И пришел Лесник! 6 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

домиков мы увидели голых девиц. Они сидели по одной или по две на подоконниках и зазывали прохожих к себе на огонёк. Над каждым проёмом висел красный фонарь, света он практически не давал, но давал понятие о профессии хозяйки дома. Почти под каждым окном висела табличка с именем прелестницы и прейскурантом предоставляемых услуг. Это для того, чтобы не было лишних вопросов. У некоторых девиц, пользующихся популярностью, висели грифельные доски с часами приёма и записью на определённые часы.

— Привет, Плакса! — крикнула из окна дородная мадам, — Надолго к нам?

— Привет, Крошка. Нет, я проездом, — весело помахала ей рукой Плакса.

— Э… твоя знакомая? — спросил смущённый Изя Кац.

— Крошка то? Да, пожалуй, знакомая, — отшутилась Плакса.

— Слушай, а домик твой на какой улице стоит? — невзначай спросила Лиана.

— На этой в самом конце, а что? — Плакса то ли косила под дурочку, то ли и правда была с приветом.

— Нет, ничего. Так просто. Вещи наши там не сопрут?

— Нет, у нас всё чест… А это ещё что такое? — судя по тому, что дальше начиналось озеро дом стоял самым последним на улице. И он принадлежал Плаксе, но в данный момент он был кем-то оккупирован и в окне торчало нечто. Девушка, но на любителя. На очень большого любителя. Во-первых, она была чернокожая, но не негр. Кожа её стала такой под воздействием радиации. Именно о ней гласило объявление за две горошины. Девушка с поверхности. Чёрная кожа, конечно, непривычно, но это было бы полбеды. Она призывно махала почему-то папаше Кацу и трясла аж сразу тремя молочными железами. Ну да, вот так. Тремя грудями? Я даже не знаю, как это описать. Вдобавок она была лысая, что у неё было ниже пояса я не видел, но видимо тоже ничего хорошего. И вот за это они хотят две горошины? Я, честно говоря, представлял себе что-то необыкновенное за такую цену. Ну в принципе так оно и было, нечто необыкновенное.

— Эй, овца, это мой дом! — запищала Плакса. — Ты что здесь делаешь?

— Мне сказали, что здесь никто не живёт, — ответила мулатка хорошо поставленным басом. Я испугался, а не был ли это мужик? А ну-ка она-он сейчас покажется во всей красе. У меня сердце слабое, ещё в детстве доктор говорил. Уж лучше два диверсанта-парашютиста в проёме окна, чем одна Пенелопа, одно…

— Ты что же, шлюха мутационная, себе позволяешь, а ну вали отсюда быстрее, если не хочешь сдохнуть здесь, — Плакса приподнялась над землей, непроизвольно задействовав имплант. Проститутке стало страшно, я это заметил сразу по её жёлтым вертикальным зрачкам. В комнате что-то упало и вскоре на пороге показалась девушка целиком. Ну что здесь скажешь, мне нужен валидол. Переваливаясь на своих коротких обросших волосами кривых ногах и рюкзаком на спине, она ракетой выскочила со двора, зажав подмышкой табличку с прейскурантом и почесала вверх по улице, причитая и проклиная какого-то Жука.

— Ну вот. Дом, милый дом, — театральным жестом пригласила нас внутрь Плакса. За тот бардак, творившийся в доме, она не отвечала.

— Рано ты её прогнала. Надо было заставить убраться, — вздохнула Кобра. — Догнать?

— Пусть идёт, она уже у Крошки, наверное, самогон хлещет и жалуется. Она к нам снаружи попала. Представилась Пенелопой. Крошка у нас, то есть у них за главную, взяла Пенелопу на поруки.

— Погоди, так её так радиацией нахлобучило? — удивилась Лиана.

— Ну да, а ты как думаешь. Я уж не знаю, как она вообще попала в Улей, но вот результат. Она некоторое время не принимала живчик. Как и я, но мою историю вы знаете и сейчас я почти восстановилась, кожа моя всего лишь чуть-чуть отдаёт синевой, а она кваз во всей своей красе. Нашли её рейдеры, выходили, как могли, — Плакса засмеялась, но сразу взяла себя в руки, — и вот пристроили к делу. Вы не смотрите, что она неважно выглядит, в деле она ух! К ней запись на две недели вперёд.

— Чего-то не видно страждущих, — заметил Череп. — Может, сдаёт старушка?

— Может и сдаёт, бабий век недолог, — философски заметила Плакса.

— Так всё-таки возвращаясь к вопросу. Вещи наши не сопрут? — повторила Лиана.

— Не должны. А я окно закрою, а дверь не будут ломать.

— Стеной?

— Да. Небольшая площадь продержится сутки, я уже так делала, — заверила Плакса. — А мы пока на гладиаторские бои сходим.

— И в баню, — напомнила Кобра.

— Да и в баню тоже.

— И по магазинам, — вставила Лиана.

— Да, да, — закивала Плакса.

— У меня тоже есть вопрос, — задумчиво сказал папаша Кац. — Каким образом тебе достался этот уютный домик на улице красных фонарей? Мне бы хотелось пролить свет на некоторые нюансы твоей биографии, ты же не откажешь мне в этой малости? — Знахарь взял покрасневшую Плаксу под руку и потащил её в другую комнату. Лиана переглянулась с Коброй и обе заржали как лошади.

Глава 18

Ave, Caeser, morituri te salutant!

Плакса вышла из комнаты после беседы с папашей Кацем красная как помидор и вся заплаканная. Папаша Кац сохранял достоинство и проследовал мимо нас, не сказав ни слова, за ним вытирая на ходу слёзы просеменила Плакса. Знахарь остановился в проёме двери и спросил.

— Вы так и будете здесь стоять? Гладиаторские бои начинаются через полчаса, а нам ещё билеты надо купить.

— Отформатировал уже, — зловеще прошептала Лиана Кобре, и та кивнула. Я не знал, что означает это слово, но догадался и смысл сказанного был для меня понятен. Плакса вела себя как учёная собачка, скачущая вокруг хозяина. Что с ней сделал Кац в комнате одному Богу было известно, но сейчас она ему буквально заглядывала в рот, ожидая чего он скажет.

— Идём, идём, — кивнул Череп. Быстрым шагом мы дошли до арен минут за десять. Их было несколько. Малая, две средних и две больших. Сегодня бои проводились на средней арене, обращённых было всего пятеро и то их собирали целую неделю по всем бункерам. Сама арена представляла собой пятак, засыпанный песком диаметром метров в сорок. Вокруг него шла высокая решётка, за которой располагались лавки. Один ряд над