«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование - Павел Георгиевич Носачёв

представляет собой живой организм, каждая клетка которого развивается по-своему, но тесно связана с целым. Природа может представляться как книга, которую должен прочесть человек. История природы переплетена с историей человека, он ее часть, но, однако, согласно Посланию к Римлянам апостола Павла (Рим. 7: 19–22), вся природа ждет избавления от страданий, которое может произойти лишь через человека.

Роль воображения и посредничества. Воображение само по себе является системой посредничества между человеком и Богом, человеком и природой. В мире воображения пребывает многообразие символов, столь важных для предыдущих характеристик (карты таро, мандалы, духи-посредники — все это обитатели символического мира). Посредником может быть и человек (учитель, гуру), и книга, и символическое изображение, актуализирующее способность активного воображения. Интересно, что для эзотеризма символ становится ценен сам по себе, а не только как посредник, доводящий до цели. Февр отмечает, что выразитель эзотерического мировоззрения «предпочитает пребывать на лестнице Иакова, по которой ангелы (и, несомненно, другие сущности) восходят и нисходят, вместо того чтобы самому взойти на ее вершину»[385].

Опыт трансмутации. Если предыдущие характеристики носили отчасти теоретический характер, то четвертая связана с опытным измерением эзотеризма. Термин «трансформация» не является удачным выражением описываемого процесса, поскольку предлагает лишь переход из одного состояния в другое, ничего не сообщая о качественном измерении этого перехода. Заимствованный из алхимии термин «трансмутация» предполагает преображение, метаморфозу, происходящую с человеком, по аналогии с металлами в алхимии: серебро становится золотом, пройдя трансмутацию. Термин «гнозис» во многом выражает именно этот опыт. Здесь Февр серьезно смещает акценты при описании алхимии, как преимущественно духовной практики, служащей своего рода лучшим выражением опытного гнозиса. Он даже проводит прямую аналогию между тремя ступенями мистического восхождения (очищение, просвещение, единение) и тремя стадиями алхимического делания (нигредо, альбедо, рубедо)[386].

Все названные характеристики являются неотъемлемыми чертами эзотеризма как формы мысли, к ним французский ученый добавляет две необязательные: с одной стороны, их часто можно встретить в эзотеризме, с другой — добавить их к основным значило бы сузить сферу применения теории, поэтому эти две черты обозначаются как факультативные.

Практика конкорданса (согласия). Разнообразие религиозных и духовных традиций привело многих (как ученых-исследователей, так и выразителей эзотерической формы мысли) к тому, что они начали искать соответствия между различными духовными учениями. Этот процесс берет истоки еще в позднем Возрождении и находит свое полное выражение в XIX веке, в эпоху появления сравнительного религиоведения. В контексте характеристики эзотерической формы мысли этот аспект выступает как идея скрытого согласия различных духовных традиций между собой, скрытого, поскольку при поверхностном взгляде увидеть его нельзя. Ищущий должен проявить волю не только к тому, чтобы стереть некоторые различия или раскрыть гармонию среди разных религиозных традиций, но помимо всего прочего гностически охватить многообразные традиции и объединить их в одном тигле. Это даст «мужу желаний» (Дан. 9: 23) рентгеновский снимок живого скрытого ствола за видимыми ветвями различных традиций[387].

Идея передачи предполагает, что эзотерическое учение должно передаваться по линии преемства от учителя к ученику. Сам процесс передачи знания может характеризоваться как «второе рождение». При этом необходимо, чтобы соблюдались два фактора: проходящий посвящение человек должен верить в то, что традиция, к которой он принадлежит, имеет легитимное, уходящее в глубину веков основание, иными словами — является аутентичной; и человек не может инициировать сам себя, этот процесс осуществляется учителем или мастером.

Все названные выше характеристики составляют суть западного эзотеризма как формы мысли. В дальнейших исследованиях Февр применял свою теорию к конкретному историческому материалу, разрабатывая отдельные кейсы (алхимия[388], теософия[389] и т. п.), не занимаясь пересмотром сформулированной ранее теории.

Теперь вернемся к третьему подходу в понимании термина «традиция», как его описывает Февр. Почему это важно сделать именно сейчас? Дело в том, что в описание этого подхода французский ученый вложил свое видение эзотеризма и места его исследований в современном мире.

Третий подход предполагает, что традиция находится не в системе исторической преемственности и не в конкретных учениях, провозглашенных мудрецами, а внутри самого человека, в его внутреннем мире, и становится доступной для него через процесс активного воображения. Сравнительные исследования мифов, религиозного символизма и коллективного бессознательного доказывают действенность такого подхода. Именно в нем, по мнению Февра, лежит будущее духовных и научных изысканий. Разведение двух пластов человеческого бытия, произошедшее после Возрождения, должно быть преодолено с помощью переосмысления места науки и духовности. В современности зачастую преобладают два варианта разрешения конфликта: онаучить религию, тем самым применив ее к условиям современности (Февр называет такой подход «новым эвгемеризмом»[390]), и сбежать от современности, полностью вычеркнув для нее всякую возможность нести в себе что-то духовное. Ни первый, ни второй подход, согласно Февру, не являются удачными. «Гуманистическое» понимание традиции и является третьим путем.

Этот третий путь, путь Гермеса, учащего нас видеть миф и тайну в нашей жизни (даже в самых профанных ее проявлениях) и тому, как расположить их в нашем диапазоне знаний. Но собрать современность и поместить ее в атанор предполагает, что мы знакомы и с атанором, и современностью. Это двойное требование может быть выполнено приобретением такого уровня культуры, который может охватить большее, чем только эзотерическое[391].

Изучение эзотеризма, таким образом, должно стать путем для осуществления третьего типа понимания традиции, для него необходима междисциплинарность, ибо реалии западного эзотеризма проникают собой множество различных пластов человеческой деятельности. Разведенные в поствозрожденческую эпоху мифос и логос могут опять найти путь друг к другу, поскольку западный эзотеризм и был точкой их встречи. Если в современности вернуться к серьезному его рассмотрению, осознать его важность, переоткрыть, не додумывая и не переделывая, его истины, тогда можно избежать множества проблем и бед, постигших нашу цивилизацию. При этом подход такого плана должен оставаться научным в своей методологии. В качестве примера удачного синтеза Февр указывает на имена Элиаде, Корбена, Кумарасвами и Насра, отмечая, что

ни один из них не пренебрегает эрудицией, критическим аппаратом или историческим и филологическим инструментарием, составляющими особый аспект современности. С ними университетское исследовательское пространство стало помощником, так необходимым сегодня Традиции, к которой они стремились и как ученые, и как философы[392].

Этот третий путь, именуемый гуманистическим, в равной мере может быть назван «алхимическим»[393], ведь алхимия как наука Гермеса и говорит об особом пути трансформации себя через включение противоположностей в высшее единство.

Таким образом, здесь мы имеем не просто научный проект, а некое цельное видение мира, включающее в себя ряд аспектов, в котором эзотеризм