Его игрушка - Оливия Лейк

Софи

Всем, кто считает, что модельный бизнес — это легкие деньги, слава, признание за хорошенькое личико и длинные ноги, тот полный профан! Весь август мы репетировали, как проклятые. Голову держать, спину ровно, ноги одна на одну! Распорядитель показа спуску не давал никому, и Майкл тоже. Он стал негласным лидером, присутствовал почти на всех репетициях. Остальные кутюрье прислали представителей. Наряды распределили между моделями — между нами не моделями, конечно, — каким-то непостижимым образом. Я, к примеру, думала, что перемерию как минимум несколько платьев и туфли Джимми Чу, а уж потом определюсь, что мне нравится больше. Куда там! На меня только посмотрели и поманили пальчиком. Сам Раф Симонс — креативный директор «Прада» — единожды посетил репетицию. Он прибыл из Милана по делам компании и заинтересовался проектом. Мне польстило, что меня выбрал дизайнер такого масштаба. Я же учительница! Обычная училка! Потрясающее!

А платье! Наряд, выставленный «Прада», был произведением дизайнерского искусства. Алое платье в пол с возмутительным разрезом и не менее возмутительным декольте, с длинными рукавами-буфами и полностью расшитое кристаллами «Сваровски». Да, его, если ты не поп-дива, надеть особо некуда — слишком эпатажно, — но глаз оторвать невозможно! Цена, кстати, очень и очень кусалась — пятьдесят тысяч долларов, между прочим! Понятно, почему они скинули его на благотворительность — кто же его купит за такие деньги! Да, я мыслила размером своего жалования, а окружающие меня люди миллионами ворочали. Не все, конечно, но многие.

— Ты где летаешь? — спросила Мишель, побарабанив пальцами по столешнице. Да, мы с сестрой Джейсона находились в одном пространстве и даже не грызлись, как обычно.

— Волнуюсь перед показом.

— А перед пикником не волнуешься? — колко бросила она. Все-таки с братом у них не только одинаковые голубые глаза и светлые волосы, но и страсть вредничать.

— Нет, — улыбнулась я. — Там все проще.

Завтра в центральном парке фонд совместно с детским центром устраивали пикник. Мы планировали познакомить детей с потенциальными опекунами и родителями. Также были приглашены представители департамента по вопросам семьи, сенаторы и конгрессмены от штата Нью-Йорк — в общем, привлекаем власти к проблеме.

— Я закажу пиццу, — поднялась в поисках мобильного. Мы с Мишель наводили марафет в презентации, которую завтра представим чиновникам. Да, работали в связке и вполне успешно. Я продолжала не нравиться ей, но уже чуть меньше, чем в начале нашего знакомства. Мишель вынужденно, но согласилась, что в этот раз ее невестка решила побыть человеком.

— Давай, я жутко голодная, — она бросила взгляд на часы, — поздно уже, неохота тащиться в ресторан.

Пока я делала заказ, с работы вернулся Джейсон. Вошел в гостиную, на ходу стянув пиджак. Удивленно остановился, заметив нас.

— Мишель? — поцеловал, слегка приобняв. — Ты как здесь?

— Работаю, — она развела руками на наш творческий беспорядок в виде нескольких чашек кофе и пустого ведерка мороженого.

Джейсон вздернул бровь, изучая меня скептическим взглядом. Вот так и живем.

— Ладно, пойду я, — поднялась Мишель. — Завтра вставать рано.

— А пицца?

— Не искушай.

Джейсон, пригвоздив меня взглядом к месту, отправился провожать сестру. Так, у нас перемирие или что?!

— И как это понимать? — вкрадчиво бросил он, упав на диван и потянув меня за собой.

— Мы работаем вместе над проектом. Что тебя удивляет? — Я уперлась руками ему в плечи, хотя хотела обвить шею, прильнуть к груди, но у нас ведь ничего личного.

— Вы же терпеть друг друга не можете.

— А мы близкими подругами становиться не собираемся. Просто общее дело. — В дверь позвонили. — Эта пицца. — Я вымученно улыбнулась: не хочу ссориться, у меня и так стресс. — Поешь, голодный, наверное, — высвободилась и поднялась, устало убирая волосы назад.

— Что с тобой? — нахмурился Джейсон.

— Ничего, просто нервничаю, — я повернулась и, взяв телефон, сказала: — Я пойду, лягу, попробую уснуть. Спокойной ночи.

Он смотрел на меня с подозрением. Я чувствовала, как изучающий взгляд сопровождает каждый мой шаг. Ступенька, две, пять — потом дверь спальни закрылась. Я быстро приняла душ, выпила противозачаточные и легла. Сон, как водится, не шел. Мысли скакали с одного на другое. Дэйдра, отец, Джейсон, смешались с показом, новыми лицами, детьми из центра и всем Нью-Йорком. А был еще и подонок Саймон. Моя жизнь смешалась с чужой. Или нет? Сестра жила по-другому. Ее образ жизни отличался от того, который создала я, заменив ее. Так что же я сделала: изменила ее жизнь или внесла коррективы в свою? Кто я? Кажется, у меня начинается раздвоение личности.

Заныл живот, и я перевернулась на бок, подтянув ноги. После показа нужно навестить гинеколога: мне обещали, что противозачаточные сделают мой цикл точным и регулярным, а у меня, наоборот, все смешалось и сбилось. Пусть выпишет что-нибудь другое.

Сколько проворочалась не знаю, но, когда дверь в спальню аккуратно распахнулась, я так и не смогла уснуть.

— Не спишь?

— Нет, — я даже головой покачала.

Джейсон подошел, сгреб меня в охапку вместе с одеялом и понес куда-то.

— Мне тоже не спится.

— Я не смогу сейчас… — начала было, когда он бросил меня на кровать.

— Расслабься, детка, мне просто одиноко.

— Боишься спать один? — не сдержала улыбку я. Сон стал от меня еще дальше.

— Замерз.

— Еще лето!

Да, последние дни.

— Заткнись и спи.

Я устроилась в его постели и прикрыла глаза. Это была первая ночь, когда мы не занимались сексом. Мы просто были рядом. Без ласковых объятий и нежного шепота. Я нервно стиснула подушку, душа страхи и сомнения. Джейсон лежал, закинув руку за голову, но не спал, это было заметно. Он неожиданно выпрямил ее. Возможно, хотел чего-то другого, но я прильнула, устраиваясь у его бока, кладя голову на плечо. Джейсон погладил мое бедро и сжал ягодицу. Я нежно провела языком по шее и прикусила мочку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы все-таки занимались сексом. Или любовью? Медленно и неторопливо, долго-долго, совершенно не торопясь взрываться.