Ну, Зайцева, погоди! - Алла Биглова

Владислав

Всё завершилось не так, как я хотел. Надеялся на примирение, хотел начать всё сначала, а всё вышло…

Впрочем, как обычно в моей жизни.

Лена обхитрила всех. И, наверное, поделом нам, шутникам. Я чувствовал, что заслужил всё это.

Но, забавно, что и со стороны друзей Иры всё было спланировано. Но, будем честны, я действительно вёл себя, как мудак. Вопрос времени, кто-то бы действительно захотел избавиться от меня и от моих методов обучения.

Два спора. Макс идеально выцепил в толпе Зайцеву, а друзья Зайцевой, уверен, это была Катя, поставили на меня. Была ли это судьба, или два очень загадочных совпадения? Если второе, то нам точно никогда не быть вместе, как бы сильно этого я не хотел.

А если первое?!

Усмехнулся. Мне никогда так не везло. Может, я навсегда останусь один и сгнию в своём одиночестве? Может, уже пора завести кошку?

По крайней мере, мы решили остаться друзьями. Истерически хихикнул. Так всегда говорят в конце неудачных отношений. Была у меня подруга… то есть бывшая девушка. Шикарно дружим, до сих пор не общаемся.

И обоих это устраивает.

Самое ироничное, благодаря моей «везучести», стопроцентно я буду преподавать у Зайцевой и её потока все оставшиеся годы обучения. Смотреть, как она хорошеет на глазах, как парни вьются за ней, но я останусь единственный, кто не сможет стать мужчиной её сердца.

Потому что так неудачно просрал свой шанс. Упустил своё счастье.

Неудачник? Идиот!

Ирина

В эту ночь я не плакала. Когда стопроцентно знаешь, что всё кончено, то как-то легче становится жить. Но, с другой…

Вчера у меня хотя бы была маленькая надежда на то, что всё образумится, мы помиримся и будем вместе, но теперь…

Всё кончено.

Кончено.

Вот так жестко. Кончено.

Каждая буква этого дурацкого и невыносимого слова стучала по моей голове, ударяя молотком, делая невыносимо больно.

Как будто клок души вырвали и приказали: «живи так!».

И зачем я только на это согласилась?!

С моей удачливостью, уверена, Влад будет вести у нас не один семестр. А потом, уверена, я случайно увижу его, целующимся с кем-то ещё. И это будет больно. Невыносимо больно. Вряд ли я это выдержку.

На удивление, расставание далось не так сложно, как мне казалось. Я словно вернулась в прошлую жизнь, где была одна и получала от свободы удовольствие. С одной лишь разницей, я не чувствовала ни свободы, ни удовольствия.

Дни стали похожи один на другой. Серость увеличилась с приходом зимы и выпавшим снегом. Профкомовские задания не приносили никакой радости, и я выполняла их на автомате.

Казалось, никто не заметил разницы. Я стала куда продуктивнее, и Профком был мной доволен. Даже умудрились выписать премию за месяц.

Но разве деньги могли меня порадовать? Разве эти чёртовы бумажки могут сделать счастливее, когда тебя разделили пополам, отобрав такое ценное и важное?!

Приближалась сессия, а вслед за ней Новый год и встреча оного с родителями. Уже готовилась снять линзы, надеть очки и строить из себя прилежную девочку. Послушную и всю такую правильную.

Готовилась рассказывать об успехах, чтобы в очередной раз доказать, что мой путь, выбранной мной, правильнее для меня, чем родительский, несмотря на их опыт, и на моё умение совершать ошибки.

Никакой радости.

А к чёрту всё! Не буду скрывать линзы ради прихоти мамы!

Хоть как-то поднимали настроение наши еженедельные посиделки с Катей, Юрой и Леной. Катя и Юра наконец-то перестали прятать свои отношения, помирившись, а затем стали официальной парочкой. Иногда они целовались на переменах, но ни разу не пересекали границы дозволенного.

Катя всё-таки оказалась слишком педантичной в этом отношении. Я ещё не забыла её презрительно фи в сторону незнакомой парочки, которая прямо в коридоре были готовы сожрать друг друга, настолько… э-э-э «страстными» и «глубокими» были их поцелуи.

Юра же тогда прокомментировал, что если бы он это снимал, то это стало бы отличным контентом «18+».

Впрочем, Юру абсолютно устраивали их отношения. Он не нарушал Катины границы, и ему было похоже плевать на публичное проявление внимания. Ему было важно, что все знали, что Катя – его девушка. Так было проще отвадить поклонников. Так было проще заявить: «моя, никому не отдам».

Катя часто пыталась заговорить со мной об их сексе, а я постоянно отмахивалась, считая, что обсуждать это – не правильно.

Мы вновь собрались квартетом на квартире Кати. Пили чай, болтая о всякой ерунде, когда Лена нас ошарашила.

– Вы, наверное, меня убьёте, – начала она издалека, показательно вздохнув. Она словно прощупывала почву, боясь нас обидеть. – Но мы с Максом, кажется, вместе…

Вскинула брови, Юра удивлённо поперхнулся чашкой кофе, а Катя гневно воскликнула:

– Эй! Как можно встречаться с человеком, который сделал ставку на твою подругу! Как будто она лошадь на скачках!

Теперь поперхнулась я.

– Не, ну, конечно, спасибо за такое удивительное сравнение. Но, всё-таки, он же не строил план по моему убийству, или что-то ещё… Они просто повели себя, как два азартных идиота, но мы уже решили этот вопрос с Владом, – вклинилась я.

– Ты знаешь, если ты всё ещё любишь его, – Лена вздохнула. – То почему бы не дать отношениям второй шанс? Я, конечно, не гарантирую, что всё может стопроцентно выгореть, и вы будете счастливы до конца жизни. Но, если это сделает тебя счастливой хоть на короткий промежуток времени…

Вздохнула, коротко кивнув. Обещала подумать. Её слова посеяли деревце сомнения в моей душе.

На следующий день не выдержала, заглянув на кафедру. По иронии, только Владислав Павлович был в кабинете. Он удивлённо уставился на меня.

Похоже, это был знак.

– Зайцева, ты что-то хотела? – он удивлённо вглядывался в меня, пытаясь понять цель моего визита.

Кивнула, зашла, закрыв за собой дверь. А затем быстро преодолела расстояние между нами, повисла у шокированного мужчины на шее и поцеловала его.

Если оттолкнёт, то так тому и быть.

Назад дороги нет.

Владислав

Зайцева ворвалась в мой кабинет, как настоящий вихрь, ураган. Впрочем, она всегда так делала, врываясь в мою жизнь неожиданно, ярко, заметно. Не понял в какой момент она оказалась у меня на коленях, а мои руки под её свитером, но всё это время мы целовались так страстно, словно это был не ворованный поцелуй двух возлюбленных, а поцелуй двух людей, готовых на большее.