решил, что имеет на это право, поскольку Хрущева и Маленкова, а уж тем более Булганина, считал более слабыми фигурами, которые поддержат любое его предложение.

Свои инициативы как вице-премьера он передавал в Президиум ЦК в форме записок для обсуждения. По линии МВД он действовал, никого не спрашивая. Удивительно, но большинство инициатив Берии было принято на Президиуме в виде постановлений ЦК КПСС, обязательных к исполнению всеми органами власти! Берия рассчитал правильно: Маленков с Хрущевым слушались его во всем!

Реформы Берии были полезными отчасти, а в большей степени губительными не только для страны, но и для партии.

Сначала он реабилитировал всех пострадавших по «Делу врачей» и «Мингрельскому делу». Подчистую, невзирая на их прегрешения! Того же академика Виноградова нужно было судить как минимум за нарушение закона о валютных операциях, а как максимум – за врачебную ошибку, приведшую к смерти Жданова. «Мингрельское дело» поначалу называлось «О взяточничестве в Грузии и антипартийной группе т. Барамия», и только потом его из уголовной плоскости перевели в политическую. Значит, коррупция в партийном аппарате Грузии все же была! И этих взяточников Берия реабилитировал! Это было абсолютно противозаконное решение, одобренное постановлением Президиума ЦК!

По инициативе Берии была проведена массовая амнистия заключенных, получивших сроки до 5 лет, – так называемых «бытовиков». Политических она не касалась. Из тюрем и лагерей на свободу в одночасье было выпущено свыше миллиона (!) воров, грабителей, мошенников, хулиганов и разбойников. В связи с этим в стране начался массовый разгул преступности: уголовники порой захватывали целые города (!), не говоря уже о поселках и деревнях. Помните фильм «Холодное лето пятьдесят третьего»? В нем очень хорошо все показано. Вообще-то амнистии проводятся для поднятия престижа новой власти или по случаю каких-то знаменательных дат (например, к очередной годовщине Победы). Вот вам, мол, сидельцы, милость монаршая. А какого престижа добивался Берия от уголовников? Что они возлюбят его за это? Как бы не так! Возмутительно, но указ-то об амнистии был подписан Председателем Президиума Верховного Совета СССР товарищем Ворошиловым! Сейчас эту амнистию называют непродуманной, а чем думали члены Президиума ЦК, когда голосовали за нее? Их что, Берия заколдовал?

А еще Берия наложил запрет на применение мер физического воздействия на арестованных во время допросов. Это была фикция: задержанных как тогда били, так и сейчас пытают и бьют. Юридически бить нельзя, а практически – можно. Будто Берия, проработавший сколько лет начальником НКВД-МВД, этого не знал! Не смешите меня!

Следующий шаг Берии был более разумным – упразднение Особого совещания при МВД (Особое совещание имело право без суда и следствия ссылать неблагонадежных в Сибирь и давать до 25 лет лагерей). Также по инициативе Берии из ГУЛАГА были переданы соответствующим министерствам все стройки и производства. Упразднены паспортные ограничения для отбывших свой срок наказания граждан, которым в 1943–1953 годах не разрешалось жить в больших и режимных городах (пресловутый 101 километр).

А вот следующие прожекты Берии уже ни в какие ворота не лезли. Во-первых, он ратовал за свертывание строительства социализма в ГДР и объединение Германии. Тогда на заседании Президиума министр иностранных дел Молотов активно выступил против этой затеи. Это была бы сдача позиций, завоеванных в 1945 году, разрушением мировой системы социализма, поскольку Берия ратовал за объединенную Германию как нейтральное государство. Большое видится на расстоянии. Именно с момента открытия границы между ФРГ и ГДР в 1989 году началось разрушение «русской великодержавной» системы, которая «распространила свое влияние от Восточной Германии и Албании до Китая и Северной Кореи», как говорил де Голь. Недаром он подчеркнул: «русской великодержавной», не связывая это с общественным строем государства. Социализм, капитализм или какая иная форма правления – не важно; главным здесь было то, что на значительных территориях Восточной Европы, Дальнего Востока и Азии распространилось русское влияние! Ныне наше место заняли американцы .