Рука, что впервые держала мою - Мэгги О'Фаррелл

Лекси видела его днем, возле горящей баррикады, — он размахивал руками перед камерой, а за его спиной мелькали чьи-то силуэты.

Лекси не двигается с места, грызет карандаш, теребит край сорочки. Сегодня ночью любой мужчина, кроме Иннеса, был бы жалкой пародией, предательством. Почему-то весь день ей казалось, будто он рядом, чуть позади нее, за левым плечом. Она все оборачивалась, будто пытаясь увидеть его. Вот и сейчас ей хочется окликнуть его, прямо здесь, в гостиничном номере с облезлой мебелью и грязными простынями. Слово «Иннес» распирает ей горло, рвется наружу.

Снова стук в дверь.

— Лекси! — шепчет Феликс. — Это я.

Еще минута — и он сдается. Слышно, как он, зевая, шаркает по коридору. Лекси подходит к кровати, ложится на спину. Глядит в потолок. Закрывает глаза. И тут же видит Иннеса, будто он здесь, в номере, за туалетным столиком, где только что сидела она. Лекси открывает глаза. Слезы бегут по вискам, мочат волосы, затекают в уши. Вновь зажмурившись, Лекси видит пейзаж за окном их квартиры на Хэверсток-Хилл. Видит, как Иннес держит ручку, неуклюже, чуть косо. Как он стоит возле книжной полки и ищет книгу, как он бреется над раковиной в кухне, пол-лица в мыльной пене. Видит себя, как она идет по больничному коридору, роняя фиалки.

Спустя пару недель, в Лондоне, Лекси и Феликс идут на открытие новой галереи Лоренса. Глядя на Феликса — широкоплечего блондина в безупречно чистой рубашке — в шумной галерее, где пахнет вином, Лекси еле сдерживает смех. Но Феликс как ни в чем не бывало заходит в зал, словно ему там самое место, словно толпы людей жаждут знакомства с ним.

И, увы, это так. Как только к Феликсу подходит третий подряд человек со словами: «Простите, но вы случайно не?..» — Лекси, высвободив руку, пробирается сквозь толпу в уголок, где шепчутся Дафна и Лоренс. Лекси знает, они говорят о ней, и Дафна с Лоренсом знают, что она знает, и встречают ее улыбкой.

— Простите, — бросает на ходу Лекси, протискиваясь между женщиной, хвастливо рассказывающей про Лихтенштейн, и человеком, залпом пьющим вино.

— Вот и она, — слышит Лекси голос Дафны.

— Привет, сплетницы. — Лекси целует в подставленную щеку Дафну, потом Лоренса. — Поздравляю, Лоренс. Вечеринка удалась. Сколько народу!

— Да, все идет неплохо, правда? — Лоренс окидывает взглядом зал. — Пока.

— Никаких «пока», — возмущается Дафна. — Все отлично. Люди пришли и покупают. Смотри и радуйся!

— Не могу, — бурчит Лоренс, теребя воротник. — Радоваться буду, когда все закончится.

Дафна оглядывает Лекси с головы до пят.

— Послушай, — говорит она, — у нас к тебе пара вопросов.

— Вот как?

— Да. Ну, выкладывай.

Лекси потягивает коктейль:

— Что?

Дафна досадливо фыркает, а Лоренс тут же вставляет:

— Красивое у тебя платье, Лекс.

— Да что там платье, — бросает Дафна и тут будто впервые замечает наряд Лекси, — хотя и вправду шикарное. Где купила? — И, не дожидаясь ответа, хватает Лекси за локоть: — Говори же, что у тебя с ним.

Лекси смотрит на Феликса — он беседует с двумя женщинами, те ловят каждое его слово.

— А-а, — Лекси небрежно машет рукой, — подумаешь, Феликс.

— Кто он, мы прекрасно знаем, — уверяет Лоренс. — Видели по ящику, как он вышагивает по бульварам.

— И… — встревает Дафна, — мы тут голову ломаем, что к чему. Ты, кажется, была с ним в Париже. И нам ни слова! То есть мы знали, у вас был романчик, но это дело давнее. Мы не знали, что у вас все полным ходом. Ну же, — она тычет Лекси в бок, — не стесняйся. Что у тебя с ним?

— Ничего.

— Так уж и ничего! — фыркает Лоренс.

— Да так… сходимся-расходимся. — Лекси пожимает плечами, пьет до дна. — Ничего серьезного.

Все трое стоят, уставившись в бокалы, и тут появляется Дэвид, любовник Лоренса.

— Что вы такие мрачные? — Он кладет руку Лоренсу на плечо. — Ты же должен общаться, заводить знакомства!

— Да вот, расспрашиваем Лекси о ее избраннике, — отвечает Дафна.

— Что еще за избранник? — вопрошает Дэвид, и Лоренс кивает на Феликса, который, бурно жестикулируя, о чем-то вещает восторженной публике. — А-а. — Дэвид поднимает брови. — Понял. Да ты у нас темная лошадка, Лекси.

— Ничего серьезного, — повторяет Лекси, поправляя платье.

— Как это — ничего серьезного, — возражает Дафна, — если ты с ним выходишь в люди?

— Не выхожу я с ним в люди. Он за мной увязался, и все.

— Так познакомишь нас? — спрашивает Лоренс. — Обещаем не ударить в грязь лицом.

— Погоди, — возражает Дэвид, — видишь, человек занят, заводит полезные знакомства.

— Один вопрос, — говорит Дафна серьезно, — и мы от тебя отстанем. Почему именно он?

Лекси оборачивается:

— То есть как — почему?

— Просто любопытно. Почему из всех, кто за тобой увивался, ты выбрала его?

— Наверняка тут не одна причина, — бормочет Дэвид, глядя на Феликса, и Лоренс тихонько хмыкает.

— Потому что… — Лекси задумывается, — потому что он ни о чем не спрашивает.

— Серьезно? — Дэвид подается вперед. — Ни о чем не спрашивает?

— Ни о чем, — подтверждает Лекси. — Никого ни о чем. Любопытства в нем никакого. И это…

— И это тебя устраивает, — заканчивает за нее Лоренс.

Лекси улыбается уголком рта.

— Да, — кивает она, — устраивает.

Все молчат. Дафна хватает со стола бутылку.

— Давайте выпьем! — кричит она. — Мы еще не пили за твою галерею. — И наполняет бокалы. — За Лоренса, Дэвида и галерею «Угол»! — провозглашает она. — Живите и процветайте!

Глухая полночь, в Белсайз-парке ни души. По Хэверсток-Хилл пронеслась машина, и снова все замерло. Белка — серая, откормленная, точно крыса, — перебежала через улицу, посреди дороги остановилась, огляделась по сторонам.

Перед домом небольшой палисадник с опрятными кустами самшита, посаженными спиралью. Дети любят ходить по этому лабиринту, от края к центру, но мать ворчит: вредно для корней. Между кустами и тротуаром — невысокая стена из красного кирпича, еще со времен Лекси. Стойка ворот увенчана тяжелым белым камнем, в мороз он блестит.

Лекси стояла, опершись о стойку ворот, когда вернулась из больницы в день смерти Иннеса. Близился вечер. Она кое-как сумела добраться до дома, с журналами и шарфом, — фиалки она растеряла — и, едва собралась зайти в подъезд, с кирпичной стены слез человек и встал на пути.

— Мисс Синклер? — осведомился он.

Лекси качнуло к нему, она крепче схватилась за стойку ворот.