Вкус твоих губ - Камилла Чилтон

Могла, но какой-то уголок души, в котором затаились страх и отчаяние, удерживал ее, говоря, что ради любви нужно отказаться от всего остального.

Ребекка Синклер отступила за кустарник и опустила фотокамеру, но глаз с сидевших в беседке Рона и Клэр не спускала. Ей все еще не верилось в то, свидетелем чего она только что стала и что было зафиксировано теперь на сверхчувствительной пленке ее «Кодака».

Ублюдок. Скотина. Мерзавец. Подлец.

И эта сучка ему под стать. Ребекка уже навела о ней справки. Клэр Уинслоу. Судя по всему, та еще штучка. Работала с Риком О'Нилом, а потом вместе со своим любовничком нагрела студию на изрядную сумму. И вот теперь Патрик Хаммер дает ей второй шанс. Невероятно.

Ребекке никогда не давали второго шанса: каждую крошку приходилось добывать самой, не брезгуя никакими средствами.

Еще невероятнее было то, что Рон Фримен обнимал эту заокеанскую стервочку. Ласкал ее, целовал. И, похоже, получал от этого удовольствие.

В какой-то момент, поддавшись злобе, Ребекка уже шагнула из своего убежища, намереваясь подойти к беседке и устроить парочке незабываемую сцену. Клэр Уинслоу не может и не должна быть с Роном Фрименом. Она его не заслужила.

Разумеется, благоразумие взяло верх. Ребекка отступила. У нее сложился план, и она собиралась осуществить его и вволю полакомиться плодами.

Ее губы медленно растянулись в улыбке, не сулившей ничего хорошего тем, кто посмел не посчитаться с ней. Рон Фримен впустит ее в свой ресторан, да еще поблагодарит за оказанную честь.

— Ты влюблен, дружище, — объявил Виктор, когда Рон ввалился в офис с первыми лучами солнца.

— А что ты здесь делаешь? — Рон потер лицо, стараясь не поддаться усталости и не уснуть прямо на пороге.

Сидевший за письменным столом Виктор покачал головой и ткнул ручкой в толстую тетрадь.

— Провожу инвентаризацию, если ты, конечно, еще помнишь, что это такое. Ресторан должен работать, как машина, а для этого кому-то надо смазывать детали, заливать горючее и менять свечи.

— Да. Конечно. — Рон тяжело вздохнул и несколько раз моргнул. — Извини.

— Не спалось?

— Чудесная ночь. — Рон пожал плечами, понимая, что выглядит, должно быть, счастливым идиотом.

Вот так. Началось с желания отомстить, а закончилось… Весь его план пошел наперекосяк. Самоконтроль… выдержка… постепенность… Какая чушь! Вместо этого он взлетел на седьмое небо.

Близость с Клэр стала для него воплощением мечты. Чудом, изменившим его жизнь. Проводив ее до двери номера, он кое-как добрел до своих апартаментов, но так и не лег, а провел остаток ночи на ногах, расхаживая по комнате.

— Ты так и не ответил, — напомнил Виктор. — Влюблен?

— Разве это был вопрос? — Рон опустился за стол и пододвинул к себе папку с бумагами.

— Однако несогласия ты не выразил.

Рон откинулся на спинку стула.

— Не о чем спорить. — Он знал, что улыбка, похоже, крепко приклеилась к его небритой физиономии.

— А что я тебе говорил?

— Ты был прав. Я люблю ее. — Как приятно сказать это вслух! — До сих пор. Наверное, всегда любил.

— Я знал, что месть не в твоем стиле.

— Нет. Но не уверен, что любовь в моем стиле.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. — Рон пожал плечами. — Ничего не хочу этим сказать.

Ложь, конечно. Хотел наказать Клэр, а теперь хочет любить. Все просто? И куда подевалась душившая его злость? Где недавняя боль? Обида?

Ему не за что держаться. Страховочная сетка исчезла. Он идет по проволоке с завязанными глазами. Потому что, допуская, что любит ее, не был уверен в чувствах Клэр.

Возможно, для нее все происходящее только игра. Секс — игра. Он узнает о ее чувствах лишь тогда, когда скажет, что любит ее.

И кто даст гарантию, что Клэр останется, если он попросит об этом?

— Восхитительное место! — Клэр огляделась. — Боже, как давно я не была в Сент-Джеймс-парке. Знаешь, в Нью-Йорке тоже много отличных мест, но я никогда не чувствовала себя дома.

— Что ж, у тебя есть такая возможность.

Она улыбнулась.

— Я постараюсь ею воспользоваться.

— Мне тоже здесь нравится. Когда хочется просто прогуляться или подумать, я обычно прихожу сюда. — Рон взял ее за руку и повел по дорожке мимо цветущих клумб.

— И ты всегда приходишь сюда один?

Клэр задала вопрос шутливым тоном, но ответ волновал ее не на шутку, и она опустила голову, чтобы Рон, как обычно, не догадался о ее мыслях.

— Один. — Он искоса посмотрел на нее и рассмеялся. — Боишься споткнуться?

— Что? — Клэр взглянула на него и покраснела от смущения. — Ну вот, ты опять читаешь мои мысли.

— Это не так уж и трудно.

Она отвернулась и перевела разговор на другую тему.

— Тебе, должно быть, одиноко в гостиничных апартаментах. Почему ты не купил себе дом?

Рон вздохнул. Когда-то ему хотелось иметь свой дом с небольшим садом, прудом, клумбами… Но эта мечта давно рассеялась. Точнее, шесть лет назад.

— Дом ведь не спасет от одиночества, если в нем пусто.

— Ты прав, — пошептала Клэр.

— Я всегда прав.

— Неужели?

— Конечно.

Они прошли мимо лужайки, на которой расположилась семья из четырех человек. Взрослые лежали на шезлонгах, а дети — мальчики лет шести и восьми — носились друг за другом.

Клэр замедлила шаги, и Рон, поддаваясь внезапно нахлынувшему чувству нежности, обнял ее за талию и привлек к себе. Боже, он любит эту женщину и не хочет снова терять ее!

— Ты сумасшедший, — шепнула Клэр. — Мы с тобой, как школьники, сбежавшие с занятий на первое свидание. На нас же смотрят.

— Ты так и не научилась быть взрослой, — со вздохом сказал Рон и поцеловал ее в щеку.

— А ты… ты… — Не найдя подходящего слова, она ущипнула его за руку.

— А я, между прочим, проголодался.

— Боюсь, тебе придется пострадать, потому что мне не хочется уходить отсюда.

— Страдания отменяются — у меня в машине корзинка со всем необходимым для настоящего пикника. Что ты на это скажешь?

Клэр засмеялась и поцеловала его в губы.

— Опять все спланировал? Или ты просто такой предусмотрительный?

— А как тебе больше нравится?

Клэр не ответила.

Они вернулись к машине, где, помимо корзинки с продуктами, нашлась еще и скатерть.